Рогош Орлиный Глаз, и Блэйз, и Гайдал Кейн, и… Э-эх! Позади себя они вывесили раскрашенную холстину, чтобы, пялясь на нее, публика поверила, будто они, олухи эти, – в Матучинском Чертоге или на перевалах в Горах Рока. Я заставляю слушателя увидеть каждое знамя, почувствовать запах каждой битвы, прочувствовать душой все и вся. Я заставляю их верить, что они – Гайдал Кейн. Сигану разнесут весь его зал и забьют щепки в уши, если он выпустит этих деревенщин следом за мной.

– Том, у нас гости. Лойал, сын Арента, сына Халана. О, и мальчик, который называет себя Рандом ал'Тором. Том, хмурясь, взглянул поверх ее головы на Ранда.

– Оставь нас ненадолго, Дена. Вот, возьми. – Он вложил ей в ладонь несколько серебряных монет. – Твои ножи готовы. Давай сходи-ка заплати за них Ивону. – Он провел по ее гладкой щеке узловатой костяшкой пальца. – Иди. В долгу не останешься. Она мрачно взглянула на него, но плащ на плечи набросила, ворча:

– Проверю, как Ивон выверил баланс…

Когда Дена ушла. Том с горделивой ноткой сказал:

– Придет время, и она еще будет бардом. Девочка выслушивает сказание один раз – представьте себе, всего один раз! – и запоминает его верно, не только слова, но и каждую интонацию, всю ритмику. К арфе у нее великолепные способности, а на флейте она играла, впервые взяв ее в руки, намного лучше, чем получалось у тебя. – Том водрузил деревянные футляры с инструментами поверх сундука побольше, потом упал на стул, с которого только что встала Дена. – Когда по пути сюда я проходил через Кэймлин, Базел Гилл рассказал мне, что ты ушел в компании с огир. В том числе.

– Он поклонился Лойалу, ухитрившись даже взмахнуть приветственно своим плащом, несмотря на то что на нем сидел. – Рад познакомиться с вами, Лойал, сын Арента, сына Халана.

– А я рад знакомству с вами, Том Меррилин. – Лойал встал и поклонился в ответ. Когда он выпрямился, то едва не задел головой потолок и поспешно уселся обратно. – Та молодая женщина сказала, что хочет быть менестрелем.

Том с сомнением покачал головой:

– Это не жизнь для женщины. Да во многом не жизнь и для мужчины. Бродить от городка к городку, от деревни к деревне, теряясь в догадках, на сколько тебя надуют в этот раз, а зачастую и не зная, где удастся, если вообще повезет, поесть. Нет, прямо я ей говорить так не буду. Она станет Придворным Бардом при каком-нибудь короле или королеве. А-ах! Ладно, вы же сюда не о Дене беседовать пришли. Ну, парень, где мои инструменты? Ты их принес?

Ранд толкнул узел через стол. Том торопливо развязал его. Увидев, что это его старый плащ, весь обшитый много–цветными заплатами, как и тот, который был на нем, менестрель прищурился, потом открыл футляр из жесткой кожи, покивав при виде лежащей в нем украшенной золотом и серебром флейты.

– Как мы расстались, ею я зарабатывал себе на еду и постель, – сказал Ранд.

– Знаю, – сдержанно ответил Том. – Я останавливался в некоторых из тех же гостиниц, но мне пришлось обходиться жонглированием и несколькими простыми рассказами, раз у тебя оказались мои… Арфу не трогал? – Он рывком открыл второй футляр темной кожи и достал блеснувшую золотом и серебром арфу, изукрашенную орнаментами, как и флейта, держа инструмент в руках будто малого ребенка. – Эта арфа не для твоих неуклюжих пальцев.

– Нет, не трогал, – заверил менестреля Ранд. Том щипнул, морщась, пару струн.

– По крайней мере, не расстроил, – проворчал он. Ранд склонился к нему через стол:

– Том, ты хотел идти в Иллиан, посмотреть, как отправляется Великая Охота, и одним из первых сложить о ней новые рассказы, но у тебя не вышло. А что ты скажешь на то, если я заявлю тебе, что ты все еще можешь стать частью этого? Значительной частью?

Беспокойно заерзал Лойал:

– Ранд, э-э… ты уверен?.. – Ранд махнул рукой, прося помолчать, и пристально смотрел на Тома. Том бросил взгляд на огир и сдвинул брови.

– Это зависит от того, какой частью и как. У тебя есть основания полагать, что кто–то из Охотников направится этим путем… Думаю, они уже могли покинуть Иллиан, но, пока они доберутся сюда, даже если поскачут напрямую, пройдет не одна неделя и не две, да и с какой стати им направляться сюда? Или это один из тех, кто никогда и в Иллиане не появлялся? Ему ни за что не попасть в сказания, если у него нет благословения, что бы он ни совершил.

– Какая разница, в Иллиане Охота или уже нет. – Ранд услышал, как у Лойала пресеклось дыхание. – Том, Рог Валир – у нас.

Воцарилась гробовая тишина. Нарушили ее громовые раскаты хохота Тома.

– У вас двоих – Рог? У пастуха и безбородого огир – Рог Ва… – Он переломился вдвое, колотя себя по колену. – Рог Валир!

– Но он – у нас, – серьезно сказал Лойал. Том глубоко втянул воздух. Запоздалые судорожные смешки, казалось, все еще нечаянно прорывались на волю.

– Не знаю, что вы нашли, но готов проводить к десятку таверн, где ловкий малый поведает вам, будто он знает одного человека, который знает того, кто уже отыскал Рог, и поделится тем, как Рог нашли, – лишь бы вы ему эля покупали побольше. Могу проводить к трем ловкачам, которые вам рог продадут, и которые поклянутся своими душами пред Светом, что он – подлинный и настоящий. В городе даже лорд отыщется, который заявляет, будто Рог находится под замком в его поместье. Он утверждает, что это сокровище передается в его Доме по наследству с самого Разлома. Не знаю, найдут ли когда Охотники Рог, но выдумок и обманов на всем пути они отыщут тысячи, десятки тысяч.

– Морейн сказала, что это Рог, – заметил Ранд. Веселость вмиг слетела с Тома:

– Она так сказала, да? Мне казалось, ты говорил, что ее с тобой нет.

– Ее нет со мной. Том. После отъезда из Фал Дара – это в Шайнаре – я ее не видел, а за месяц до этого она мне и двух слов за раз не сказала. – В голосе прорвалась сдерживаемая до того горечь. А когда она заговорила со мной, то мне захотелось, чтобы она продолжала меня не замечать. Никогда не стану плясать под ее дудку, испепели Свет ее и всех прочих Айз Седай. Нет! Не Эгвейн. Не Найнив. Ранд понял, что Том внимательно на него смотрит. – Ее здесь нет. Том. Я не знаю, где она, и знать не желаю.

– Что ж, по крайней мере у тебя хватает ума не распространяться о такой находке. А если бы не хватило, то сейчас слухом полнилась бы вся Слобода, и пол-Кайриэна подкарауливала момент отобрать его. Нет, полмира!

– О, мы держим это в тайне. Том! И мне нужно доставить его обратно в Фал Дара, как бы ни хотели отобрать его Друзья Темного или еще кто. Рассказанного тебе достаточно? Мне нужен друг, который знает мир. Ты везде побывал; ты знаешь такое, чего я и вообразить не могу. Лойал и Хурин знают больше меня, но мы втроем барахтаемся на глубине.

– Хурин?.. Нет, не рассказывай мне. Не хочу ничего знать. – Менестрель отодвинул стул и встал, уставясь в окно. – Рог Валир. Что значит: грядет Последняя Битва. И кто это замечает? Видели вы там, на улицах, смеющихся людей? Не приди на неделе баржа с зерном – и они уже не будут смеяться. Галдриану покажется, будто они все разом превратились в Айил. Знать вся играет в Игру Домов, интригами и кознями стараясь пробиться поближе к королю, пытаясь прибрать побольше власти, больше, чем у Короля, замышляя свергнуть Галдриана и самим занять трон. Каждый хочет стать королем. Или королевой. Они решат, что Тармон Гай'дон всего-навсего уловка, хитрый ход в Игре. – Том отвернулся от окна. – Вряд ли, по-моему, вы ведете речь просто о том, чтобы поскакать в Шайнар и вручить Рог… кому там?.. королю? И почему именно Шайнар? По всем легендам. Рог связан с Иллианом?

Ранд посмотрел на Лойала. Уши у огир обвисли.

– Шайнар потому, что я знаю, кому там его отдать. И за нами гонятся троллоки и Друзья Темного.

– Ну, меня это не удивляет. Нисколько! Я могу оказаться старым дураком, но я всю жизнь был старым дураком. Парень, вся слава – твоя.

– Том…

– Нет!

Повисла тишина, в которой скрипнула кровать – это на ней неловко пошевелился Лойал. Наконец Ранд произнес:

– Лойал, ты не против оставить нас с Томом наедине? Ненадолго? Пожалуйста?