Брендан, стоя возле Марго, потягивал эль, они оба смеялись и непринужденно болтали, словно старые друзья. Собственно говоря, они и были друзьями.

Извинившись перед де Лонгвилем, Элинор поспешно направилась к ним. Хотя Марго и оставалась в замке во время их рискованного набега, с непоколебимым мужеством ожидая их возвращения, с момента ее отъезда из Франции Элинор еще не виделась с ней. Узнав Элинор, девушка радостно заулыбалась, и они расцеловались.

— Все хорошо, вы снова с нами, вы в безопасности, — причитала Марго. Не выпуская рук Элинор, она отступила на шаг, чтобы полюбоваться на нее. — И стали еще красивее, хотя мне горько слышать о том, по какой причине вы оказались здесь. Это ужасная потеря! Граф де Лаквиль был таким славным человеком!

— Так вы его знали?

— И даже очень хорошо. Ведь мы же ехали во Францию не в первый раз. Шотландцы всегда дорожили милостью короля Филиппа, а как можно лучше завоевать его благосклонность, чем сражаясь за него? — Улыбка Марго была очаровательна, волосы, струившиеся по плечам, сияли, точно драгоценный шелк, глаза были голубыми, как море. Но куда больше красоты в ней привлекала какая-то внутренняя безмятежность. — У Уоллеса при себе письмо — да, Брендан? — в котором король Филипп просит, чтобы «его доброму другу» оказывалось всяческое содействие в его владениях.

— Похоже, Филипп тоже доказал, что он наш друг, — подтвердил Брендан, и сейчас он может быть спокоен — перемирие, которое было заключено благодаря его усилиям, на пользу всем, в том числе и ему самому. Но Эдуард так просто не откажется от Шотландии.

Эрик незаметно присоединился к ним.

— А может, он раньше умрет? — с надеждой в голосе предположил он.

— Все когда-нибудь умирают, — с философским видом заметила Марго.

— Это верно. Поэтому будем танцевать и веселиться, пока мы живы. Леди Элинор, Брендан, надеюсь, вы нас извините?

Рука Брендана обвилась вокруг ее талии: похоже, он был не прочь продемонстрировать свои чувства перед людьми. Впрочем, и она ничего не имела против. Однако ей по-прежнему не давала покоя мысль, что же о ней думают. Оставалось только надеяться, что ни один из тех, кто знает ее, не верит, что она убила мужа, чтобы быть с Бренданом.

Они просто принимали ее… и верили ей. Без всяких объяснений.

— Чудесная свадьба. И пир тоже. Настоящий праздник, — тихо сказал Брендан.

— Хорошо бы еще Эрик женился на Марго!

— Женится, — пообещал он.

— А ты… ты не можешь что-нибудь сделать?

— Он мой кузен и свободный человек. Он сражается рядом со мной, хотя это не его война, — просто потому, что в его жилах есть капелька шотландской крови. Это его выбор. И я никогда не позволю себе указывать Эрику, как ему следует поступать.

— Может, это сделаю я? — тихонько прошептала она. Брендан молчал. Искоса посмотрев на него, Элинор заметила, что он улыбается.

— Не можешь уладить свои дела, так решила попрактиковаться на других?

— Она такая милая. И красивая…

— Согласен. Но это их дело. Пойдем, уже поздно. Элинор молча последовала за ним.

По ночам, лежа рядом, они часто разговаривали. Брендан рассказал ей, что написал Роберту Брюсу, который нынче в большой милости у Эдуарда, и попросил его расследовать случившееся в Клэрине.

— Но что он может сделать? — недоумевала Элинор. Брендан помялся.

— Роберт Брюс нужен Эдуарду. У него большие владения на юго-западе, и если он снова примкнет к мятежникам, чаша весов может склониться не в пользу Англии. После Фолкерка, когда Эдуард собирал войска, Роберт и шагу не сделал из своих владений. В то время они с Коммином оба были регентами королевства, но союз между ними — штука хрупкая и ненадежная, ведь после Джона Баллиола каждый из них может претендовать на корону.

— Но мне казалось, Брюс изменял вам.

— За эти годы многие дали присягу королю Англии. Коммин каждый раз рвал и метал, узнав о новом отступнике, но ходят упорные слухи, что он не случайно отвел свои войска в той битве, заранее зная, что битва проиграна, и опасаясь попасть в плен. Я не очень доверял Роберту Брюсу, но Уоллес, которому больше всех из нас довелось выстрадать от междоусобной грызни баронов, до сих пор считает его мужественным и смелым человеком и упорно пророчит, что ему и быть королем.

— И, однако, сам он сейчас с Коммином.

— Да. Но Уоллес думает о будущем Шотландии, а Коммин алчен и думает только о себе. Плохо, когда человек владеет столь многим, — его намерения не могут быть чистыми и бескорыстными.

— Но ведь и ты теперь владетельный лорд. — Брендан помялся.

— Хорошо, конечно, иметь свою землю… пахать, собирать урожай, строить дома. У меня никогда ничего этого не было!

— Но ты так дьявольски гордишься своим именем!

— Это верно, — с усмешкой подтвердил он. — Грэмов на свете немало!

— Только пришли они из Англии, — пробормотала она. — Во всяком случае, я так слышала.

Он нисколько не обиделся.

— Да. Первый из Грэмов появился здесь вместе с королем Дэвидом, когда тот вернулся в Шотландию, хоть и вырос при английском дворе. С тех пор много воды утекло. Король быстро прибрал Шотландию к рукам. В жилах жены моего предка текла не только кровь викингов, но и предков нынешних шотландцев. Она родила мужу шестнадцать детей — во всяком случае, так гласит семейная легенда. Они расселились по всей Шотландии и, как многие другие в наших краях, пошли каждый своим путем. Жизнь у них складывалась по-разному. Один из моих двоюродных братьев погиб при Фолкерке, а другой брызгал слюной, требуя, чтобы все имущество Уоллеса было конфисковано, когда тот уехал во Францию просить помощи. Сам я рос в семье другого своего родственника, чей дом был разграблен, а жена зверски убита англичанами во время одного из набегов. Да, я горжусь своей семьей. Ну а насчет дома… что ж, хорошо его иметь, тут ты права.

— Может, теперь тебе станет понятно, что я испытываю к Клэрину, — тихо сказала она.

— Всему свое время, Элинор. Будь благоразумна — эту проблему нельзя решить с разгона.

— Как раз это ты и пытался сделать.

— Я спасал твою жизнь.

— А меня волнует только моя честь.

— Сейчас об этом речь не идет. — Она это и так знала.

— Иногда, — прошептала Элинор, — мне становится очень страшно.

— Почему?

— Мне все еще не верится, что я здесь, с тобой. Что не нужно скрываться… что никому нет дела до того, что мы вместе. Проснусь утром, а ты рядом — и могу смотреть на тебя, любоваться тобой, потому что ты такой красивый и…

— Красивый! — прыснул Брендан, но по лицу его было заметно, что слова Элинор доставили ему явное удовольствие. — Это я-то? Да я с головы до ног покрыт шрамами! И характер у меня жуткий. К тому же я как-никак мятежник и…

— Для меня ты лучше всех, — убежденно сказала она. — Иной раз мне кажется, что это сон. Вот проснусь, а тебя нет.

Он немного помолчал.

— Может статься, такое и случится. Только я все равно вернусь к тебе — клянусь всем, что для меня свято. Где бы ты ни была, миледи, я всегда буду возвращаться.

В голосе его было столько искренности, что Элинор решилась:

— Я люблю тебя, Брендан. Теперь… теперь я смогу прожить без Клэрина, а вот без тебя — нет.

Он посмотрел ей в глаза. Потом поцеловал, и они снова любили друг друга. А когда она уже была на вершине блаженства, он вдруг припал губами к ее щеке и она услышала его жаркий шепот:

— Я люблю тебя… я тоже люблю тебя, Элинор. Позже, когда они в изнеможении лежали на постели, в