– Я не часто ошибаюсь в мужчинах.

– Мой муж не обычный мужчина. Это… – Фэйли оборвала себя на полуслове. Прищурившись, она посмотрела на Аллиандре.

«Проклятый пепел», – подумала та. Она сидела слишком далеко, из-за чего приходилось напрягаться, чтобы что-то услышать. Это выглядело подозрительно.

Обе женщины снова замолчали, и Аллиандре подняла руку, якобы осматривая ногти. «Да, –думала она. – Не обращайте на меня внимания. Я ничего не значу, я просто женщина, у которой полно своих собственных проблем и которая пытается не пасть духом». Ни Фэйли, ни Берелейн, разумеется, так не считали. Как и двуреченцы не считали Перрина виновным в неверности жене. Если их усадить и расспросить, заставив хорошенько об этом подумать, то они непременно пришли бы к заключению, что случилось нечто иное.

Но такие вещи, как предрассудки и предвзятое мнение укореняются глубже, чем простые мысли. То, что обе женщины думали об Аллиандре, отличалось от того, что они подсознательно чувствовали. Кроме того, Аллиандре и правда была женщиной, у которой полно своих собственных проблем и которая пытается не пасть духом.

Хорошо знать свои сильные стороны.

Аллиандре вернулась к бинтам. Фэйли с Берелейн настояли на том, чтобы остаться и помочь, поэтому Аллиандре не могла уйти. Особенно когда в последнее время эта парочка вела себя столь интригующе. Кроме того, Аллиандре была не прочь поработать. По сравнению с их пленом у айильцев, эта работа была даже приятной. К сожалению, те двое не стали продолжать разговор. Берелейн даже поднялась с раздражённым видом и пошла к противоположной стороне поляны.

От неё на Аллиандре практически повеяло холодом. Берелейн встала рядом с тем местом, где другие женщины сворачивали полоски ткани. Аллиандре поднялась и подтащила свой табурет, ножницы и ворох тряпок к Фэйли.

– Не думаю, что когда-либо видела её такой взволнованной, – обратилась к ней Аллиандре.

– Ей не нравится ошибаться, – ответила Фэйли. Она глубоко вздохнула и покачала головой. – На её взгляд, мир состоит из паутины полуправды и догадок, она приписывает запутанные мотивы самым простодушным мужчинам. Подозреваю, именно это делает её столь искусной в придворной политике, но мне бы не хотелось жить в её мире.

– Она очень мудра, – сказала Аллиандре. – Ей видна суть вещей, Фэйли. Она хорошо разбирается в мире. Просто у неё есть пара слабых мест, как и у большинства из нас.

Фэйли отстранённо кивнула.

– Чего, несмотря ни на что, мне на самом деле жаль больше всего – я не верю, что она была влюблена в Перрина. Она добивалась его из азарта, для приобретения политических выгод, ради Майена. Под конец – скорее просто из вызова, чем из-за чего-либо ещё. Он мог ей нравиться, но не более того. Возможно, я бы поняла её, если бы она любила.

После этих слов Аллиандре прикусила язык и резала бинты. Тут она нащупала в куче тряпок юбку из отличного голубого шёлка. Из этой вещи определённо можно сделать что-то получше бинтов! Она запихнула её между двух других и положила рядом с собой, словно приготовила эту кучку на тряпки.

Наконец на поляне появился Перрин в сопровождении рабочих в испачканной кровью одежде. Он направился прямо к Фэйли, присел на оставленный Берелейн табурет и опустил свой удивительный молот на траву рядом с собой. Мужчина выглядел уставшим. Фэйли подала ему что-то попить и погладила по плечу.

Аллиандре извинилась и оставила Перрина с женой наедине. Она направилась туда, где на краю поляны стояла Берелейн, потягивая из чашки чай, который она налила из гревшегося на костре котелка. Берелейн смерила её взглядом.

Аллиандре налила себе чая и немного на него подула.

– Они действительно хорошо друг другу подходят, Берелейн, – произнесла она. – Не могу сказать, что мне жаль видеть такой итог.

– Каждые отношения заслуживают испытания, – ответила Берелейн. – И если бы она погибла в Малдене, что вполне могло произойти, ему определённо кто-то бы потребовался. Но это не большая для меня потеря – отказаться от Перрина Айбары. Я хотела бы через него проложить путь к самому Возрождённому Дракону, но будут и другие возможности. – Теперь она казалась менее расстроенной, чем мгновениями раньше. На самом деле она, казалось, снова стала расчётливой – то есть собой.

Аллиандре улыбнулась. «Умная женщина». Фэйли нужно было увидеть поражение своей соперницы, чтобы прийти к заключению, что опасность миновала. Именно по этой причине Берелейн позволила проявиться частице своего разочарования – больше, чем допускала обычно.

Аллиандре отпила чай.

– Значит, брак для тебя не более чем холодный расчёт? Возможность приобрести выгоды?

– Есть ещё азарт охоты, опасной игры.

– А как же любовь?

– Любовь для тех, кто не правит, – произнесла Берелейн. – Женщины достойны большего, чем просто выйти замуж, но я должна заботиться о Майене. Если Последняя Битва начнётся, а у меня не будет законного супруга, престолонаследие будет под угрозой. А когда в Майене кризис наследования, тут же появляется Тир и заявляет о своих правах. Поэтому увлечения для меня неприемлемая роскошь, которую я...

Она внезапно умолкла на полуслове, а выражение её лица изменилось. Что происходит? Аллиандре, нахмурившись, обернулась и тут же увидела причину.

На поляне появился Галад Дамодред.

Его белая форма была перепачкана кровью, и он выглядел смертельно уставшим. Однако держался он прямо, и его лицо было чистым. Он выглядел слишком красивым для человека, с идеальным мужским лицом и гибкой, стройной фигурой. А эти глаза! Они были словно два глубоких, тёмных озера. Он едва не светился изнутри.

– Я… о чём я говорила? – переспросила Берелейн, не отрывая взгляда от Дамодреда.

– О том, что в жизни правителя нет места любовным увлечениям?

– Ах, да, – рассеянно сказала Берелейн. – Абсолютно неразумно.

– Ну да, ну да.

– Я… – начала было женщина, но тут Дамодред повернулся к ним. Она замолчала, стоило их глазам встретиться.

Аллиандре сдержала улыбку. Дамодред направился к ним. Он отвесил каждой из них идеальный поклон, хотя вряд ли даже заметил, что второй женщиной была Аллиандре.

– Ми…леди Первенствующая, – обратился он. – Лорд Айбара утверждает, что когда он собирался вступить в бой, вы за меня заступились.

– Это было глупо с моей стороны, – ответила Берелейн. – Я боялась, что он собирается напасть на вас.

– Если подобные опасения признак глупости, – заметил Дамодред, – значит мы оба в дураках. Я тоже был убеждён, что Айбара вскоре разобьёт мою армию.

Она ему улыбнулась. Как же быстро она позабыла обо всём только что сказанном.

– Не хотите ли чаю? – спросил несколько невпопад Дамодред, потянувшись к чашкам, которые стояли на расстеленном куске материи неподалёку от костра.

– Я уже пью, – заметила она.

– А ещё немного? – спросил он, быстро наклоняясь и наполняя чашку.

– М-м-м.

Он выпрямился с чашкой в руке и потом заметил, что она уже держит одну в руках.

– Нам ещё нужно нарезать бинтов, – сказала Берелейн. – Возможно, вы могли бы помочь.

– Возможно, – согласился Галад. Он отдал наполненную им чашку Аллиандре. Берелейн, не сводя глаз с мужчины, отдала ей свою, явно не замечая, что делает.

Аллиандре широко улыбнулась, держа три чашки сразу, когда парочка направилась к куче тряпья. Что ж, всё может отлично устроиться. По крайней мере, это поможет выгнать этих треклятых Белоплащников