новости об Элайде и о том, что творится в Башне, Найнив готова об заклад биться: таких сведений нет в Салидаре ни у кого. И, что особенно важно, они могут помочь этим сестрам поддерживать связь с Рандом.

— Илэйн, не стану говорить, будто нас встретят как героев, но не удивлюсь, если еще до исхода дня они нас расцелуют. — Один лишь Ранд того стоит.

Из лодки выпрыгнули два босоногих гребца, придержали ее, чтоб не сносило течением. Джуилин с шайнарцами зашлепали по мелководью на берег, а матросы оттолкнули лодку и вновь забрались в нее. На «Речном змее» команда уже выбирала якорь.

— Расчисти нам дорогу, Уно, — сказала Найнив. — Я хочу добраться на место засветло.

Судя по виду леса, оплетенного вьюнами, плющом, с густым сухим подростом, хорошо бы до темноты одолеть эти две мили. Если только Нересу не удалось Найнив на мякине провести. Последнее волновало ее сейчас больше всего прочего.

Часа четыре спустя пот градом катился по лицу Найнив, но жара — не по времени года — была тут почти ни при чем. Найнив гадала, не лучше ли было бы, если б Нерес ее все-таки обманул. Или отказался везти их дальше Боаннды. Резкие косые лучи клонящегося к закату солнца врывались в окошки, дробясь в потрескавшихся стеклах. Обуреваемая смешанным чувством досады и беспокойства, зло вцепившись пальцами в юбку, Найнив старательно избегала смотреть на шестерых Айз Седай, сидевших вокруг крепкого стола у стены. Губы их беззвучно шевелились: они совещались, укрывшись за экраном саидар. Илэйн стояла, вздернув подбородок, безмятежно сложив руки на поясе, но ее царственный облик портило напряжение в уголках глаз и рта. Найнив сомневалась, что ей вообще хочется знать, о чем беседуют Айз Седай; один сокрушительный удар за другим уничтожили все ее радужные надежды, превратив высокие упования в оцепенение. Еще одно потрясение, и, как казалось Найнив, она закричит — неизвестно, то ли от ярости, то ли забившись в истерике.

На столе лежало все, кроме одежды, что было у девушек: серебряная стрела Бергитте, блестевшая перед ширококостной Морврин, три тер'ангриала, выложенные перед Шириам, золоченые ларчики — возле темноглазой Мирелле. Радости ни одна из женщин не выказывала. Лицо Карлинии было словно из смерзшегося снега вырезано, и даже по-матерински добрая Анайя нацепила сейчас самое строгое выражение, а в лице большеглазой, будто вечно удивленной Беонин явственно проглядывала тень раздражения. Раздражения и чего-то большего. Иногда Беонин тянулась потрогать аккуратно прикрытую белой тряпкой печать из квейндияра, но всякий раз отдергивала руку.

Найнив поспешно отвела взор от тряпки. Она точно знала, когда все пошло наперекосяк. Окружившие их в лесу Стражи вели себя хоть и холодно, но с должным уважением; во всяком случае, когда она велела Уно и его шайнарцам убрать оружие. А потом теплая встреча с Мин, смех, радостные объятия. Однако Айз Седай и люди на улицах, занятые собственными делами и неотложными поручениями, торопливо проходили мимо, едва взглянув на сопровождаемый Стражами отряд. Народу в Салидаре оказалось много, на каждом свободном от домов и деревьев пятачке обучались военному делу вооруженные мужчины. Первым, кто, не считая Стражей и Мин, уделил новоприбывшим какое-то внимание, была худощавая Коричневая сестра, к которой их привели. А привели их, по всей видимости, на постоялый двор, и эта комната была некогда общим залом. Найнив с Илэйн рассказали заранее подготовленную историю Файдрине Седай — или попытались рассказать. Она слушала пять минут, потом девушкам велено было оставаться в комнате, со строгим наказом не двигаться с места ни на шаг и ни слова не говорить, даже между собой. Еще десять минут Найнив с Илэйн в смятении глядели друг на друга, а вокруг них Принятые, облаченные в белое послушницы, Стражи, слуги и солдаты сновали туда-сюда между столами, где сидели, зарывшись в бумаги, или коротко отдавали распоряжения Айз Седай; потом девушек столь быстро доставили пред очи Шириам и остальных, что Найнив сомневалась, успела ли она туфлями хотя бы дважды пола коснуться. Вот тогда-то им задали жару: учиненный Айз Седай допрос был более уместен для пойманного пленника, чем для вернувшихся из похода героев. Найнив промокнула с лица испарину, но когда засунула платок обратно в рукав, руки ее вновь вцепились в юбки.

На многоцветном шелковом коврике Найнив с Илэйн стояли не одни. Не знай Найнив того лучше, могла бы решить, будто Суан, в простом платье из тонкой синей шерсти, оказалась тут по собственной воле — лицо ее было холодно, абсолютно невозмутимо. Казалось, она размышляет о чем-то безоблачном. Лиане, по крайней мере, косилась изредка на Айз Седай, однако и она выглядела в равной степени уверенной в себе. И, пожалуй, даже более уверенной, чем помнила ее Найнив. Вдобавок меднокожая Лиане выглядела даже еще более стройной и гибкой, более услужливой. Наверное, дело в ее просто-таки возмутительном платье. Светло-зеленое шелковое платье ничем не отличалось от наряда Суан, имело такой же высокий ворот, но оно облегало каждый изгиб тела Лиане, а ткань, будь она на волосок тоньше, была бы совсем прозрачной. Однако больше всего потрясли Найнив лица женщин. Она более не надеялась увидеть живыми ни Суан, ни Лиане и уж никак не ожидала, что они будут выглядеть так молодо — всего на несколько лет старше ее самой. Друг на друга Суан и Лиане почти не глядели. По правде сказать, Найнив показалось, что она ощущает между ними отчетливый холодок.

И еще одну перемену в них заметила Найнив, которую только-только начала осознавать. Хоть все, включая Мин, говорили об этом тактично, никто не делал секрета из факта, что Суан и Лиане усмирены. Найнив могла почувствовать, чего они лишены. Наверное, из-за того, что находилась в комнате, где все прочие женщины способны направлять, а может, потому, что знала об усмирении, но сейчас Найнив впервые осознала наличие этого дара у Илэйн и остальных. И отсутствие его у Суан и Лиане. У них что-то отняли, точно по живому отрезали. Это походило на рану. Вероятно, худшей раны, доставляющей больше страданий, для женщины не бывает.

Найнив одолевало любопытство. Какой раной это могло бы быть? Чего их лишили? Что ж, и ожидание можно использовать с толком, и раздражение, что насквозь пропитало ее нервозность. Она потянулась к саидар...

— Тебе, Принятая, кто-то дал разрешение тут направлять? — спросила Шириам, и Найнив, вздрогнув, поспешила отпустить Истинный Источник.

Зеленоглазая Айз Седай повела остальных обратно к разномастным стульям, составленным на коврике полукругом, в центре которого находились четверо стоящих женщин. Кое-кто из Айз Седай взял с собой кое-какие предметы со стола. Шесть Айз Седай сидели и глядели на Найнив; прежние чувства исчезли, поглощенные бесстрастием Айз Седай. Ни на одном безвозрастном лице не было даже намека на жару — ни единой капельки пота. В конце концов Анайя с упреком промолвила:

— Вас очень давно с нами не было, дитя мое. Сколь бы много вы ни узнали за это время, немало, по- видимому, и позабыть успели.

Вспыхнув, Найнив склонилась в реверансе.

— Простите меня, Айз Седай. Я не нарочно. — Она надеялась, они решат, что это стыд окрасил ее заалевшие щеки. Да, она долго была вдали от них. Всего день назад она отдавала приказы, и другие прыгали, повинуясь ей. Теперь же они ожидали, что будет прыгать она. Как же это злит!

— Ты рассказала интересную... историю. — Несомненно, Карлиния мало верила в рассказ девушек. В длинных тонких руках Белая сестра вертела серебряную стрелу Бергитте. — И у вас появились весьма необычные приобретения.

— Панарх Аматера преподнесла нам много подарков, Айз Седай, — сказала Илэйн. — Кажется, она считала, что мы сохранили ей трон.

Даже произнесенная совершенно бесстрастным тоном, речь ее была хождением по тонкому льду. Не одну Найнив раздражало резкое ограничение ее свободы. Гладкое лицо Карлинии напряглось.

— Вы явились с тревожными известиями, — сказала Шириам. — И с некоторыми тревожащими...