– Кто такая?
– Сеньора Деннисон.
Мигель подогнал Ультимато к борту арены и в четыре прыжка преодолел расстояние до настенного телефона.
– Алло!
Патриция сразу же отозвалась:
– Мигель?
– Да!
Его голос, заглушая гудение международных линий, звучал грубо.
– Я не вовремя?
– У меня идет занятие.
– Ох, прошу прощения… Я перезвоню попозже.
– Да нет, я слушаю.
Патриция благодарила судьбу за то, что Мигель не видел, как у нее сейчас полыхают щеки.
– Я только что получила письмо…
– Вот и прекрасно!
– Мы… ах… словом, тут вышло недоразумение. Мы друг друга не поняли.
Он промолчал.
– Я… мне только хотелось бы извиниться… За неверное сообщение, переданное Лаурой Симпсон.
– Неверное? Что это должно означать?
– О Господи… Я не так объяснила… Я… Мне только хотелось сказать: очень жаль, что вы покинули ферму.
– Но вы же меня выгнали!
– Нет-нет, я не выгоняла. В том-то и ошибка. Мисс Симпсон неправильно меня поняла. Наверное, я не совсем точно изложила ей свои пожелания… и…
– Значит, ошиблись вы, а не мисс Симпсон? Патриция деланно рассмеялась.
– Выходит, что я. Видите ли, я тогда была страшно взволнована, потому что в ту ночь разорвала свою помолвку.
– Ах, вот как! Ну что ж, мои соболезнования. Нет, я в самом деле за вас огорчен.
Голос Мигеля звучал уже далеко не так сурово.
– Надеюсь, что с вашей невестой вам повезло больше.
– Какое совпадение – если можно так выразиться.
– Что вы имеете в виду?
– Я с нею тоже порвал.
– Ах ты, Господи. – В голосе у Патриции было ровно столько сочувствия, сколько ей удалось с трудом из себя выдавить. Но она была рада тому, что Мигель, судя по всему, не слишком убит горем. – Но, знаете ли, вы задолжали мне два месяца уроков.
– Это совершенно справедливо, и я переведу вам деньги.
– Нет-нет… Мне хочется продолжить занятия!
– Но я не могу вернуться в Штаты. Мой отец болен, и на меня возложено руководство учебным центром.
– Но, может быть, я смогу приехать к вам.
– Да-да, приезжайте в Лиссабон и продолжим наши занятия здесь.
Патриции оставалось только надеяться, что по линии международной связи не было слышно, с каким облегчением она вздохнула.
– Что ж, – произнесла она затем, – хотя и ненадолго, но я смогу приехать.
– И когда же вас ждать?
– Как насчет послезавтра?
– Великолепно.
Мигель повесил трубку, вскочил на Ультимато, поехал по кругу, и изумленные ученики увидели, как их, казалось бы, трезвый учитель разъезжает по арене, горланя веселую песню.
Эш и Роузмонт едва успели рассесться по местам, как Хорейс Коулмен, с непривычно бодрым выражением на лице, поспешил объявить им:
– Знаете ли, друзья мои, Патриция все-таки оказалась благоразумной девицей, и нам, возможно, удастся избежать утомительной процедуры признания ее недееспособной.
