Дождинки капали с полей Мэтовой шляпы, и время от времени он опускал зрительную трубу и протирал стекло. За последний час ливень пошел на убыль, но редкие ветви над головой не давали от него никакого укрытия. Куртка Мэта давным-давно промокла насквозь, Типун же совсем опустил уши, и вообще мерин стоял, словно решил не трогаться с места, сколько б Мэт ни колотил его по бокам. Мэт не знал точно, который теперь час. Хорошо за полдень, прикинул он, но плотные тучи не разошлись с дождем и по- прежнему скрывали невидимое отсюда солнце. С другой стороны, у Мэта было ощущение, что с той поры, как он поскакал предупредить тайренцев, минуло то ли три, то ли четыре дня. К тому же он не вполне понимал, почему все же так поступил.

Сейчас Мэт вглядывался в южную сторону — искал путь отхода. Путь отступления для трех тысяч человек; весьма вероятно, столько и уцелело, но они не имели представления, что он делает. Они полагали, что Мэт выискивает новую стычку с врагом, но он сам считал, что и тех трех раз много. Мэт думал, что теперь-то может и в одиночку улизнуть, главное, держать глаза открытыми и о себе не забывать. Три тысячи человек, однако, куда бы ни двинулись, неминуемо привлекут внимание, а быстро идти они не могут — больше половины отряда пешие. Вот потому-то он и торчал на макушке этого Светом забытого холма, и потому-то тайренцы и кайриэнцы скучились в длинной, узкой ложбине между этим холмом и следующим. Если б Мэт мог просто-напросто взять и сбежать...

Приложив зрительную трубу к глазу, Мэт направил ее на юг, на поросшие редким лесом холмы. Тут и там виднелись рощицы, некоторые немаленькие, но местность по большей части поросла низеньким кустарником или травой. Мэт вел отряд обратно на восток, пользуясь каждой складкой местности, где хотя бы мышь могла спрятаться, обходя гладкие участки, где нет деревьев, уводя колонну куда-нибудь к укрытию. Подальше от тех проклятых молний и огненных шаров. Мэт не знал, что хуже: когда огонь сверху обрушивается или когда земля без всякой видимой причины под ногами взрывается. Столько стараний и сил приложено — а похоже, битва вместе с ними движется. Видать, ему ни в какую не выбраться из ее гущи куда-нибудь, где не так жарко.

И куда подевалась моя удача, когда она мне так нужна? Он полный болван, раз остался. Из того, что Мэт сумел так повести дело, что остальные до сих пор — и довольно долго — живы, еще не следует, что так и дальше будет продолжаться. Рано или поздно кости перевернутся, явив фигуру под названием «Глаза Темного». Они просто отличные солдаты. Мог бы предоставить их себе и ускакать.

Но Мэт продолжал всматриваться и искать, обозревая увенчанные перелесками верхушки и гребни холмов. Рощицы укрывали не только самого Мэта, но и айильцев Куладина, но он различал их тут и там. Не все были вовлечены в генеральное сражение, но все айильские отряды до последнего были многочисленнее, чем его, и находились как раз между ним и безопасным югом, и Мэт не смог определить, кто есть кто, пока не станет слишком поздно. Сами айильцы, казалось, определяли это с первого взгляда, но ему-то от этого никакого проку.

В миле или дальше в стороне на гребень, где с полторы дюжины болотных миртов с трудом заслуживали названия рощицы, выбежали, по восемь в ряд, несколько сотен фигур в кадин'сор. Не успели передние ряды спуститься на другую сторону, как в гущу колонны обрушилась молния, разметав людей и комья земли — точно брызги от брошенного в пруд камня полетели. Типун даже не вздрогнул, когда громовой раскат донесся до Мэта — мерин успел привыкнуть и к ударам посильнее.

Кое-кто из упавших, хромая и пошатываясь, поднялся и сразу же присоединился к тем, кто, торопливо переходя от одного к другому, быстро осматривал лежащих без движения. Не больше дюжины из них были перекинуты через плечи, а потом все устремились вниз с возвышенности — туда, откуда появились. Поглядеть на образовавшийся кратер не остановился никто. Мэт понял, что они этот урок усвоили: ожидание только усугубит положение, и дождутся они лишь второго серебристого копья из туч. Через несколько мгновений айильцы исчезли из виду. Не считая мертвых.

Мэт повел трубой на восток. В нескольких милях в той стороне — проблеск солнца. Там должна быть бревенчатая вышка, проглядывающая над кронами деревьев, но он ее не заметил, хоть и старался. Может, он не в ту сторону смотрит? Да и неважно. Наверняка молния — работа Ранда, как и все прочее. Если б мне удалось подальше туда пробиться... Он бы вернулся туда, откуда и отправился. Даже если не притяжение та'верена повлекло Мэта обратно, в следующий раз уйти будет намного сложней, стоит только Морейн пронюхать о его затее. И не надо забывать о Мелиндре. Мэту не доводилось слышать о женщине, которая бы не отнеслась с подозрением к тому, что мужчина решил убраться из ее жизни, не попрощавшись и не дав ей знать о своем уходе.

Мэт продолжал не спеша водить зрительной трубой, высматривая вышку, когда склон с редкими болотными миртами и берестянками вдруг взорвался языками пламени. Все деревья разом превратились в полыхающие факелы.

Мэт медленно опустил трубку, стянутую медными кольцами. Вряд ли нужно глядеть на огонь, а густой серый дым уже начал толстым столбом подниматься к небу. Не требуются какие-то особые признаки, чтобы понять, что направляли Силу, достаточно увидеть результат, тем более такой. Неужели Ранд в конце концов сорвался за грань безумия? Или, может быть, Авиенда наконец решила, что с нее довольно, что ее слишком настойчиво заставляют подле него торчать? Никогда не зли женщину, способную направлять, — этому правилу Мэту редко удавалось следовать, но он старался.

Прибереги свое остроумие для кого-нибудь другого, угрюмо подумал Мэт. Он просто пытался избежать раздумий о третьей возможности. Если Ранд не спятил, если Авиенда, или Эгвейн, или кто-то из Хранительниц не решили от него избавиться, значит, кто-то еще приложил руку к сегодняшним событиям. Он в состоянии прибавить два к двум, чтоб пять не получить. Саммаэль. Так стараться выбраться — а выхода-то ниоткуда и нет! Кровь и проклятый пепел! Что же стряслось с моей?..

Позади хрустнул под чьей-то ногой сучок, и Мэт отреагировал бездумно, скорее коленями, чем поводьями разворачивая Типуна, копье наотмашь ударило с луки седла.

Истин чуть шлем не выронил, а глаза у него на лоб полезли, когда мечевидный клинок остановился в волоске от его головы. Мокрые от дождя волосы облепили лицо молодого тайренца. Налесин, тоже пеший, ухмыльнулся, отчасти изумившись, отчасти позабавившись, что Истин сел в лужу. Налесин, с квадратным лицом, коренастый, был у тайренских кавалеристов вторым по старшинству после Меланрила. Талманес и Дайрид тоже были здесь, как обычно, на шаг позади, их лица под колоколообразными шлемами, как обычно, ничего не выражали. Все четверо оставили своих лошадей подальше, в гуще деревьев.

— Мэт, прямо на нас идут айильцы, — сказал Налесин, когда Мэт убрал в сторону клейменное воронами копье. — Испепели Свет мою душу, если их меньше пяти тысяч. — Он вновь ухмыльнулся: — По- моему, им невдомек, что мы их тут поджидаем.

Истин кивнул:

— Они держатся долин и ложбин. Прячутся от... — Он взглянул на облака и содрогнулся. Не один Истин испытывал тревогу перед тем, чем грозят облака; трое его спутников тоже подняли глаза к небу. — Во всяком случае ясно, что они собираются пройти там, где стоят люди Дайрида. — Когда Истин упомянул копейщиков, в голосе его и впрямь проскользнула нотка уважения. Не слишком явная и, несомненно, скупая, но трудно смотреть сверху вниз на тех, кто несколько раз спасал твою шею. — Они выскочат на нас раньше, чем увидят.

— Прекрасно, — прошептал Мэт. — Проклятье, просто чудесно.

Он говорил с сарказмом, однако Налесин с Истином, конечно же, пропустили этот оттенок мимо ушей. Их снедало нетерпение. Лицо Дайрида выражало не больше чувств, чем скала, а Талманес чуточку приподнял бровь, глядя на Мэта, и еле заметно качнул головой. Эти двое знают, что такое сражение.

Первая стычка с Шайдо произошла, самое лучшее, на равных — таких ставок Мэт никогда бы не принял, если б не был вынужден. Все дело в молниях, которые потрясли айильцев настолько, что они обратились в беспорядочное бегство. Но это ничего не меняло. Еще дважды сегодня отряд вступал в бой, когда Мэт оказывался перед выбором: догонять самому или позволить нагонять себя, и ни разу дело и близко не шло так хорошо, как полагали тайренцы. Одна схватка была отступлением, но лишь потому, что Мэту повезло отвязаться от Шайдо, после того как те отошли, чтобы перегруппироваться. По крайней мере, они не напали вновь, пока Мэт уводил своих по петляющей долинке меж холмов. Он подозревал, что