если бы они родились от такого брака, стали бы соперниками Илэйн. Моргейз не могла позволить себе любить.
Талланвор остановился невдалеке, и у неё перехватило дыхание. Он повернулся и пошёл прямо к ней. Лейтенант вытащил свой меч и почтительно склонился, положив его на траву к её ногам.
– Я был не прав, угрожая отъездом, – тихо сказал он. – Мне было больно, а боль делает мужчину глупым. Моргейз, ты знаешь, что я всегда буду рядом. Я обещал это прежде, и сейчас не откажусь от своих слов. В эти дни я чувствую себя мошкой среди орлов. Но у меня есть мой меч и моё сердце, и оба они принадлежат тебе. Навсегда.
Он встал, чтобы уйти.
– Талланвор, – сказала она почти шёпотом. – Знаешь, ты никогда не спрашивал меня. Стану ли я твоей.
– Я не могу поставить тебя в такое положение. Было бы неправильно вынудить тебя сделать то, что, как мы оба знаем, ты должна сделать, сейчас, когда ты открыла, кто ты такая.
– И что я должна сделать?
– Прогнать меня, – он выпалил это слово, очевидно, разозлившись. – Ради блага Андора.
– Но нужно ли? – сказала она. – Я продолжаю себе это повторять, Талланвор, но до сих пор сомневаюсь.
– Какая тебе от меня польза? – спросил он. – По меньшей мере, ты должна выйти замуж, чтобы помочь Илэйн привлечь на свою сторону кого-то из тех, кому ты нанесла оскорбление.
– Получается, я должна выйти замуж без любви? – спросила она. – Опять. Сколько ещё раз мне придётся пожертвовать своим сердцем ради Андора?
– Я полагаю, столько, сколько потребуется.
Он говорил это с ожесточением, сжимая кулаки. Со злобой не на неё, а на судьбу. Он всегда был страстным человеком.
Она заколебалась, но покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Больше не стану. Талланвор, посмотри на это небо над нами. Ты видел, что творится в мире, ощущал касание Тёмного. Сейчас не время жить без надежды – и без любви.
– Но как же долг?
– Проклятый долг может и подождать своей очереди. Он и так у меня в крови. Я всем что-то должна, Талланвор. Всем, кроме единственного, кто мне нужен. – Она переступила через лежащий в траве меч, и, не удержавшись, в один миг поцеловала его.
– Так, вы двое! – раздался строгий голос. – Мы прямо сейчас пойдём к лорду Айбаре.
Моргейз отпрянула от Талланвора. Это была Лини.
– В чём дело? – Моргейз попыталась восстановить самообладание.
– Вы поженитесь, – объявила Лини. – Даже если мне вас туда придётся за уши притащить.
– Я сама решу, что мне делать, – ответила Моргейз. – Перрин пытался заставить меня…
– Я – не он, – отрезала Лини. – Это лучше сделать, прежде чем мы вернёмся к Илэйн. В Кэймлине это будет уже сложнее. – Она перевела свой взгляд на Гилла, который как раз уложил сундук. – А ты! Распакуй вещи миледи!
– Но, Лини, – запротестовала Моргейз, – мы собираемся в Кэймлин.
– Мы успеем сделать это завтра, дитя. Сегодня твой праздник. – Она пронзила их взглядом. – И пока вы не поженитесь, не думаю, что будет безопасно оставлять вас двоих наедине.
Моргейз покраснела.
– Лини, – прошипела она, – мне больше не восемнадцать!
– Нет, когда тебе было восемнадцать, ты вышла замуж, как полагается. Так мне схватить вас за уши?
– Я… – начала было Моргейз.
– Мы пойдём сами, Лини, – вмешался Талланвор.
Моргейз впилась в него взглядом. Он нахмурился.
– Что-то не так?
– Ты даже не сделал мне предложения.
Он улыбнулся и обнял её.
– Моргейз Траканд, ты станешь моей женой?
– Да, – ответила она. – А теперь давай найдём Перрина.
* * *
Перрин потянул на себя ветку дуба. Она обломилась, подняв в воздух мучнистую древесную пыль. Когда он поднял сук, с надломленного конца на бурую траву посыпалась древесная труха.
– Это произошло прошлой ночью, – сказал Кивлин Торр.
– Целая роща засохла всего за одну ночь. Полагаю, около сотни деревьев.
Перрин бросил ветку на землю и отряхнул с рук пыль.
– Мы видели вещи и похуже.
– Но…
– Не беспокойся об этом, – сказал Перрин. – Направь сюда людей, чтобы вырубили лес на дрова; мне кажется, они будут отлично гореть.
Кивлин кивнул и поспешил прочь. Остальные ходившие между деревьев дровосеки, выглядели встревоженными. Дуб, ясень, вяз и орешник, погибшие за одну прошедшую ночь, – само по себе это было уже достаточно плохо. Но высохнуть так, будто жизнь ушла из них уже много лет назад? Это было очень тревожно. Лучше всего отнестись к этому спокойно, хотя бы для того, чтобы не пугать и без того перепуганных людей.
Перрин направился обратно в лагерь. Ещё издалека он почувствовал характерный запах кузниц. Они скупили каждый кусочек железа и стали, который смогли добыть в Беломостье. Люди с готовностью обменивали товары на еду, и Перрин получил пять кузниц и людей для работы в них, вместе с молотами, инструментами и углём.
Возможно, он спас кого-то в городе от голода. По крайней мере, на какое-то время.
Кузнецы работали без остановки. Перрин надеялся, что работа не слишком изматывает Неалда с остальными. Созданное при помощи Силы оружие даст его людям чрезвычайное преимущество. Неалд не мог точно сказать, что именно он сделал, чтобы помочь выковать Мах’аллейнир, однако Перрин не был удивлён. Та ночь была особенной. Он положил руку на оружие, чувствуя его слабое тепло, думая о Прыгуне.
Теперь Неалд выяснил, как сделать мечи, которые никогда не затупятся и не сломаются. Чем больше он практиковался, тем более острые клинки у него получались. Айильцы уже стали требовать, чтобы для их копий изготовили такие же острые наконечники, и Перрин отдал Неалду приказ вначале позаботиться о них. Это было меньшее, чем он мог им отплатить.
На краю самой большой площадки для Перемещений продолжающего укрепляться лагеря стояли соединенные в круг Анноура, Масури и Грейди, поддерживая открытыми врата. Последняя группа беженцев отправлялась в Кэймлин. Вместе с ними он отправил для Илэйн послание. Вскоре им предстоит встретиться, и он не был уверен, нужно ли ему об этом беспокоиться или нет. Время покажет.
Через другие Врата возвращались какие-то люди, везя с собой телеги с купленным в Кэймлине, где ещё можно было пополнить запасы, продовольствием. Наконец он заметил направляющуюся к нему через лагерь Фэйли. Перрин поднял руку, привлекая её внимание.
– У Бавина всё в порядке? – спросил Перрин. Она была в палатке квартирмейстера.
– Всё хорошо.
Перрин потёр подбородок.
– Уже какое-то время я собираюсь тебе сказать – мне кажется, он не совсем с нами честен.
– Я специально слежу за ним, – ответила она, её запах выдавал удивление.
– Берелейн стала проводить больше времени с Белоплащниками, – сказал Перрин. – Кажется, ей приглянулся Дамодред. Она полностью оставила меня в покое.
