— Разве вы не находите это интригующим? — продолжала она. — Мать по какой-то причине не отправилась в больницу. Может, ночь была штормовой и тёмной. Или машина сломалась. Или электричество отключили. Или в окрестностях орудовал маньяк. Или произошёл военный мятеж, который не остался в истории. Или в связи с расовыми волнениями в городе объявили комендантский час. Или викинги заблудились во времени и вместо восточного берега Англии причалили к южному побережью. Как бы там ни было, её мать осталась дома. Она рожает, муж кипятит воду, сам не зная, что с этой водой делать. Однако природа берёт своё, и появляется девочка, которую называют Дейдрой.

Барбара поставила чашку на узкую ночную тумбочку возле кровати.

— Всё это, однако, не объясняет, почему они не зарегистрировали ребёнка.

Линли ничего не сказал.

— Явно есть что-то, что Дейдра от вас утаила, — заключила Барбара. — Вот мне и интересно, почему.

— Версия с зоопарком полностью подтвердилась. Она ветеринар в Бристольском зоопарке, обслуживает крупных животных.

— Наверняка так и есть, — согласилась Хейверс — Я отправилась к Трейхирам взглянуть на свидетельство о рождении. Никого не застала, поэтому пообщалась с соседкой. Дейдру Трейхир знают. Она действительно живёт в Бристоле и работает в зоопарке. Я поднажала и услышала кое-что ещё. «Мисс Трейхир делает честь своим родителям и себе самой. Можете записать это в свой блокнот. А если хотите выяснить больше, сначала я встречусь со своим адвокатом». Прежде чем захлопнуть передо мной дверь, соседка прибавила: «Слишком много полицейских драм показывают по телевизору. Так что угрозами нас не запугаете».

Линли заволновался, и вовсе не потому, что он узнал кое-что о Дейдре.

— Вы ходили туда? Говорили с соседкой? Хейверс, это ведь конфиденциальное дело. Разве вы не поняли?

Барбара нахмурилась и прикусила губу, вглядываясь в его лицо. Снизу раздалось отдалённое бряканье кастрюль и сковородок: в «Солтхаусе» начали готовиться к завтраку.

Наконец Барбара заговорила с явной озабоченностью:

— Это же проверка далёкого прошлого, сэр. Когда речь заходит об убийстве, такие проверки необходимы. Ничего секретного в них нет.

— Но не всеми ими занимается Нью-Скотленд-Ярд, а вы представились, когда разговаривали с соседкой. Показали своё удостоверение. Сказали, где работаете. Так?

— Конечно.

Хейверс отвечала осторожно, и это обеспокоило Линли: его встревожила мысль о том, что бывшая напарница станет с ним осторожничать, какова бы ни была причина.

— Я не понимаю, сэр, какое отношение это имеет к делу. Если бы вы не наткнулись на труп…

— Ещё какое отношение, — перебил Линли. — Дейдра знает, что я работаю — работал — на лондонскую полицию. И теперь ею интересуется не местная полиция, а лондонская. Разве вы не видите разницы?

— Но это потому, что вы стоите за расследованием, — возразила Хейверс — Всё началось с вас. Позвольте закончить мысль, сэр. Вы знаете, как всё происходит. Если бы не вы обнаружили тело Санто Керна, то первым человеком на месте преступления оказалась бы Дейдра Трейхир. И не стану объяснять, как бы дальше развивались события.

— Ради бога! Она не убивала Санто. Дейдра приехала и застала меня в своём доме. Я взял её с собой, потому что она попросила меня об этом. Сказала, что врач и что, возможно, сумеет помочь жертве.

— Она могла сделать это по дюжине причин, и в первую очередь потому, что было бы очень странно, если бы она этого не сделала.

— У Дейдры нет ни единого мотива.

— Ладно. Предположим, вы абсолютно правы. Предположим, она именно та, за кого себя выдаёт, и всё это легко проверить. Так какое имеет значение, что она узнает о нашей проверке? О том, что мы роемся в её прошлом? Что я его проверяю? Что вы его проверяете? Что чёртов Санта-Клаус его проверяет? Какое это имеет значение?

Линли тяжело вздохнул. Он знал часть ответа, но только часть. И отвечать не было желания.

Он допил чай. Ему хотелось простоты там, где её не было. Хотелось уверенных «да» или «нет», а не неопределённого «может быть».

Хейверс поднялась, и кровать скрипнула. Заскрипел и пол, когда она сделала несколько шагов и остановилась за спиной Линли.

— Если Дейдра поймёт, что мы под неё копаем, она занервничает, и это нам на руку. Это то, чего мы добиваемся от всех подозреваемых. Нервные люди выдают себя.

— Не представляю, как можно открыто спровоцировать эту женщину.

— Да нет, представляете. Уверена, что вы сможете. Сможете и сделаете.

Барбара легко притронулась к плечу Линли.

— Вы сами не в лучшей форме, сэр, — мягко продолжила она, — и это понятно после того, что вам пришлось пережить. Обидно, что люди пользуются слабостями других, но так уж устроен мир, нам ли с вами этого не знать.

Его потрясла доброта в её голосе. По этой причине он и избегал людей после похорон Хелен. Потому и скрылся от друзей, коллег и родных. Он не в силах был перенести их отзывчивость и сочувствие — они напоминали о том, что он отчаянно хотел забыть.

— Вы должны соблюдать осторожность. Вот и все мои слова. Нам следует смотреть на Дейдру так же, как и на всех остальных.

— Я это знаю, — отозвался Линли.

— Знать — одно дело, суперинтендант. Верить — уже совсем другое.