— Заподозрила раньше, прошлой ночью стало очевидно.
Аня сгорбилась.
— Я так извиняюсь, Грин. Я на самом деле не представляла. —
Грин фыркнула.
— Не будь корявым поленом, Аня; конечно, это меня не беспокоит. Это и в самом деле дар, ты должна бы знать.
Аня подняла руку.
— Пожалуйста. Мне не требуется выслушивать такое, все-таки я его бабка.
Грин хихикнула.
— Очень хорошо. Хотя я имела в виду общеизвестное знание. Из-за него Джорлану будет очень неудобно. Он пытается понять себя. Я на самом деле уверена, что он не имеет понятия, как особенен. — На лице Грин отразилось впечатление от этих его уникальных свойств.
— И тебе это нравится, не так ли? — изумилась Аня.
— О, да. — Ухмыльнулась ей Грин. — Определенно. Его непохожесть восхищает меня, Аня. Он редчайший драгоценный камень.
— Таков он и есть. И с добрым сердцем тоже… — пробормотала она, задумавшись.
— Да.
— Я всегда считала, что это — ключ к нему. — Аня благоразумно проинформировала молодую женщину, ничего, тем не менее, не конкретизируя.
Грин приподняла бровь.
— Возможно.
— В любом случае, я согласна с тобой, лучше хранить такую информацию при себе. Если у тебя появится сын, и он унаследует такую черту, тебя будут осаждать предложениями цены с младенчества. Ни у кого из вас не будет покоя. — Аня вздохнула. — Порой Слой может быть таким своекорыстным!
— Тогда может мы пойдем и посмотрим, как Джорлан принимает удары? Несмотря на кислую рожу Клаудин это должно быть весело.
— Да, давай! Малыш заслужил это после все проблем, которые он устраивал мне на протяжении лет.
Смеясь, Грин погрозила ей пальцем.
Иногда в редких случаях Герцогина становилась просто Аней Рейнард.
Клаудин вернулась обратно в гостиную. Джорлан был Сензитивом! Ее потребность в нем взлетела в разы. В глазах вспыхнула победа и еще что-то темное.
Во-первых, она раз и навсегда должна уничтожить Грин. Тогда Джорлан окажется привязанным к ней и ее постели. Клаудин прикинула, сколько потребуется времени, чтобы получить его. В
Сногглехаунд жалобно завыл, выпрашивая кусочек пудинга.
С пятью короткими лапками, бочкообразным сегментарным телом, смехотворно маленькой головенкой и бесконечно изумленным выражением на мордочке, сногглехаунд был любимой домашней зверушкой для Избранной Кварты. Некоторых из них баловали до смерти.
Буквально.
У животных не было понятия, когда стоит прекратить есть. Как и Слой, они постоянно домогались пищи. Сногглехаунд сел, расположив свое длинное тело так, чтобы крошечная головка устроилась на краю стола. После чего шумно обнюхал еду, до которой мог дотянуться.
Клаудин Д’Анбеэ зашипела.
— Не могу поверить, что ты притащила это чудовище сюда за стол, Чамфорд! Ему место на улице!
Сногглехаунд издал жалобный вой.
— Вот, моя лапочка, здесь кусочек пудинга для Хьюго. — Эрла Чамфорд одновременно бросила Хьюго еду, а Д’Анбеэ — презрительную усмешку. Эрла ясно дала понять, что Хьюго остается.
— Думаю, он довольно мил, — хихикнула Грин, прикрывшись рукой, когда Хьюго поймал подачку, после чего задрал голову чтобы насмешливо взглянуть на Клаудин в подтверждение реплики своей хозяйки. У сногглехаундов была выдающаяся мимика.
Джорлан открыто смеялся.
Клаудин со звоном поставила свой напиток. Злоба отразилась на ее лице, после чего, казалось, что она что-то вспомнила. Непринужденно она откинулась в кресле и одарила Грин взглядом, который мог быть назван только лишь злорадным.
— Как ярки сегодня огнесветы, — заявила Графа Грие, взяв порцию колбасы со специями якама. — Вы знаете, что разжигает огонь? — с напускной скромностью заметила она.
Гости за банкетным столом зафыркали и застучали резными ложками по бокалам.
Джорлан посмотрел на Грин и закатил глаза.
— Началось.
Грин в ответ подмигнула.
— Да.
Клаудин села прямо.
— Хотя, можно сказать, что часть огня выродилась в дым. — Она прямо уставилась на Джорлана.
Ошибочно истолковав значение, несколько Лордин и их имя-носящих приветствовали хорошую шутку.
— Правильно! Правильно!
Джорлан, тем не менее, понял истинный смысл. Он встретил ее взгляд и вернул его.
Грин, крохотными глоточками потягивавшая свой напиток, мимоходом заметила:
— Не знаю, Графа, мне кажется, что вуаль, однажды разорванная, становится вдвое прочней.
Гости застучали по столу, явно наслаждаясь дерзким остроумием Грин. Клаудин поджала губы, но неохотно подняла свою чашу в честь Грин.
— Я мог бы обойтись без этого, — заметил Джорлан в ее сторону. Маркель бросила на него быстрый веселый взгляд.
Цепочка слуг вышла из кухни с множеством блюд с едой. Они начали расставлять их на стонущем от тяжести столе, в большей степени к удовольствию Хьюго, чья голова то и дела появлялась вдоль всего края. Сногглехаунд был так возбужден, что стремглав носился туда и обратно под столом, выныривая с другой стороны между чьими-то креслами только лишь для того, чтобы обнюхать каждую новую тарелку с едой, как если бы она была поставлена именно для него. Выглядело это очень потешно.
Губы Джорлана подергивались, когда он наблюдал за проказливым глупышом.
— Мы можем завести сногглехаунда?
— Почему бы и нет, — Грин ухмыльнулась при виде зверюшки.
— Уже потакаешь ему, а, Маркель? Все идет к тому! — Как будто бы фил-Эрла Шази понимал бы что- нибудь в этом! Старик никогда не был скреплен, но был слишком уважаемым остряком в Слое. Грин всегда нравилась ему. Он был едким старым пнем и близким другом Рейнардов. Она видела, как Джорлан разговаривал с ним некоторое время назад, до того, как они приступили к обеду.
— Я не ослышалась, вы говорили, что хотите сногглехаунда? — Эрла Чамфорд на мгновение помедлила, с ее полной ложки на скатерть из Балинтийского кружева[146] капал суп из ночеползуна.[147] — Зачем? Возьмите Хьюго! Он будет моим подарком вам обоим на день после скрепления!
