«Что он хочет этим сказать?» – хмурясь, подумала Кадсуане.

– Мы знали, что стоит на кону, – гордо ответила Этениелле. – Я потребовала право ударить тебя первой. Наши армии получили приказ напасть, если нас убьют.

– Моя семья изучала слова пророчества сотню раз, – сказал Пейтар. – Его значение казалось ясным. Наша задача – испытать Дракона Возрождённого, чтобы понять, можно ли доверить ему Последнюю Битву.

– Всего лишь месяцем раньше, – ответил Ранд, – у меня не было воспоминаний, чтобы вам ответить. Это был глупый ход с вашей стороны. Убей вы меня, и всё бы пропало.

– Авантюра, – невозмутимо отозвался Пейтар. – Возможно, на твоё место встал бы другой.

– Нет, – ответил Ранд. – Это пророчество такое же, как остальные. Оно сообщает о том, что может случиться, но не даёт советов.

– Я по-другому смотрю на это, Ранд ал’Тор, – сказал Пейтар. – И остальные со мной согласились.

– Прошу отметить, – произнесла Этениелле, – что я отправилась на юг не из-за пророчества. Моя цель состояла в том, чтобы понять, могу ли я привнести в мир какой-то порядок. А потом... – Она поморщилась.

– Что? – спросила Кадсуане, наконец-то отпивая чай. Он был вкусным, каким в последнее время бывал обычно в присутствии ал’Тора.

– Бури, – сказала Тенобия. – Нас задержал снег. А ещё найти тебя оказалось куда труднее, чем мы полагали. Эти Врата – ты можешь обучить им наших Айз Седай?

– Я прослежу, чтобы ваших Айз Седай научили, но в ответ пообещайте, – сказал Ранд. – Вы присягнёте мне. Вы мне нужны.

– Мы – суверенные правители, – резко ответила Тенобия. – Я не собираюсь кланяться тебе в ноги так же быстро, как мой дядя! Кстати, нам надо поговорить об этом.

– Наши клятвы принадлежат странам, которые мы защищаем, – сказал Изар.

– Как пожелаете, – произнес Ранд, поднимаясь. – Когда-то я предъявил вам ультиматум. Я плохо его сформулировал и сожалею об этом, но я остаюсь вашей единственной дорогой к Последней Битве. Без меня вы останетесь здесь, в сотнях лиг от земель, которые клялись защищать. – Он кивнул каждому из них и помог Мин подняться на ноги. – Завтра я встречаюсь с другими правителями. После этого я собираюсь отправиться в Шайол Гул и сломать оставшиеся печати на узилище Тёмного. Счастливо оставаться.

Кадсуане не встала. Она сидела, прихлёбывая чай. Четвёрка, казалось, была ошарашена. Ну, мальчик явно уловил суть драматичности момента.

– Подожди! – в конце концов, воскликнул Пейтар, поднимаясь. – Что ты собираешься сделать?

Ранд обернулся.

– Я собираюсь разбить печати, лорд Пейтар. Я собираюсь «сломать то, что должен сломать», как говорится в вашем собственном пророчестве. Вы не можете меня остановить – особенно когда эти слова подтверждают то, что я сделаю. Недавно я вмешался, чтобы не дать Марадону пасть. Он был близок к этому, Тенобия. Стены разрушены, а войска истекают кровью. С чужой помощью я смог его спасти. Едва смог. Вы нужны вашим государствам. И поэтому у вас есть два варианта: либо присягните мне, либо сидите здесь, позволив всем остальным сражаться вместо вас.

Кадсуане отпила чай. Это, пожалуй, было уже слишком.

– Я оставлю вас обсудить моё предложение, – сказал Ранд. – Я могу выделить один час – хотя, прежде чем вы начнёте обдумывать, не могли бы вы от моего имени послать за одним человеком? Он в вашей армии, и его зовут Хурин. Я хотел бы перед ним извиниться.

Они всё ещё выглядели потрясёнными. Кадсуане поднялась, чтобы выйти и поговорить с ожидающими снаружи сёстрами; часть из них она знала, а остальных нужно было прощупать. Она не беспокоилась по поводу того, что решат Порубежники. Они были у ал’Тора в руках. «Ещё одна армия под его знаменем. Не думала, что ему удастся заполучить и эту».

Ещё один день, и всё начнётся. Свет, как же она надеялась, что они готовы.

 Илэйн устроилась поудобнее в седле Вспышки. Кобыла была одной из лучших в королевских конюшнях. Она была чистокровной салдэйской породы, белой масти с белоснежной гривой. Седло было под стать ценности лошади – обшито по кругу винно-красной и золотой тесьмой. Обычно такие сёдла использовали для парадов.

Бергитте ехала верхом на высоченном буром жеребце по кличке Восход, который слыл одним из самых быстрых в королевской конюшне. Страж лично подбирала обеих лошадей с оглядкой на возможную скачку.

На Бергитте была одна из сделанных Илэйн копий лисьего медальона, хотя и другой формы – в виде тонкого серебряного диска с розой на лицевой стороне. Ещё один медальон, завёрнутый в тряпицу, Илэйн приберегла в кармане для себя.

Этим утром она попыталась сделать новую копию, но та просто расплавилась, едва не спалив ей трюмо. Не имея перед глазами образца для изучения, она испытывала большие трудности в изготовлении тер’ангриалов; поэтому её мечты о том, чтобы снабдить всех её личных телохранительниц такими медальонами, становились всё более и более призрачными, если только она не сумеет ещё раз уговорить Мэта одолжить ей оригинал.

Почётный конный эскорт построился рядами вокруг них с Бергитте на площади Королев. Она брала с собой всего лишь сотню солдат, из них семьдесят пять были королевскими гвардейцами, а внутреннее кольцо охраны составляли двадцать пять телохранительниц. Скромный отряд, но если бы было возможно, она бы обошлась и вовсе без него. Она не должна выглядеть завоевательницей.

– Мне не нравится эта затея, – заявила Бергитте.

– В последнее время тебе всё не нравится, – возразила Илэйн. – Клянусь, ты становишься всё раздражительнее день ото дня.

– Это из-за того, что день ото дня ты становишься всё безрассуднее.

– Да брось! Это далеко не самый безрассудный поступок, который я совершила.

– Только потому, Илэйн, что ты поставила для себя слишком высокую планку.

– Всё будет хорошо, – ответила Илэйн, посмотрев на юг.

– Почему ты постоянно туда оглядываешься?

– Из-за Ранда, – ответила та, снова почувствовав тепло, исходящее от пульсирующего клубка эмоций в своём разуме. – Он к чему-то готовится, и озабочен какой-то проблемой. И вместе с тем спокоен. – О, Свет, этот мужчина собьёт с толку кого угодно.

Если первоначальный план не изменился, то встреча состоится через день. Эгвейн права: ломать печати глупо. Но Ранд прислушается к голосу разума.

Алис подъехала к Илэйн в сопровождении трёх женщин из Родни. Одна из них – Саразия – была пухленькой пожилой женщиной, от которой исходило ощущение материнской заботы, вторая – темнокожая Кема – носила свои чёрные волосы заплетёнными в три длинных косы, а чопорная Нашия с моложавым лицом была в мешковатом платье.

Все четыре заняли свои места рядом с Илэйн. Только две из них были достаточно сильны, чтобы создавать переходные Врата – многие женщины Родни были слабее большинства обычных Айз Седай – но и этого будет достаточно, если у Илэйн возникнут проблемы с Источником.

– Ты можешь что-нибудь сделать, чтобы не позволить лучникам в неё попасть? – спросила Бергитте у Алис. – Какое-нибудь плетение?

Алис задумчиво наклонила голову:

– Я знаю одно, которое может помочь, – ответила она, – но я ни разу его не пробовала.

Другая женщина в это время сплела перед ними Врата перехода. Они вели на открытую пересечённую