– Я не девочка и, конечно, понимаю, что плакать и убиваться бесполезно. Одно меня утешает – я не видела Майю, ее истерзанного тела. Ты извини меня за истерику, которую я устроила там, в машине…
– Да чего уж… – Наталия подумала о том, что будет с престарелыми родителями Сары и Майи, когда они узнают о смерти дочери. Но спрашивать, сообщили ли им уже об этом, она не стала.
– Ты так и не
И Наталия рассказала ей о цветущих берегах, кувшинках…
– Кувшинки? У меня создается такое впечатление, словно ты описываешь тот спортивный лагерь, в котором неделю тому назад отдыхала Майя. Я приезжала туда к ней, мы взяли напрокат лодку и уплыли довольно далеко от лагеря… И там были кувшинки. Майя хотела сорвать одну, но не смогла: стебель был очень плотный, упругий; мы даже чуть лодку не опрокинули…
Наталия посмотрела на часы и вспомнила, что обещала Логинову на ужин блинчики. Она сказала об этом Саре.
– Прекрасно. Давай-ка я этим и займусь, – предложила она. – Хотя бы так развеюсь. А потом уйду, не буду вам мешать. Если честно, то я его побаиваюсь.
– А когда же ты займешься похоронами?
– Завтра. – Сара зябко передернула плечами, как будто на нее вдруг повеяло холодом. – Мне необходимо выпить, у тебя осталась водка?
С ней было бесполезно разговаривать на серьезные темы. Она предпочитала зализывать раны по- своему. Наталия, проводив ее на кухню, показала, где находятся нужные продукты, и налила ей полстакана водки, затем направилась в спальню к оставленному там драгоценному холсту «Хрустальные пчелы». Разложив этот шедевр на кровати и полу, настолько он был большим, она пригласила в комнату Сару.
– Боже, сколько света и тепла! – воскликнула Сара, прижимая перепачканные в муке руки к бедрам, чтобы случайно не задеть холст. – Откуда у тебя это чудо?
– Купила сегодня за сумасшедшие деньги. Тебе, значит, нравится?
– Ох, блин сгорел… Конечно, нравится! – И она умчалась на кухню. Водка явно пошла ей на пользу.
Наталия едва успела свернуть рулон и спрятать его под кровать, как раздался телефонный звонок. Она в волнении взяла трубку, словно предчувствуя, кто бы это мог быть.
– Я слушаю.
– Мы с вами сегодня уже виделись, – услышала она знакомый голос и вздрогнула: пора было отрабатывать полученные от Передреева деньги. – Вы не смогли бы подъехать сейчас к ресторану «Европа», я буду ждать вас в своей машине.
– Хорошо, сейчас подъеду.
Она положила трубку и подумала о том, что, когда вернется Логинов, ее, вероятнее всего, дома еще не будет. Увидев Сару в переднике и почуяв запах свежеиспеченных блинов, он, пожалуй, о Наталии даже и не вспомнит. Любитель поесть.
Она усмехнулась, взглянула на себя в зеркало и пошла одеваться. Строгий жемчужно-серый брючный костюм, волосы забраны вверх и сбрызнуты лаком, в сумочке пистолет. Как это все смешно. Куда она едет на ночь глядя? Какую жизнь она для себя выбрала?
Но колесо завертелось, надо было действовать.
Благоухая духами, Наталия зашла на кухню и сказала Саре, что вернется через час.
– Приедет Игорь – покорми его, пожалуйста. За блины он тебе расскажет все, что хочешь… Еда – его слабое место.
Сара горько улыбнулась и снова повернулась к плите: надо было срочно переворачивать блин. На кухне стоял синий чад, и Наталия, чтобы не пропитаться запахом горящего масла, почти выбежала из квартиры, села в машину и не спеша поехала к центру, к ресторану «Европа».
На узкой улочке было припарковано три черных «Мерседеса». В каком из них находился человек в резиновой маске, определить было невозможно. Поэтому она сначала подошла к одному, заглянула в салон и, увидев светловолосую девушку, курившую в одиночестве, извинилась и направилась к следующему автомобилю. Там вообще никого не было. И только в третьем она увидела мерзкую рожу со шрамами.
– Вы смешно выглядите в этой маске, – не выдержав, сказала Наталия, обойдя машину и дождавшись, пока ей откроют дверцу. Она села рядом и повернулась, чтобы получше рассмотреть своего «клиента».
– У вас в любовниках прокурор, а вы хотите, чтобы я показал вам свое лицо? При всем уважении к вам – не могу, и давайте больше не будем на эту тему, договорились?
– Мой прокурор здесь ни при чем. Предупреждаю сразу: если вы собираетесь втянуть меня в какое- нибудь грязное дело, то я завтра же утром верну ваш аванс – на том и распрощаемся. Я делаю свою работу ради денег, это верно, но, как правило, она связана скорее с разоблачением преступников, нежели наоборот. И моя дружба с прокурором до сих пор еще никого не отпугнула. Если же у вас совесть не чиста, то давайте забудем о существовании друг друга. Вот и все.
– Я понял вас, – отозвался мужчина, у него был довольно приятный голос, – но лица вам своего все равно не покажу. Так вы будете слушать меня?
– Да, конечно.
– У меня украли деньги, очень крупную сумму. Теперь вам понятно, почему я скрываю свое лицо?
– Понятно. И что дальше? Вы хотите, чтобы я вам их отыскала?
– Да.
– Назовите размер суммы, в чем лежали деньги и при каких обстоятельствах они похищены.
– Это произошло в спортивном лагере «Ландыш», в тридцати километрах от города. Я снимал там домик. Вышел ненадолго, оставил деньги в желтом портфеле под подушкой, а когда вернулся, их уже не было.
– Да вы смеетесь надо мной! – воскликнула Наталия, не поверив ни единому его слову. – Вы хотите сказать, что спокойно ушли из домика, оставив в нем огромные деньги? Да вы в своем уме? Даже на встречу со мной вы напяливаете эту чертову маску, а с кучей денег поступаете таким вот легкомысленным образом. Это не похоже на вас.
– Похоже или не похоже – не вам судить. Но все произошло именно так, как я вам только что сказал. Я и вышел-то на минуту… – Он замолчал, переживая, очевидно, вновь это потрясение.
– Хорошо, я поняла. Спортивный лагерь «Ландыш». Номер вашего домика?
– Четвертый. Прямо у берега, на пляже. Так вы поможете мне?
– Постараюсь. Если что увижу, сразу сообщу. Только вот куда?
Мужчина на минуту задумался, потом предложил:
– Я позвоню вам в десять утра. Устроит?
– Не уверена, – покачала головой Наталия. – Лучше сделаем так. Я оставлю в своей двери записку – если мне понадобится выйти из квартиры в это же время, – там будет указано время, когда вы сможете мне перезвонить. По-моему, так будет надежнее. Вы согласны?
– Да.
– Больше у вас ко мне ничего нет?
– Вы очень красивая, – улыбнулся глазами мужчина. И добавил: – Вот теперь – все.
Выйдя из машины, она перешла улицу, села в свой сиреневый «Опель» и покатила домой.
Наталия чувствовала себя превосходно. Желтый портфель с долларами лежал у нее дома, на антресолях. Можно считать, что она уже выполнила эту работу. Надо будет только переложить деньги в пакет или сумку, а желтый портфель увязать с покойным Шаталовым… Вот черт, а ведь она Саре так ничего и не рассказала о нем…
Приехав домой и обнаружив, что Игорь еще не приходил, она не удивилась. Сару она нашла на кухне. Та сидела, подперев голову руками, и плакала.
– В каком спортивном лагере отдыхала Майя? – спросила Наталия, стараясь хотя бы внешне не акцентировать свое внимание на ее слезах.
Она подняла голову и посмотрела на нее затуманенным взглядом:
– В «Ландыше».
– Не может быть… – Наталия в который уже раз за день закурила. Они сидели в чистенькой, проветренной кухне, где на столе высилась гора горячих блинов, и курили на пару.
– Почему не может быть?
