Вряд ли кто-либо из обитателей мотеля заметил эту операцию. Ранние пташки уже уехали, другие либо еще спали, либо завтракали в кафетерии. Горничных тоже пока не было видно.

Мак уложил девушку в постель, повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и перегнал фургон на свободное место в дальнем конце стоянки, откуда он хорошо просматривался из окна номера.

Доктор заверил его, что девушка поправится. Наркотик, который вводили ей внутривенно на протяжении всего заключения, оказался «простым успокаивающим средством». Врач рекомендовал дать ей как следует выспаться, а из лекарств — сильнодействующие витамины и средство против возможной рвоты.

Однако Палач не мог ждать, когда Джудит Клингман «как следует выспится». На это у него просто не было времени.

Мак вернулся в номер и разделся до трусов, затем обернул большое банное полотенце вокруг бедер девушки и туго затянул его на талии. Взяв Джудит на руки, Болан отнес ее в ванную, сунул под не слишком холодный душ и, непрерывно разговаривая с ней, начал мягко похлопывать по щекам.

Когда она зашевелилась, Мак вытащил ее из-под душа и мокрую уложил прямо на застланный ковром пол. Влажным полотенцем он стал энергично растирать ее тело и массировать от ступней до шеи, ни на секунду не переставая говорить с ней ласковым, ободряющим тоном. Вскоре все ее тело раскраснелось, и по нему волнами побежала мелкая дрожь. Тогда Болан сменил мокрое полотенце на сухое. Девушка медленно приходила в себя и по мере того, как к ней возвращалось сознание, вяло отбивалась непослушными руками и ногами. Очнувшись, она испуганно уставилась на Болана круглыми, как блюдца, глазами.

Мак готов был в любую секунду прикрыть ей рот рукой, если она вдруг станет кричать и звать на помощь, но к насмерть перепуганной девушке еще не вернулся голос, а мягкий, успокаивающий тон Болана убедил ее, что ей нечего опасаться.

— Перестаньте дергаться, — тихо, но твердо потребовал он. — Успокойтесь и возьмите себя в руки. Я — не враг вам, мисс Клингман.

Девушка перестала лягаться и обессиленно откинула голову. Казалось, она смирилась со своим положением, ее волнение выдавало лишь учащенное дыхание да высоко вздымающаяся грудь. Настороженные, широко раскрытые глаза Джудит следили за каждым движением полураздетого мужчины атлетического сложения.

— Ч-что в-вы делаете? — выдохнула она наконец хриплым шепотом.

— Стараюсь привести вас в чувство, — ответил Болан. Он улыбнулся и накрыл ее полотенцем. — Вы были без сознания. Но теперь все позади. Надеюсь, вы уже можете встать на ноги.

Джудит Клингман, безусловно, была очень красива: совсем юное лицо техасской школьницы, стройные длинные ноги, плоский молочно-белый живот и аппетитная попка пробудили у Болана кое-какие земные чувства, напомнившие ему, что он и сам одет не для светского раута.

Мак оставил Джудит лежать на полу и, заглянув в ванную, достал еще одно полотенце, повязал его вокруг талии и вышел за сигаретой.

Когда он снова возвратился в комнату, девушка уже сидела на полу и, крепко зажав в маленьких кулачках полотенце, держала его перед собой, подняв до самого подбородка. Ее голубые глаза рассматривали его с искренним любопытством.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Болан.

— Уже лучше, спасибо, — ответила она.

Болан усмехнулся.

— Надеюсь, я нигде не стер вам кожу. Я... гм... был вынужден...

— Да, я понимаю. Благодарю вас.

Она говорила приятным, интеллигентным голосом, а техасский говор в ее устах звучал необыкновенно очаровательно и мило. Похоже, что действие наркотика подходило к концу.

Он сказал:

— У меня есть горячий кофе и пирожные. А если вы чувствуете позывы морской болезни, то у меня кое-что припасено и на этот случай.

— Я бы не отказалась от большой чашки крепкого кофе, — призналась девушка.

Она ни на мгновение не спускала с него глаз.

Мак нашел пару чашек, налил дымящийся кофе, затем принес из ванной и бросил ей на колени еще одно полотенце.

— К сожалению, это все, что я могу предложить из одежды, — сказал он. — Извините, но это все же лучше, чем ничего.

Она ответила:

— Раньше я не жаловалась на недостаток «ничего».

Отлично. Возможно, в данный момент чувство юмора — ее единственный капитал.

Щадя ее скромность, Болан великодушно отвернулся, чтобы дать ей возможность приладить полотенце на голое тело, но тут же подхватил ее, так как, попытавшись встать на ноги, она едва не упала. Поддерживая качающуюся девушку, он сам повязал на нее полотенце.

Джудит неуверенно улыбнулась и пробормотала:

— Я доставляю вам слишком много хлопот, верно?

— Поверьте, мисс Клингман, это не напрасно, — заверил ее Болан.

Он подвел ее к туалетному столику и отпустил.

— Постарайтесь стоять на ногах, — посоветовал он. — Слабость пройдет, если вы сами постараетесь преодолеть ее.

Взгляд девушки остановился на черном комбинезоне и кобуре с «береттой», лежащих на кровати.

— Выходит, это не сон.

— Что?

— Я думала, что мне снился сон про черного рыцаря. Оказывается, нет.

Мак понял, но не все.

— Я вытащил вас из плена. Вас держали в качестве заложницы в поселке нефтяников на участке вашего отца, — пояснил он, стараясь заполнить пробелы в ее сознании.

— Да. Спасибо вам.

Он поднес к ее губам чашку с кофе, и она отхлебнула глоток. Вскоре она уже пила кофе, держа чашку самостоятельно и наблюдая за своим спасителем поверх чашки.

— Когда вы почувствуете, что пол перестал качаться у вас под ногами, можете попробовать пройтись немного, — сказал Болан.

— А вы ведь не полицейский, да?

Он покачал головой.

— Я — Мак Болан.

— Боже мой! — Она со стуком поставила чашку на стол, неверной походкой дошла до кровати, села, но тут же снова вскочила на нога и прошлась по комнате.

— Уже не шатает, — объявила Джудит.

— Вы крепкая девушка, — одобрительно произнес Болан.

— Вы тоже. Я должна была узнать вас, когда вы вломились ко мне. Точнее, я узнала бы вас, будь в здравом уме, — поправилась она. — Я следила за вашей... за вашей карьерой с самого начала. Вы довольно известный человек, мистер Болан.

— Точнее сказать — печально известный, — заметил он.

— Нет. Даже знаменитый. Множество людей следят за вашей судьбой, мистер... О нет, давайте отбросим эти условности — мистер, мисс. Хотя бы сейчас, когда мы с вами отнюдь не в вечерних нарядах.

Похоже, у нее кружилась голова, и по ее глазам было видно, что она находится в состоянии грогти, словно боксер, пропустивший мощный удар.

— Вы слишком много говорите, мисс Клингман. Успокойтесь. Попейте еще кофе, — предложил Болан.

— А вы позволите мне называть вас Мак? Или это сокращенное имя?

— Нет, полное. Полнее не бывает, — заверил он. — Давайте выпьем еще кофе.