«Они слишком заняты, чтобы глазеть по сторонам. Поцелуй меня. Или я начну думать, что это ты…» – Губы Лана не дали ей закончить. Ноги Найнив подогнулись.
Спустя некоторое время, она стояла, восстанавливая дыхание, положив голову на широкую грудь мужа, а Лан поглаживал ее волосы. – «Возможно, в Шайнаре мы сможем провести последнюю ночь вместе», – шептал он тихонько. – «Может пройти какое-то время прежде, чем мы снова окажемся вместе, и я начну скучать по царапинам на спине».
Ее лицо стало горячим, и Найнив пихнула его в грудь. Конюхи уже завершили свою работу и весьма настойчиво рассматривали покрытый соломой пол. Они стояли достаточно близко, чтобы все слышать! – «Думаю, нет». – Она была горда тем, что сумела ответить спокойно. – «Не хочу надолго оставлять Ранда наедине с Аливией».
«Он доверяет ей, Найнив. Я не понимаю – почему, но это так. И это все, что действительно важно».
Она фыркнула. Будто мужчины способны понять, что для них лучше, что хуже.
Ее кобыла тревожно заржала, когда они ехали мимо тел мертвых Троллоков к клочку земли неподалеку от конюшни, который Найнив знала достаточно хорошо, чтобы сплести Врата. Мандарб, обученный боевой конь, не реагировал на кровь, зловоние и гигантские трупы. Теперь, когда Лан сидел у него на спине, черный жеребец казался таким же спокойным, как и его всадник. Что Найнив нисколько не удивляло. Лан и на нее имел такой же могучий успокаивающий эффект. Обычно. Иногда эффект оказывался прямо противоположным. Ей стало жалко, что у них не будет еще одной ночи вместе. Лицо опять стало горячим.
Спешившись, она зачерпнула саидар, не пользуясь ангреалом, и соткала Врата высотой, которой едва хватало, чтобы провести сквозь них Любовницу на луг, покрытый пунктиром зарослей черных буков и других деревьев, которых Найнив не могла распознать. Золотой шар солнца стоял лишь чуть ниже зенита, но воздух был значительнее холоднее, чем в Тире. Настолько, что она закуталась в плащ. На востоке, севере и юге возвышались горы, чьи заснеженные вершины купались в облаках. Как только Лан прошел через Врата, она позволила плетению рассеяться. И тут же соткала вторые, побольше, одновременно поднимаясь в седло и вновь расправляя плащ.
Лан провел Мандарба несколько шагов на запад и всмотрелся вперед. Не более чем в двадцати шагах от него земля внезапно обрывалась, оказавшись пропастью, а дальше, вплоть до горизонта расстилался океан. – «Что за шутки?» – удивился он, поворачиваясь к ней. – «Это – не Шайнар. Это Край Мира – Салдэйя. Самое отдаленное от Шайнара место в Приграничье».
«Я сказала тебе, Лан, что доставлю тебя в Приграничье, и так и сделала. Помни данные клятвы, душа моя, потому что я, конечно, свои не забуду». – С этими словами она ударила пятками кобылу, и живая стрелой полетела сквозь распахнутые Врата. Она слышала, как он прокричал ее имя, но позволила Вратам захлопнуться у себя за спиной. Она даст ему шанс выжить.
Время едва перевалило за полдень, и в большой зале Копья Королевы оставалось занято менее полудюжины столов. Большинство клиентов составляли хорошо одетые мужчины и женщины с приказчиками и охранниками, почтительно стоявшими за их спинами. В основном это были покупатели и продавцы ледяных перцев, дававших неплохой урожай в предгорьях обращенных к морю склонов Баниканских гор, многими в Салдэйе называемых Морской Стеной. Вейлин Алдрагоран перцами не интересовался. Морская Стена рождала и другой урожай, гораздо богаче.
«Это моя последняя цена», – заявил он, махнув рукой над столом. Все его пальцы унизывали перстни. Камни были не особенно велики, но только превосходного качества. Продавец драгоценных камней обязан их рекламировать. Он торговал и другими вещами – мехами, редким деревом для краснодеревщиков, оружием и доспехами высшего качества, иногда и другим товаром, сулящим хороший барыш – но, как бы то ни было, драгоценные камни приносили ему основную часть прибыли. Изумруды, огневики, сапфиры и, в наибольшей степени, алмазы. Несколько принадлежавших ему были достаточно крупными, чтобы заинтересовать даже королей, и ни одного мелкого. К тому же, все они были без изъянов. Безупречность камней Вейлина славилась по всему Приграничью. – «Соглашайтесь, или за вас это сделают другие».
Младший из двух иллианцев, сидевших напротив него, гладко выбритый малый по имени Павил Геранеос, сердито приоткрыл рот, но старший из покупателей, Джеорг Даментанис, чья пронизанная сединой борода подрагивала от волнения, положил свою пухлую руку поверх руки компаньона, и предостерегающее посмотрел. Алдрагоран не потрудился скрыть улыбку, показав мелкие зубы.
Он был еще сосунком, когда Троллоки смели Малкир, и не помнил ту землю. Даже мысль о ней редко посещала его голову. Но, хотя та страна давно лежала мертвой и разоренной – он радовался, что позволил своим дядям вручить ему хадори. За соседним столом Манаган шумно торговался со смуглой тайренкой в кружевном воротнике, носившей в ушах довольно низкосортные гранаты. Парочка почти заглушила молодую женщину, игравшую молоточками на цимбалах, разместившись на низком помосте возле одного из высоких, сложенных из камня каминов. Худощавый юноша как и Горенеллин, который приходился Алдрагорану ровесником, отказался от хадори. Горенеллин вел тяжелые переговоры с парой темнокожих алтарцев, один из которых носил в левом ухе неплохой рубин, и на его лбу даже выступил пот. Никто не посмеет кричать на мужчину вроде Алдрагорана, носящего с мечом и хадори. И постарается не доводить его до пота. Подобные люди имели репутацию склонных к внезапному и непредсказуемому насилию. Хотя ему редко приходилось использовать свисавший с бедра меч по назначению, окружающие знали – в любой момент он готов им воспользоваться.
«Согласен, Мастер Алдрагоран», – сказал Даментанис, искоса бросая на своего компаньона предупреждающий взгляд. Не заметивший его Геранеос обнажил зубы в том, что, как он, вероятно, наделся, Алдрагоран примет за улыбку. Алдрагоран не стал придавать этому значения. В конце концов, он купец. Репутация хорошая штука, когда усиливает твою позицию на торгах, но только дурак напрашивается на поединки.
Приказчик иллианцев, седой и худосочный малый, тоже иллианец, отомкнул укрепленный железными полосами денежный сундук. Происходило это действо под острожными взглядами двух охранников – здоровенных мужиков с такими же странными бородками, оставлявшими выбритыми верхнюю губу. Они носили кожаные куртки с нашитыми на них стальными дисками. У каждого на поясе был меч и крепкая дубинка. За спиной Алдрагорана стоял собственный приказчик, выглядевший свирепым салдэйец, но не способный отличить одного конца меча от другого. Он никогда не пользовался охранниками. Что добавляло еще крупицу к репутации. И, естественно, избавляло от потребности их иметь.
Даментанис сделал передаточную надпись на двух векселях и передал три толстых кожаных кошеля с золотом. Алдрагоран пересчитал монеты, но не стал их взвешивать; какие-то из этих полновесных крон десяти различных государств наверняка чуть легче остальных, но он соглашался с неизбежными издержками. Иллианцы бережно собрали камни, сортируя их по замшевым мешочкам, и отправили их в сундук. Он предложил им еще вина, но дородный мужчина лишь вежливо поклонился, и они удалились вместе с охранниками, вдвоем схватившимися за скрепленную железом ношу. Как они, отягощенные таким бременем, будут способны защитить хоть что-то – было вне его понимания. Кайацун не тот город, в котором царит беззаконие, но повсюду развелось больше разбойников, чем можно было припомнить. Больше разбойников, больше убийц, больше поджигателей, больше преступников всех видов и мастей. Не говоря уже о таких безумствах, о которых нормальному человеку и помыслить-то не хочется. Однако, пусть иллианцы сами теперь беспокоятся о своих драгоценных камнях.
Рутан открыл денежный сундук Алдрагорана – снаружи ожидала пара носильщиков, но замер, уставившись на векселя и кошельки. На пятьдесят процентов больше, чем он рассчитывал. Пусть в кошелях более легкие монеты из Алтары и Муранди – но все равно, по крайней мере, выручка – в половину больше. Нынешний год обещал стать самым прибыльным в его жизни. И всего лишь потому, что Геранеос не смог скрыть свой гнев. Даментанис после этого испугался торговаться дальше. Замечательная штука, репутация.
«Мастер Алдрагоран?» – обратилась к нему склонившаяся над столом женщина. – «Мне указали на вас, как на торговца ведущего широкую переписку голубиной почтой».
