От того, что предложение, являвшееся идиоматическим оборотом, воспринято так серьезно, Костя опешил, но лишь на секунду.

– Глупенькая, – он прижал к себе голову жены, – я знаю наказание получше. Завтра выходной, и я целый день не выпущу тебя из постели. И только попробуй, пикни!

– Разве я посмею?.. Я тебя люблю… – Маша блаженно прикрыла глаза, – может, сейчас и начнешь меня наказывать?..

Проснулся Костя, когда совсем рассвело. Осторожно, чтоб не разбудить Машу, посмотрел на часы, показывавшие девять. …И зачем я проснулся в такую рань?.. – подняв рассеянный взгляд, он увидел в окне неподвижные ветви тополей, кусок неба, подсвеченный солнечными лучами. Удивительный покой… как будто не существовало, ни других людей, ни шумных вонючих автомобилей, ни даже бродячих собак, вечно тявкающих на помойке – природа замерла, видимо, почувствовав, что на сегодняшний день самые главные здесь два маленьких человека, по имени Костя и Маша, и им необходимо поспать в тишине хотя бы несколько часов.

…Вот все и вернулось… а чего б я добился, поломав это?.. Он повернулся на бок, обняв Машино плечо. Она что-то пробормотала во сне, придвинувшись к нему, прижалась всем телом; Костя почувствовал на шее ее дыхание…

В четыре часа, когда Костя сидел на диване, размышляя, чем бы им занять сегодняшний вечер, Маша сказала мимоходом:

– Костик, я через часик уйду, ладно? Ты не обидишься?

– Вы и в выходной товар принимаете? – за прошедшие сутки он настолько успокоился, что даже эта Машина фраза не вызвала негативных эмоций.

– Я не на работу. Только не обижайся, ладно? – она села рядом и прижалась к нему, начав тереться щекой, как кошка, – видишь, я подлизываюсь?

– Вижу. И куда ты собираешься?

– Понимаешь, мы давно договаривались с девчонками посидеть в кафе. Неудобно получится – они ждать будут.

Косте совершенно не хотелось возвращаться к своим черным мыслям и подозрениям; он устал барахтаться среди необъяснимого, поэтому еще утром решил – пусть все идет, как идет, пока не случится нечто экстраординарное.

– Я не надолго, – Маша скорчила жалобную рожицу, но до вчерашней «Марии Магдалины» ей было далеко, – часов в десять буду дома, честно. Мы посидим, и все.

– Сидите, – согласился Костя, решив, что так даже лучше – по крайней мере, не надо ломать голову над перспективами на вечер, ведь в такую погоду, скорее всего, придется идти гулять, а это – тупо таскаться по городу, о чем-то разговаривать. А о чем?..

– Ты, правда, не сердишься?

– Правда, – он обнял ее, – иди, только не загуливай особо.

– Костик, – Маша посмотрела на него укоризненно, – милый, мы ж вчера договорились, что этого эпизода в нашей жизни не было. Зачем ты опять начинаешь?

– Я не начинаю – я напоминаю, что вчера возникали определенные разумные варианты, которые я отклонил, но к ним никогда не поздно вернуться.

– Я люблю тебя, – Маша чмокнула его в щеку и пошла одеваться. Ни с какими девчонками встреча у нее не планировалась. Это было очередной ложью, но она твердо решила, что ложью самой-самой последней.

В кафе Маша появилась ровно в шесть и сразу увидела два сдвинутых вместе столика с пятью приборами.

– Вы одна? – дежурно улыбающийся официант бесшумно выплыл из-за портьеры, отделявшей зал от кухни.

– Нет, я заказывала столик.

– Извините. Проходите. Скажете, когда подавать.

– Когда народ соберется, – Маша прошла через пустой зал и уселась во главу стола, с интересом разглядывая картины на стенах. Что они изображали было не очень понятно, но яркие цвета ей нравились, как, впрочем, и остальной интерьер. Наверное, настроение способствовало именно такому, радостному восприятию мира.

Через открывшуюся дверь сначала послышался смех, а потом появилась Таня в сопровождении Володи – своего нынешнего «кавалера». Увидев Машу, они прервали веселую беседу, и Володя широко раскинул руки.

– А вот, и наше возвращенное к жизни чудо!

Маша поднялась им навстречу, и все трое обнялись, будто не виделись целую вечность.

– И что, нет повода, не выпить? – Володя потер руки, – как заключительный акт пьесы?

– Ребята, я как родилась заново!..

– Только не надо пафоса, – Таня махнула рукой, – я еще и не такое могу придумать. Мужики – они ж существа предсказуемые.

– Ох, договоришься ты, – Володя погрозил ей пальцем.

Маша кивнула стоявшему в ожидании официанту, и пока все расселись, на столике появился хлеб и водка.

– Пока нарубят салаты, начнем, пожалуй, – Володя открыл бутылку, – за режиссера великолепного спектакля. За Таньку!

Хотя это было не в ее правилах, но Маша опрокинула полную рюмку – тост стоил того.

– Машка, ты даже не представляешь, какая у него сделалась рожа, когда я рассказывал, как подобрал тебя в лесу, – рассмеялся Володя, – он просто охренел; все твердил, что, наверное, тебя изнасиловали, но я сумел убедить его, что все ты делала добровольно – по велению сердца, так сказать.

Машу слегка покоробило от таких слов, но любые комментарии уже не имели значения. Говорить можно все, что угодно – главное, ничего этого все равно не было, а Костя есть. И он любит ее! Теперь это точно, поэтому на остальное можно наплевать, и забыть.

– Давайте, за главных исполнителей, – предложила Таня.

– Самый главный герой стоит в гараже, – рассмеялся Володя. Чувствовалось, что ему самому безумно нравилась собственная роль и вообще весь этот фарс, – будь у меня задрипанные «Жигули», он бы сроду не нашел меня, а «Ягуар»!.. Девчонки, вы понимаете, что такое в нашем городе «Ягуар»!..

– Если б потребовалось, и «Жигули» помогли ему найти, потому что все было точно рассчитано… – Таня замолчала и повернулась к двери, где появился мужчина, которого Маша никогда не видела, но знала, что он тоже играл одну из ролей.

– Славка! Иди сюда! – крикнул Володя, – знакомьтесь, девчонки, это – Баранов Вячеслав Дмитриевич, кандидат медицинских наук, заведующий клиникой «Наше будущее» и, вообще, классный парень и мой друг с незапамятных времен.

– Присаживайтесь, – Таня отодвинула стул, – мы как раз пьем за наших прекрасных актеров.

– Нами МХАТ мог бы гордиться! – воскликнул Володя, – я уж думаю, может, раскрутить этот бизнес? А то стройка до того надоела!.. – но Слава даже не улыбнулся. Он выглядел слишком деловым и озабоченным, но, тем не менее, вместе со всеми поднял рюмку. Выпил; ковырнул только принесенный салат и отложил вилку.

– Вообще-то, ребята, больше я в таком дерьме не участвую, предупреждаю заранее. Когда я нес ему всю эту бредятину, мне было элементарно стыдно. Я же врач, черт возьми! Я смотрел на него и думал, где у меня нашатырь, чтоб откачивать пациента!..

– А про сперму на всем теле ты не забыл? – заржал Володя.

– Я ему все сказал, но нельзя так издеваться над человеком.

– А чего он жену любить не хочет? Машка классная, да, Тань? Я хоть знаю ее всего два дня…

– Он меня любит, – перебила Маша тихо, но уверенно, – только я, дура, не понимала этого.

– Встряска никогда не помешает. Это обостряет чувства, – заметила Таня, – а Юлька где?..

– Придет, – Володя махнул рукой, – знаешь, с каким энтузиазмом она согласилась поизмываться над шефом? Ты б видела! Наверное, здорово он их там всех достал… Маш, теперь давай за тебя – за то, что ты