Костя плюхнулся на сиденье, распахнул дверцу, чтоб ветерок обдувал его пылающее лицо, и откинувшись на спинку, закрыл глаза. Определить свое состояние он не мог, но так отвратительно он не чувствовал себя никогда в жизни.
Эта мысль ободряла – оказывается, всегда есть выход, надо только очень сильно поверить, что он единственно правильный! Костя даже успокоился. Где-то он читал, что люди, потерявшие шансы выжить, становятся спокойными и благодушными; они перестают лезть на стены, срывая ногти, орать о помощи до потери голоса – они садятся и готовятся принять неизбежное. Причем, оно уже не кажется им ужасным, потому что является тем самым, единственно возможным – как данность.
Раньше он не понимал, как можно не бороться до конца, ведь жизнь такая славная штука, но теперь понял – жизнелюбие заключается не в том, чтоб стараться прожить как можно дольше, а в том, чтоб уметь принять жизнь такой, какая она есть. Маша, будто отдалялась от него, превращаясь в безликий, призрачный силуэт – как горизонт, к которому невозможно приблизиться. В глубине души просыпалась невиданная доселе жалость по огненному фонтану, рассыпающему радостные золотые брызги. Вокруг него они когда-то кружились, смеясь и взявшись за руки, но все ушло в холодную вязкую массу, окружавшую его теперь. Почему? Этот вопрос оставался незыблемым, и его нельзя забыть, сбросив в прошлое. Почему?!!.. Он должен знать это.
Костя достал визитку, мысленно прикидывая, как лучше проехать к клинике, и повернул ключ зажигания.
Мимо двигались машины и люди; последние желтые литья бесшумно опускались на землю – жизнь продолжалась, такая простая и естественная, и она не могла закончиться из-за того, что чья-то жена оказалась не такой, как представлялось ее глупому мужу. Что эти проблемы могли значить для Большой Жизни? И Костя знал, что, в конце концов, сможет найти в ней новое место, как всегда умудрялся находить свободную нишу в бизнесе – жаль только, что не с кем будет кружиться, запрокинув голову, вокруг огненного фонтана, видя в вышине прекрасное доброе небо, и не думать ни о чем, кроме тоненьких пальцев, зажатых в твоих ладонях…
Клиника оказалась несколькими соединенными между собой квартирами в старой пятиэтажке. Это давно стало стандартным вариантом – выкупать первые этажи жилых домов и переоборудовать их, как кому взбредет в голову. Рядом располагался салон загара, туристическое агентство и магазин, судя по вывеске, торгующий абсолютно всем.
Найти заведующего клиникой оказалось совсем не сложно. Длинноногая девица в коротком до неприличия халатике и шапочке, из-под которой торчали пучки иссиня черных крашеных волос, провела Костю по узкому коридору к кабинету без таблички – видимо, въехали они совсем недавно, успев только закончить ремонт, потому что в помещении пахло краской.
Костя постучал, и хотя никто не ответил, девушка уверенно показала на дверь.
– Он там. Заходите.
Войдя, Костя увидел затылок и спину в белом халате – мужчина курил у раскрытого окна.
– Садитесь, – произнес он. Это прозвучало так естественно – в первую минуту Косте даже показалось, что заведующий ждал, именно, его, – итак, какие у нас проблемы? – человек в халате повернулся, и Костя понял, что это первое обманчивое впечатление – глаза собеседника изучали его внимательно и настороженно.
– Лично у меня проблем нет, но я б хотел поговорить об одной из ваших недавних пациенток.
– Вообще-то, у нас существует закон о врачебной тайне.
– Я знаю, – перебил Костя, – меня направил к вам господин Сафонов, который вчера привозил сюда некую девушку. Дело в том, что я ее муж.
– Ах, так… – заведующий снова полез за сигаретой. Теперь он уже не отворачивался к окну, а достал из стола пепельницу и поставил прямо перед собой, – с вашей женой не произошло ничего страшного…
– Вот как?.. – Косте захотелось, то ли рассмеяться, то ли схватить за грудки и вытряхнуть из белого халата все его содержимое, чтоб этот служитель клизм и клистирных трубок понял, что речь идет о его жене(!), а не о препарированной лягушке, – значит, то, что она валялась без сознания в лесу, полуголая, с сумкой презервативов, это «ничего страшного»?
– Знаете, я не вмешиваюсь в личную жизнь пациентов. Володя попросил меня привести ее в чувство, что я и сделал. Конкретно, что вы хотите знать?
– Ее изнасиловали?
– Думаю, нет. По крайней мере, никаких травм или разрывов в области гениталий я не обнаружил; также не было следов побоев, но то, что она в последние несколько часов имела многочисленные половые контакты, сомнений не вызывает. Следы спермы остались не только на половых органах, но и на ногах, на груди и даже на лице. Учитывая ее образ жизни… (Костя стиснул зубы) я взял у нее все соответствующие анализы. Могу вас успокоить – СПИДа у нее нет, венерических заболеваний, скорее всего, тоже. Еще не все результаты вернулись, но по экспресс-тестам, все чисто. Наркотики она тоже не употребляет. Алкоголь в крови обнаружен в небольшом количестве – возможно, рюмка-другая водки или бутылка крепкого пива. Что вам еще сказать?
– А отчего она потеряла сознание?
– Трудно говорить о конкретной причине. Я, собственно, сделал ей пару уколов, и она пришла в себя. Потом я занимался обследованием и анализами, потому что, честно говоря, сначала решил, что это очередная Володькина подруга. Он мне уже потом все рассказал.
Костя смотрел на собеседника, постепенно вникая в суть. Собственно, с медицинской точки зрения все было понятно – сознание может потерять, кто угодно; то, что она не употребляет наркотики, не больна СПИДом и венерическими болезнями, тоже понятно (еще этого не хватало!), но вся эта сперма, размазанная по всему телу?.. Какими ж извращениями они занимались?..
В это время в дверь просунулась женская головка.
– Вячеслав Дмитриевич, зайдите к нам во второй.
– Извините, – заведующий встал, – мне надо к больному.
– Да, конечно, – Костя тоже поднялся.
По коридору они шли вместе, потом пожали друг другу руки, и Костя снова оказался на улице. Ему вдруг стало безразлично, сколько именно его жена имела половых контактов – сто или всего один, ведь, главное, факт! Он остановился возле машины. Все, что можно было выяснить, он выяснил, пройдя до конца по известной ему цепочке, и оставалось только решить – что теперь надлежит делать?
Все эмоции ушли незаметно, сами собой. Он стоял, совершенно спокойно и трезво взвешивая варианты. Самый логичный – развестись и мгновенно закончить со всеми проблемами; пусть каждый живет, кому как нравится!.. Но он представил, как возвращается в пустую квартиру – не будет беспорядочно разбросанной в ванной Машкиной косметики, которая всегда его раздражала (сейчас он подумал, что это неотъемлемая часть его уютного мирка); не будет запаха ее дезодоранта, ее одежды, занимающей половину шкафа.
Неожиданно Костя подумал, что исчезнет не только это, а все… то есть, абсолютно все! Стало так тоскливо, словно это являлось уже свершившимся событием.
