— И пахнет по меньшей мере гарротой, — добавил третий.

— Не спорю, — ответил Москит, — тут можно свернуть шею. Но если вы боитесь, ничего не потеряно. Останемся по-прежнему друзьями, а я сговорюсь с другими.

— Нет, нет, кто тут боится? Я таких не знаю.

— Уж во всяком случае, не я.

— И не я.

— Так, значит, я могу рассчитывать на вас?

— Да, — ответили все трое.

— Дело вот в чем…

Москит собрался продолжать, но тут парнишка, прислуживающий в таверне, прервал его:

— Какой-то сеньор спрашивает вашу милость.

— Где он?

— Ждет на улице. Он говорит, что вы его знаете.

— Скажи, я сейчас выйду. — И, обратившись к товарищам, Лукас добавил:

— Я ненадолго, скоро вернусь.

Он надел шляпу и вышел.

— Что это за дело нашел Москит? — спросил один из оставшихся.

— Должно быть — нелегкое, раз он за него не взялся один.

— Какое бы оно ни было, а я пойду с Москитом. Он ловкий малый.

— Я тоже, а там будь что будет.

И все трое принялись попивать пульке, поджидая Лукаса.

Выйдя на улицу, Москит увидел пришедшего к нему человека. В широком черном плаще, закрывавшем лицо до самых глаз, в низко надвинутой широкополой шляпе, он был похож на привидение.

— Лукас, — позвал человек.

— Это вы, дон Хусто? — отозвался Москит.

— Тихо, не произноси моего имени. Готовы ли твои товарищи?

— Через полчаса будут готовы.

— Надежные?

— Иначе я бы не взял их.

— Отлично. Через час я жду тебя на мосту Аудиенсии. Смотри не опаздывай и приводи всех.

— Слушаю, сеньор.

— Возьми. — И, сунув руку под плащ, человек протянул Москиту набитый деньгами кошелек.

— Благодарствуйте.

— Не опаздывай.

Человек в плаще исчез, а Лукас, вернувшись в таверну, снова уселся за стол.

— Итак, я уже сказал, мы должны напасть на королевских солдат, которые будут конвоировать пленника.

— И освободить пленника?

— Нет, задача не так опасна: мы нападаем на солдат, обращаем их в бегство, а пленника отправляем к праотцам.

И Москит резко провел воображаемым ножом по своему горлу.

— А потом?

— Потом по домам. Ну, как скажете, трудно?

— А сколько будет солдат?

— Самое большее шесть. К тому же мы нападем на них врасплох.

— Я согласен.

— И я.

— И я.

В этот момент пробило восемь часов, все четверо встали и, перекрестившись, набожно забормотали молитву о душах в чистилище, число которых собирались сегодня пополнить.

— Когда начинать? — спросил один из них, закончив молитву.

— Этой же ночью, так что наутро мы уже будем свободны и богаты, — ответил Москит.

— А сколько дают?

— Мне вручено по двести песо для каждого из вас.

— Отправимся пешком?

— Нет, хозяин дает лошадей. Вам надо только взять с собой оружие.

— Идет. А что за лошади?

— Подходящие, я их уже смотрел, а я, как вам известно, в этом толк знаю. В придачу к двумстам песо получите еще и лошадей.

— Здорово!

— А теперь отправляйтесь за оружием. Я жду вас здесь. Выйдем ровно в девять.

— Пошли.

Все трое покинули таверну и разошлись в разные стороны. Москит снова сел за стол и крикнул:

— Паулита, Паулита!

В таверне было пусто, но после зова Лукаса где-то в глубине открылась дверь и на пороге появилась хорошенькая, смуглая, стройная и бойкая девушка, лет двадцати, в широкой ярко-красной юбке. На ней не было ни лифа, ни корсажа, а только ослепительно белая свободная сорочка; вокруг крепкой и нежной шеи обвилась нитка крупных кораллов, а из-под короткой юбки выглядывали маленькие ножки без чулок, обутые в ладно пригнанные шелковые башмачки.

— Ты звал меня? — наигранно ласково спросила девушка, подойдя к Москиту.

— Поди сюда, моя прелесть. Я один, и мне нужно дождаться здесь приятелей. Садись рядышком, поболтаем пока.

Девушка уселась подле Лукаса и сняла нагар со свечи.

— А что это за дело ты затеваешь на ночь глядя?

— Дело очень важное, но тебе о нем знать незачем, мое сокровище. — И он нежно взял ее за подбородок.

Паулита отвернулась с недовольной гримаской.

— Что это, ты сердишься на меня, красотка?

— Да, — кокетливо ответила Паулита.

— За что же, скажи, моя радость?

— За то, что ты мне не доверяешь.

— Я ведь знаю, ты смелая женщина, тебе можно доверить тайну скорее, чем мужчине.

— И все-таки не хочешь рассказать, что ты будешь делать ночью.

— Я тебе все расскажу потом.

— Потом я и без тебя узнаю. Вот почему я больше люблю Вьюна, он от меня ничего не скрывает.

— Послушай, Паулита, я расскажу тебе все, что хочешь, но не смей говорить при мне об этом выродке.

— Пусть выродок, но он меня любит больше, чем ты, и я тоже люблю его.

— Ладно, ладно, я знаю, что ты все это говоришь, чтобы подразнить меня. Но лучше оставь его в покое.

— А, ты сердишься?

— Очень.

— Ревнуешь?

— Может быть.

— Значит, ты меня очень любишь?

— Больше жизни.

— Обманщик, — весело сказала Паулита и, приподняв рукой лицо Москита, запечатлела на его губах сочный поцелуй, на который он не замедлил ответить.

— Ох и лиса же ты, Паулита. Знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать. Ну, слушай…