Он состроил гримасу.

– Ну, тебе недолго придется куковать одному, – возразил Мигель.

Он обернулся, собираясь покинуть зал, но дорогу ему преградила черноволосая женщина. Она принялась громко кричать по-португальски, на протяжении всей речи метая дротики гневных взглядов в сторону Патриции.

Мигель пытался, сохраняя хладнокровие, что-то возразить ей. На них уже начали смотреть из-за соседних столиков. Голос женщины звучал все громче.

– Исабель! – Эмилио поднялся с места и обнял ее, пытаясь прервать истерику. – Меня-то хоть пожалей!

Она попыталась вырваться, но он не отставал, невзирая на ее протесты.

– Давай выпьем! Давай потанцуем!

Развернув ее спиной к Мигелю, Эмилио перебросил ему ключи от машины.

Мигель устремился к выходу, пробираясь сквозь толпу танцующих и таща за собой Патрицию. А Билли Джоэль пел уже другую песню.

Едва они очертя голову выбежали из диско-бара, как начался дождь. Не произнеся ни слова, Мигель усадил Патрицию в машину, сел за руль и тронулся с места.

Она видела, в каком напряжении застыло его лицо, и ожидала каких-нибудь объяснений, но он глядел прямо перед собой на дорогу. Крупные капли дождя расплющивались о лобовое стекло, Мигель включил «дворники» и по-прежнему не произнес ни слова. В конце концов Патриция сама не выдержала:

– Ну, и что все это должно означать?

– Да так, одна женщина, с которой мы были когда-то знакомы.

– Исабель?

– Да.

– Я помню – она звонила на ферму.

– Верно.

– Ты был с нею помолвлен.

– Это неправда. Но ей хотелось выйти за меня замуж после того, как внезапно умер ее муж… – И с невинным видом добавил. – Его убил бык.

– Вот как? Значит, он был матадором?

– Нет. Он разводил быков. – Мигель повел машину едва ли не на предельной скорости сквозь потоки дождя. – Он демонстрировал своего любимца-быка, когда… тот проткнул его рогами.

Патриция не могла отвести глаз от Мигеля – казалось, воспоминание об этой трагедии оказывает на него гипнотическое воздействие.

– Я при этом присутствовал, – пояснил он.

– Должно быть, страшно увидеть такое.

– Страшно. – Он помедлил, но затем слова словно сами собой вырвались у него из глубины души. – Это я убил его.

У Патриции на миг перехватило дыхание. В салоне машины воцарилась тишина, слышно было только, как ритмично работают «дворники» на лобовом стекле.

– Ты убил его? – переспросила она, и голос ее прозвучал едва слышно.

– Да.

Она обхватила руками обнаженные плечи, пытаясь совладать с охватившей ее дрожью.

– Но за что?

– Он сам пытался убить меня. Дважды. – Сейчас Мигель выглядел куда спокойнее, чем раньше, вел машину медленней; правда, жилка на виске яростно пульсировала. Потом он мягко произнес. – Знаешь, Патриция, его жена была очень красива…

И тут же умолк.

– И у вас с нею был роман?

– Ничего серьезного. Однако…

– Он обо всем узнал?

– Да.

– И что произошло?

– Мой последний бой – он подставил меня под плохого быка.

– Что это значит – плохой бык?

– Понимаешь, бык, если он уже принимал участие в бою, знает, как перехитрить лошадь и наездника.