устанавливали в игорном зале.

– Слишком много, Майк. У нас никогда не будет столько игроков, – протестовал он.

Именно тогда Макдональд придумал один из самых ярких афоризмов.

– Не переживай. Простаки рождаются каждую минуту, – сказал он.

Три равноправных партнера открыли «Лавку» в конце 1873 года, но Лоуренс и Мартин вышли из дела спустя несколько лет, и Макдональд остался единственным владельцем. Двадцать лет «Лавка» был игорным центром Чикаго. Это было место встреч крупных городских чиновников, политиков и боссов криминального мира. В то время, особенно когда Колвин находился в администрации, а Картер Харрисон – четыре срока подряд – на посту мэра, это место практически подменяло собой городскую управу. Из своего офиса на втором этаже Майк Макдональд управлял городом. Здесь он проводил встречи с официальными лицами, собирал и раздавал дань, которую ему платили другие игроки, шайки мошенников (шулеров) и карточные жулики (банко)[18]. Дважды в год, к удовольствию газет и политиков-реформаторов, Макдональд позволял совершать там облавы. В сопровождении репортеров полиция врывалась в «Лавку», разбивала вдребезги несколько старых рулеток и столов, которые были специально поставлены для этой цели, и арестовывала нескольких работников, сдающих карты, и крупье, на которых налагались небольшие штрафы.

Если же случайно какой-нибудь офицер полиции, повинуясь долгу, совершал облаву на «Лавку» без уведомления Макдональда и не получив его разрешения, он подвергался наказанию, и хорошо, если его не увольняли. Одним из тех, кто прочувствовал на себе недовольство Макдональда, был Саймон О'Доннелл, честный и умный офицер и, вероятно, самый известный полицейский в Чикаго. Он был назначен суперинтендентом полиции в то время, когда Картер Харрисон был избран мэром первый раз в 1879 году. О'Доннелл получил много жалоб на надувательство и мошенничество в «Лавке» и осенью 1880 года совершил незапланированный рейд в это заведение. Уволить его сразу не позволила его популярность; но его незамедлительно понизили в звании до капитана, и долгое время он получал самые запущенные дела в отделе. Вместо него суперинтендентом полиции мэр Харрисон назначил Уильяма Макгаригла, который был человеком Макдональда до мозга костей. В 1886 году с помощью Макгаригла Макдональд заключил сделку с департаментом городского управления и с палатой комиссаров округа. Он дал им взятку, чтобы Американская компания по защите камня и кирпича, которая принадлежала Макдональду, получила заказ на покраску Дома правосудия секретной защитной жидкостью, изобретенной Гарри С. Холландом, одним из людей Макдональда. Работа была завершена в декабре 1886 года, и Майк выставил счет на 128 250 долларов. Не имея денег в своем бюджете, департамент округа дал Макдональду чек, по которому он получил 60 тысяч долларов. Но когда журналисты вскрыли факт подкупа и объявили общественности, что защитная жидкость представляла собой не что иное, как мел с водой, депортамент отказался от дальнейших выплат. Несколько взяточников оказались за решеткой, Макгаригл был осужден, но бежал в Канаду. После этого его не видели в Чикаго более двадцати двух лет. А Макдональду даже не было предъявлено обвинения.

Попытка Макдональда захватить должность шерифа в округе Кук привела к ссоре с Картером Харрисоном, который предупреждал Майка, что Макгаригл недостаточно силен, чтобы управлять округом вне Чикаго. Чтобы показать, что он может быть хозяином, когда это необходимо, мэр Харрисон в декабре 1882 года, спустя месяц после выборов, приказал полиции совершить облавы во всех игорных домах в городе. Отряды полицейских одновременно вломились в более чем двадцать кабаков, среди которых была и «Лавка», и те, которыми управляли Гарри Романи, Пэт Хэфрос, Джонни Вэлпоул и Джим Белкнап, который считался среди игроков единственным честным во всем Чикаго. Несколько рулеток и столов в ходе облав сломали, полиция вывезла два фургона оборудования. Приближенного человека Майка Макдональда не тронули, но полиция арестовала сто двадцать пять других владельцев и работников, включая брата жены Макдональда и его однорукого специалиста по игре в кости, Ника Хогана, про которого полицейские говорили: «Если бы у него было две руки, он заграбастал бы деньги всего мира». Майк Макдональд выступал защитником мошенников, когда им предъявили обвинение в полицейском участке. Он настолько хорошо знал законы, что добился освобождения своих подзащитных. Позже Майк договорился с Харрисоном, и «Лавка» была открыта через несколько часов после рейда. Другие игорные дома, однако, оставались закрытыми еще несколько дней.

Пансион на верхних этажах «Лавки» был исключительным бизнесом жены Макдональда, миссис Мэри Нунэн Макдональд, чья ненависть к полиции, особенно в первые годы ее замужества, была почти так же сильна, как и у ее мужа. У полицейских, которые совершали инсценированные рейды в «Лавку», был строгий приказ не подниматься на второй этаж, но одно время, когда на посту мэра был Монро Хит, а в то время Макдональд имел меньше влияния, чем тогда, когда в муниципалитете были Колвин или Харрисон, у жены Макдональда были проблемы с полицейскими, которые настаивали на обыске комнат ее постояльцев. 23 ноября 1878 года, когда несколько полицейских ворвались в ее кухню и начали шарить в шкафах, она пришла в ярость и выстрелила в них из револьвера, ранив полицейского Флоренца Донахью в руку. Ее арестовали, но благодаря влиянию Макдональда и сообразительности А.С. Труда, юриста по криминальным делам, который часто представлял интересы людей Майка, ее оправдали на основании того, что она защищала свой дом от вторжения. Мэр Хит аннулировал лицензию Макдональда на содержание салуна, но через неделю она была снова восстановлена.

Большая часть жильцов пансиона миссис Макдональд были крупье, работавшие в «Лавке», кроме них, там также жили жулики и карточные мошенники, вершившие свои дела под руководством Макдональда или в независимых бандах под его защитой. Распределение их добычи было следующим: сорок процентов отходило самим мошенникам, двадцать – полиции, а оставшиеся сорок – Макдональду и его синдикату. Из последней части Макдональд обеспечивал выплату залогов, нанимал свидетелей и адвокатов, договаривался с судьями, когда это было необходимо, «ссуживал» деньги городским чиновникам и политикам и разбирался с теми, кто грозил сорвать налаженный бизнес. Любой мошенник мог вести свою игру в Чикаго только на этой основе, а случайный проныра, который пытался работать, не договорившись с Макдональдом, выдворялся из города полицией или оказывался в тюрьме на несколько недель, чтобы поостудить свой пыл. В результате системы, выстроенной Макдональдом, Чикаго наводнили сотни отпетых мошенников со всей Америки, среди которых были такие мошенники и игроки в банко, как Том и Джон Уоллэсы, Джордж У. Пост, Лоу Ладлум, Ред Адамс, Малыш Снитцер, Джонни Мартин, Снаппер Джонни Мэллой, Кид Миллер, Датчи Лемон, Босс Руз, Голландец Билл, Черноглазый Джонни, Билл Аппетит, Дью Майер, Чарли Гондорф, известный как «король подслушивания», и его брат Фредерик; Джим Макнелли, Чарли Друкер, Джонни Нортон и Ред Джимми Фицджеральд, который выиграл семь тысяч долларов в 1882 году у дипломата Чарльза Франсиска Адамса, Голодный Джо Льюис, который выманил у Оскара Уайльда в том же году несколько тысяч долларов; Джим Арлингтон, которого убил Мартин Белая Сосна перед «Лавкой» в 1875 году после крупной ссоры из-за нескольких долларов, выигранных у простака; Том О'Брайен, вероятно, самый искусный изо всех американских мошенников, который был королем банко, уехав в Париж в 1895 году, он убил Рида Вэдделла, изобретателя трюка с золотым кирпичом. Во время Всемирной ярмарки в 1893 году, с помощью Джорджа Поста, Лоу Ладлума, Реда Адамса, Фрэнка Смитта и Питта Конлиша, О'Брайен за пять месяцев заработал 500 тысяч долларов.

Самым активным жуликом Макдональда, в начале становления последнего, был Джон Тернер, больше известный как Хэнк Дэвис, игрок в фараон, фальшивомонетчик, вор, жулик высшей категории и руководитель банды, в которую входили Билли Браш, Росс Солсбери и Джим Фей. Если для совершения преступления была нужна женщина, Дэвис использовал жену Солсбери, которая имела образование леди, была дочерью священника из Нью-Йорка и выпускницей Колледжа Среднего Запада. Но была она еще и проституткой и жила в публичном доме на Ниагарском водопаде, когда Солсбери женился на ней. Во время деловой поездки в Пенсильванию в 1874 году Солсбери схватили и посадили в тюрьму, а его жена сразу же после этого стала жить с Дэвисом. Она сопровождала его в путешествии на юг осенью 1875 года, а когда они вернулись в Чикаго, Дэвис начал кутить. 25 ноября, будучи пьяным, он пришел к своему старому другу Чарльзу Д. Уайленду, владельцу салуна «Святой Эльмо» и ресторана на юге Дирборн-стрит, и пригласил его с женой на обед. Кабатчик ответил, что они с миссис Уайленд считают общество миссис Солсбери компрометирующим. В ответ на это Дэвис вытащил револьвер и трижды выстрелил в Уайленда. Застреленный не прожил и часа. Когда Дэвису впоследствии заявляли, что его повесят, он отвечал: «Меня