…Когда бог спит, вся наша жизнь превращается в спектакль, – подумала Алена, и ей стало очень обидно за такое положение вещей, – ведь я ж хотела, как лучше; ведь муж и жена должны принадлежать только друг другу… Почему всякая дрянь лезет в наши отношения? Господи, ну, помоги же ты мне!.. Но врата не открылись. Даже лик над ними был почти невидим в сгустившихся сумерках.

Собор остался позади, а машина катилась вниз, в направлении водохранилища.

…Вот, сейчас у этого рыдвана откажут тормоза; набрав скорость, мы врежемся во что- нибудь, загоримся; при этом дверь заклинит – именно мою, заднюю…

– Здесь тормозни, – попросил Игорь, и «Москвич», цепляя свешивающиеся из-за забора ветки, плавно остановился.

– Дай две сотки, – Игорь повернулся к Алене.

– А?.. Да, сейчас… – она поспешно протянула деньги.

«Москвич» развернулся и натужно ревя, пополз обратно в гору, оставив их среди едва различимых одноэтажных строений, спрятавшихся в почерневшей зелени садов. В тишине ветерок играл темной листвой, да где-то недовольно хрюкнула свинья.

– Мне страшно, – Алена вцепилась в руку Игоря.

– Мы уже у цели, не бойся. Почему тебе страшно?

– Ну, наверное… это ведь я мешаю ей быть с тобой… вдруг она со мной что- нибудь сделает?

– Успокойся, милая. Я люблю тебя, а это сильнее любого колдовства… если, конечно, ты сама не будешь поддаваться на него и все портить.

– Клянусь, я не буду! – Алена прижалась к Игорю, такая слабая и беззащитная, – я тоже люблю тебя, но что я могла тогда подумать? Я же не знала. Прости меня, пожалуйста…

– Ладно, проехали, – Игорь усмехнулся, – главное, побыстрее покончить со всем этим.

Они вошли в незапертую калитку и поднялись на крыльцо. Домик был ветхий, будто приседавший на одну сторону – настоящая избушка, разве что, не на курьих ножках. Наверное, колдуньи и должны обитать в таких местах. Игорь постучал, и внутри послышались шаги. Дверь отворилась. Алена ожидала увидеть растрепанное существо с крючковатым носом, но старушка оказалась вполне благообразной.

– Ну что, нашел, соколик? – она взглянула на Игоря.

– Мы вместе нашли. Это моя жена, Алена.

– Аленушка… – бабка посмотрела по-матерински ласковым взглядом, – ты хорошая чистая, Аленушка, но жизнь не совсем такая, как ты думаешь. Тяжело объяснять это светлому созданию, но оно так. И никто в этом не виноват. Такое может случиться с каждым, и не единожды. Просто не у всех хватает ума прийти ко мне. Они стараются сами решить непосильные задачи, поэтому ругаются, разводятся… Ты, Аленушка, будь выше этого. Что б ни случилось, будь выше этого, ведь вы созданы друг для друга. Я вижу – меня не обманешь.

– Я буду выше, бабушка… – растроганно вымолвила Алена.

– Входите, дети, – бабка пошла в дом, и гости последовали за ней, держась за руки.

Когда они оказались в маленькой чистенькой комнатке, хозяйка уселась за стол, покрытый белой скатертью, а Игорь положил на стол пакет.

– Вот. Мы не касались его.

– Правильно… все правильно… – бабка безо всякого страха достала мешочек и разорвав нитку, вытряхнула пронзенное иглой плюшевое сердечко, типа тех, что в день святого Валентина продавались в каждом киоске; еще там был пучок сухой травы и несколько черных перьев, – серьезная работа, – она подняла голову, – это не просто так. Это не самоучка делал. Оно еще аукнуться может… Но ты, Аленушка, будь выше этого…

– Я буду, бабушка.

– …а я помогу вам, – бабка принесла тазик и собрав туда содержимое мешочка, зажгла свечу. Долго и беззвучно шевелила губами, колыхая пламя своим дыханием, передавая ему неведомую силу. По движениям губ Алена пыталась угадать слова, но ничего не получалось, вроде, шептала она на каком-то неизвестном языке. Закончив заклинание, бабка осторожно наклонила свечу. Сначала вспыхнула трава и перья; потом и сердечко объял коптящий огонек, наполняя комнату отвратительным запахом горелой ткани.

– Если оно сгорит дотла, значит, мы победим окончательно, – пояснила бабка, – а если нет… значит, ждите еще чего-нибудь, но будьте выше этого…

Само пламя уже погасло, а Игорь с Аленой продолжали зачарованно наблюдать, как сердечко тлеет, теряя форму и рассыпаясь в прах. В итоге, сгорев больше, чем наполовину, оно погасло, испустив последний выдох черного дыма.

– Я сделала все, что могла, – бабка вздохнула, – поверьте, дети, это и так очень много. Остальное зависит от вас, но очень не хочется, чтоб ведьме удалось загубить такую пару.

– Мы справимся, – уверенно ответил Игорь и посмотрел на жену, – справимся?

Алена молча кивнула. Она вдруг почувствовала удивительную силу и легкость – чары пали, а уж то, что зависит от них самих, с этим они безусловно разберутся. …Какой же я была дурой и какой Игорек молодец, что не ушел, не бросил меня, а продолжал бороться!.. Не говоря ни слова, Алена сжала его руку, и Игорь, оценив это движение, улыбнулся.

– Теперь идите, – бабка вывела их во двор и закрыла дверь.

После запаха гари в легкие ворвался свежий воздух, а над головой снова шелестели листья; на темном небе появилась россыпь звезд и тонкий серпик луны. Может, они присутствовали там давно, только никто не обращал на них внимания…

– Что-то холодно, – поежилась Алена.

– Это все ненужное из тебя выходит, – Игорь обнял ее и поцеловал в волосы, пахшие сгоревшими остатками колдовства, – идем. Машину здесь не поймаешь.

Они медленно побрели прямо по середине улицы. Разговаривать не хотелось – все, что нужно, они уже сказали там, и добавить к этому было нечего.

Впереди послышался громкий разухабистый смех, вперемежку с веселым трехэтажным матом, при помощи которого говоривший пытался обрисовать замечательное настроение летнего вечера. Ему ответил другой голос, в тех же выражениях просивший у друга закурить. Игорь разглядел у забора две нетвердо державшиеся на ногах фигуры.

– Глянь, блин, баба!

– А с ней, блин, мужик.

– И чего, блин? Это реально наша улица, значит, баба реально наша. Ща мужика уроем, бабу разложим… чего-то, Витек, давно я не трахался…

– Игорь… – Алена вцепилась в руку мужа, – идем быстрее.

Но Игорь остановился. Он знал, что к «хозяевам улицы» лучше не поворачиваться спиной, а если бежать?.. Алена на каблуках далеко не убежит.

– Подожди, – он освободил руку от цепких пальцев жены.

– Чмо, иди сюда! Разговор есть! – крикнул один из «хозяев».

– Жди тут, – прошептал Игорь.

…Так и убивают людей, – пронеслась в Алениной голове ужасная мысль, – а потом в криминальной хронике… Почему все посыпалось на нас, ведь жили мы так хорошо…

Игорь растворился в сумраке деревьев, и Алена не могла наблюдать развитие событий, а только услышала глухой удар, хруст, матерный крик (причем, кричал не Игорь), потом треск ломавшегося забора, мат, снова удар… Ей показалось, что ожидание будет вечным, но тут из темноты возник Игорь; поманил рукой, и Алена подбежав, бросилась ему на шею.

Никто их не преследовал, и минут через двадцать, запыхавшиеся, они уже поднимались к темной громаде собора, рядом с которым весело смеялись люди, выходившие из театра. Только теперь Алена почувствовала, что все действительно закончилось, и они победили.

– Как ты их!.. – она остановилась, переводя дыхание и восторженно глядя на мужа.

– Не де ла Хойа, конечно, но кое-что еще умеем, – Игорь скромно улыбнулся.