– Лучше того! Это же – живая картина. И она меняется каждый день. Если вспомнить о старинных шедеврах, развешенных по стенам во дворце у моего деда… А это… – Она перевела дыхание. – Это мой метод заниматься живописью.
Внезапно она заметила, что Мигель перестал любоваться пейзажем. Вместо этого он почему-то уставился на нее. Патриция почувствовала себя неуютно.
– Почему бы вам не вернуться домой по нижней дороге, мистер Кардига? А я поеду по просеке – и мне придется перемахнуть при этом через пару-тройку заборов.
В знак согласия он коснулся рукой шляпы. Какое-то время он, оставаясь на месте, следил за тем, как она стремительно летит вдоль по лугу, затем решил отправиться за нею следом.
Услышав у себя за спиной стук копыт, Патриция обернулась – и ее лицо поневоле расплылось в радостной ухмылке.
Спорт «форсировал» поваленное дерево, у него за спиной отчаянно лаял Таксомотор. Помедлив пару мгновений, преодолел естественное препятствие и Ультимато.
Они поехали по забытой Богом местности – хотя Патриция прекрасно ориентировалась в здешней глуши, – поскакали узким ущельем меж гладких скал, промчались мимо завала из бревен. В конце концов они повернули еще раз, и Мигель увидел, что они описали полный круг и возвращаются к тому же самому месту у белого плетня, с которого начали. Тронув поводья, Патриция что-то произнесла, но Мигель не остановился прислушаться. Он послал Ультимато в галоп. Конь и всадник взлетели в воздух, перемахнули через пятифутовый плетень с запасом в добрых шесть дюймов и помчались по направлению к конюшне.
Когда Патриция появилась в стойле, Мигель растирал ноги Ультимато чистыми тряпками.
– Ну вот, вы и показали мне кое-что. Я ведь и не знала, что его учили форсировать препятствия, – сказала она.
– А его этому и не учили. – На губах у Мигеля появилась легкая усмешка. – Но, мадемуазель, конь, умеющий безупречно выполнять пируэт, отрывая при этом от земли три ноги с места, с легкостью берет на всем скаку любое препятствие.
Начиная с этой поездки вдвоем, Мигель возникал из небытия каждый вечер и, не говоря ни слова и неизменно соблюдая порядочную дистанцию, сопровождал девушку в объезде угодий. Сначала Патриция была рада тому, что ему вздумалось составить ей компанию. Но через какое-то время она начала мучиться угрызениями совести. Ей казалось, что вследствие этих совместных поездок она ведет себя нечестно по отношению к Тому, проводя столько времени вдвоем с другим мужчиной. Она решила объявить Мигелю о том, что впредь предпочитает совершать поездки в одиночестве.
Несколько раз мысленно Патриция повторила речь, которую намеревалась произнести, добилась того, что та звучала в ее мозгу автоматически, и отправилась на конюшню.
Но Мигеля она на привычном месте не обнаружила.
– Деннис, ты не видел мистера Кардигу?
– Нет, мисс Деннисон. Передать ему, что вы решили выехать без него?
На мгновение она заколебалась, с отсутствующим видом глядя Спорта.
– Да.
Отъехав от построек, она обернулась, желая все-таки увидеть его, но нигде не обнаружила и медленно, подчеркнуто медленно отправилась в путь одна.
К тому времени, как Мигель нагнал ее у курятника, решительная речь, отрепетированная ею заранее, оказалась уже забыта. Она ничего не сказала ему, предпочтя уделить все внимание своим подопечным.
Мигелю тоже не хотелось ни о чем разговаривать; ему нравилось просто наблюдать за нею. Сейчас она вроде бы заключала какую-то негласную сделку с петухом, подозрительно посматривающим на нее, пока она вынимала яйца из-под наседки.
– У тебя и так уже слишком много детей, Карузо, – сказала она петуху.
– Мадемуазель, вы всем своим курам дали клички?
– Да, – со смущенной улыбкой призналась она.
– Но как же вы их различаете? На мой взгляд, все они похожи друг на дружку.
– Ну, это же совсем просто. У всех разные гребешки. Ну, и, разумеется, совершенно различные индивидуальности.
– Мадемуазель! – Мигель хмыкнул. – Вы напоминаете мне одного пастуха, которого я повстречал в сельской местности на полуострове Аррабида.
– Пастуха?
– Он попросил меня отвезти в город, к ветеринару, искалеченную овцу. Разумеется, я согласился. И тут произошло самое невероятное.
– Когда речь заходит о животных, меня ничто не способно удивить.
– Пастух отдал команду – и его собака подбежала к отаре одинаковых белых овец и по их спинам, добралась до той, о которой шла речь. – Мигель покачал головой, словно воспоминание об этом эпизоде до сих пор повергало его в недоумение. – И собака доставила нужную овцу. Я был просто поражен. «Откуда же собака узнала, какая именно овца тебе понадобилась?» – спросил я у пастуха. Он посмотрел на меня так, словно я только что расписался в собственной глупости, и сказал – знаете что?.. Он сказал: «А вам попадались когда-нибудь две овцы, похожие друг на друга?»
Патриция залилась смехом.
– Ну, вот и вы как этот пастух.
