— Не глядите туда! — рявкнул Мэт. Придурки. Еще мгновение, и они бросили бы клич в атаку! — На меня смотрите. На меня!

Лишь одно утихомирило возбужденных лордов — то, с кем водил дружбу Мэт. Меланрил и другие в их красивой нетронутой броне нетерпеливо хмурились, недоумевая, почему он не хочет дать им заняться делом — рубить этих айильских дикарей. Не будь Мэт другом Ранда, они бы, скорей всего, стоптали и самого Мэта, и Типуна.

Мэт не мог разрешить им броситься в атаку. Атаковать они стали бы по частям, несогласованно, оставив сзади копейщиков и кайриэнскую кавалерию, хотя кайриэнцы, скорей всего, присоединились бы к атакующим, сообразив, что происходит. И тогда все они погибнут. Умнее всего наплевать на них — пусть действуют как заблагорассудится, а самому развернуться и гнать в противоположную сторону. Единственная неувязка: как только эти идиоты дадут айильцам понять, что засада обнаружена, айильцы вполне способны учудить что-то другое. Например, совершат обход и ударят с фланга по растянувшейся колонне этих придурков. Случись такое, нет никакой уверенности, что Мэту удастся уйти незамеченным.

— Лорд Дракон хочет, — заявил Мэт тайренцам, — чтобы вы медленно ехали вперед, словно никаких айильцев на сотню миль в округе нет. Как только копейщики пройдут через теснину, они выстроятся в каре, а вы рысью поскачете обратно, в середину каре.

— В каре! — протестующе воскликнул Меланрил. Прочие молодые лорды тоже сердито зароптали — кроме Истина, вид у которого был задумчивый. — Нет никакой чести прятаться позади вонючих...

— Проклятье, вы сделаете это! — гаркнул Мэт, зло посылая Типуна вплотную к коню Меланрила. — Иначе если проклятые айильцы вас не прикончат, то Ранд убьет, а что останется потом, я сам в фарш искрошу! — Слишком долго он тут возится, айильцы, верно, гадают, о чем здесь сейчас речь идет. — Если повезет, у вас будет время приготовиться к удару айильцев. Если у вас есть верховые стрелки, задействуйте их. Если нет, держитесь кучнее. Успеете еще со своей проклятой атакой, а когда — узнаете, но если кто слишком рано двинется!.. — Мэт чуть ли не физически чувствовал, как убегает драгоценное время.

Уперев тупой конец своего копья, будто пику, в стремя, Мэт двинул Типуна обратно вдоль колонны. Он бросил взгляд через плечо — Меланрил и его спутники переговариваются, глядя ему вслед. Ладно хоть не кинулись очертя голову в долину.

Командир копейщиков оказался светлокожим, стройным кайриэнцем, на полголовы ниже Мэта, восседал он на сером мерине, которому давно не помешало бы попастись на травке. Впрочем, у Дайрида был жесткий взгляд и не раз сломанный нос, лицо его пересекали три белых шрама — один явно получен сравнительно недавно. Разговаривая с Мэтом, он снял свой колоколообразный шлем: передняя часть головы была обрита. Значит, он не из лордов. Может, уже служил в армии, когда началась гражданская война. Да, его солдаты умеют выстраивать ежа для круговой обороны. С айильцами ему воевать не доводилось, но с разбойниками и с андорской конницей он встречался. Впрямую о том сказано не было, но из слов Дайрида было ясно, что ему приходилось сражаться и с другими кайриэнцами, несомненно, за один из Домов, претендовавших на трон. В голосе Дайрида не слышалось ни нетерпения, ни нежелания, говорил он как человек, которому предстоит нелегкая, но привычная работа.

Колонна двинулась дальше, как только Мэт повернул Типуна в другую сторону. Пехота шагала размеренно, по-походному, и короткий взгляд назад показал, что тайренские лошади двигаются не быстрее.

Мэт пустил Типуна побыстрее. Ему чудилось, будто он чувствует взгляды айильцев на своей спине, словно те теряются в догадках, что этот странный всадник только что говорил и куда и зачем он теперь направился. Просто гонец, который доставил сообщение и отправился восвояси. Ничего особенного, тревожиться не о чем. Мэт и вправду хотел, чтоб айильцы так подумали, но с облегчением расправил плечи, лишь когда уверился, что они его уже не видят.

Кайриэнская конница ждала его там, где Мэт велел ей остановиться. И по-прежнему на флангах были дозорные. Густой порослью высились древки знамен и конов — лорды собрались вместе, было их один на десятерых или даже больше из всего числа кайриэнцев. Большинство из них носили простые стальные нагрудники, редко попадавшаяся позолота или серебрение оказались оббиты, а кое у кого доспехи наводили на мысль, будто над ними поработал крепко подвыпивший кузнец. Рядом с некоторыми лошадьми мерин Дайрида показался бы боевым конем Лана. Сумеют ли эти воины сделать хотя бы то, что от них требуется? Но лица обернувшихся к Мэту всадников были тверды и решительны, а взоры еще суровее.

Теперь, невидимый для айильцев, юноша мог не таиться. Он свободен, может ехать на все четыре стороны. Вот только расскажет этим воинам, что от них надо, и все. Он же послал остальных прямиком в айильскую западню и не может их просто так покинуть.

Талманес из Дома Деловинде, кон которого имел три желтые звезды на синем фоне, а на знамени красовалась черная лисица, оказался еще ниже Дайрида и, самое большее, года на три старше Мэта, тем не менее именно он возглавлял этот кайриэнский отряд, хотя среди его подчиненных были и мужчины в годах, даже с сединой в волосах. Взгляд у командира был такой же невыразительный, как у Дайрида, и выглядел он точно туго сжатая пружина.

Доспехи и меч его были до крайности просты. Назвавшись, Талманес молча слушал излагаемый Мэтом план, который тот сопровождал рисунком: нагнувшись с седла, он острием своего копья с мечевидным наконечником чертил на земле схемку. Другие кайриэнские лорды, сидя верхом, собрались вокруг, но никто не смотрел столь же внимательно, как Талманес. Тот задумчиво изучал начерченную карту, потом придирчиво оглядел Мэта, начиная с сапог и кончая шляпой, даже по копью скользнул цепким взором. Когда Мэт закончил, Талманес продолжал молчать, пока тот не взорвался:

— Ну? Мне все равно, воспользуетесь вы этим предложением или сейчас же о нем забудете, но очень скоро ваши друзья нарвутся на айильцев!

— Тайренцы мне не друзья. А Дайрид... полезен. И уж точно не друг. — При этом предположении по группке собравшихся рядом лордов прокатились сухие смешки. — Но я поведу половину своих людей, если ты поведешь вторую.

Талманес стянул окованную сталью боевую перчатку и протянул руку, Мэт пару секунд смотрел на нее. Поведет? Он? Я — игрок, а не солдат. Любовник. Воспоминания о давно минувших битвах закружились в голове, но он загнал их поглубже. Все, что нужно Мэту, — ускакать прочь. Но тогда, наверное, Талманес оставит Истина, Дайрида и всех остальных, как жаркое на горячей сковородке. На вертеле, на который их насадил Мэт. И все равно даже для самого Мэта стало неожиданностью, когда он пожал руку кайриэнцу и сказал:

— Просто будьте там, где должны.

Вместо ответа Талманес начал быстро выкликать имена. Лорды и отпрыски благородных семейств подъезжали к Мэту, за каждым следовали знаменосец и с дюжину вассалов. Вскоре рядом с ним выстроилось четыре с лишним сотни кайриэнцев. Впрочем, после этого Талманес тоже мало разговаривал, просто быстрым шагом повел оставшихся на запад. За его людьми поднималось слабое облачко пыли.

— Держитесь вместе, — заметил Мэт своей половине отряда. — В атаку когда я скажу, бежать — когда я скажу. И без лишнего шума.

Разумеется, скрипели седла, стучали копыта — уж ничего не попишешь, но по крайней мере, люди не разговаривали и вопросов не задавали.

Последний раз мелькнула щетина ярких знамен и конов, а потом изгиб ложбины скрыл солдат Талманеса. Как Мэт ухитрился вляпаться в это дело? Так просто все начиналось. Хотел-то лишь предупредить и сразу уехать. А после каждый шаг представлялся таким маленьким и таким необходимым. И вот он бредет по пояс в грязи, и у него нет иного выхода, кроме как продолжать идти дальше. Мэт надеялся, что Талманес все-таки объявится в нужное время. А ведь тот даже не поинтересовался у Мэта, кто он такой.

Когда отряд повернул на север, долина меж холмов изогнулась, раздвоилась, но Мэт хорошо ориентировался в пространстве. В какой-то миг он понял, где юг и безопасность, и это было вовсе не то направление, куда двигался он. К городу мчались и клубились над ним темные облака — Мэт давно не видывал таких тяжелых туч. Дождь как нельзя кстати в засуху — это хорошо для фермеров, если кто остался тут. А еще дождь прибьет пыль, что хорошо для всадников, — она не выдаст заранее конницу. Может, если прольется дождь, айильцы откажутся от своей затеи и уйдут обратно. Ветер тоже начал