— Потому что один из пострадавших — мой муж. Только и всего! — почти прокричала она, сразу приходя в ярость. Что хочет вытянуть из нее Майк? — Они опрашивали массу людей!
— Все разговоры в Просперити сводятся к тому, что лесопилка в последнее время приносила сплошные убытки, зато была застрахована на колоссальную сумму…
Она бы не додумалась до такого.
— Значит, действительно ходят такие слухи? И они вас интересуют? Кто бы мог подумать? Я полагала, что наша газета публикует только проверенные факты.
— Мы надеялись получить их от вас.
— У меня их нет!
— А кем, по-вашему, может являться этот неизвестный?
Сердце ее почти остановилось, и она попыталась удержаться от рыданий.
— Я знаю лишь то, что он лежит в реанимационной палате в критическом состоянии.
— Вы думаете, что он поджигатель?
Я думаю, что он может оказаться братом моего мужа — парнем, которому я подарила свое сердце и свою девственность, едва не прокричала она в ответ.
— Я ничего не знаю о нем, — сказала она вслух, недоуменно пожав плечами.
— Но если вдруг узнаете, мне первому станет об этом известно, договорились? — Брови Майка приподнялись за стеклами очков.
— Обещаю. Я сразу же составлю информационное сообщение и принесу вам на подпись.— В ее голосе слышался нескрываемый сарказм.
— Забавно, Кэссиди,— произнес он не менее саркастически, постукивая пальцами по ее столу. — Очень забавно.
— Чейз… Ты слышишь меня?— Кэссиди сидела на стуле рядом с кроватью мужа в больничной палате. Она приходила сюда каждый день. Она была уверена, что он слышит ее, просто не хочет говорить. Тем более что медсестра сообщила, что хотя он и не произнес пока ни единого слова, но все-таки отозвался на ее просьбу попить немного бульона через соломинку. Он был все так же обмотан бинтами и лишь один раз повернул к ней свой поврежденный, налитый кровью глаз. От болеутоляющих лекарств Чейз, конечно, мог находиться в состоянии полузабытья, но Кэссиди подозревала, что сейчас он проявлял свое обычное упрямство. Чейз всегда вел себя так, когда они ссорились.
Кэссиди не раз задавалась вопросом, любила ли она его когда-нибудь. Конечно, когда после пожара, унесшего жизнь Энджи, она посетила Санни Маккензи, у нее не было ни малейшего намерения связывать свою судьбу с братом Брига. Слова Санни, что Кэссиди выйдет замуж за Чейза, преследовали ее на всем обратном пути домой, но она отталкивала эту вздорную мысль. В конце концов, она любила Брига, а не его старшего и разумного брата.
В последующие несколько лет она и Чейз виделись лишь мельком. Он поступил в высшую школу права в Салеме, она заканчивала среднюю школу в Просперити. Кэссиди непрерывно думала о Бриге, тщетно пытаясь вычеркнуть его из памяти, и почти совсем не появлялась на людях.
Ее угнетенное состояние беспокоило мать, но отец едва ли заметил какую-нибудь перемену в своей второй дочери.
После трагической гибели Энджи, казалось, какая-то часть души Рекса последовала за ней. Вкус к жизни был им полностью утрачен. Посещения кладбища стали более частыми, и он надолго запирался в своем кабинете, потягивая бренди и бессмысленно,глядя на огонь в камине. Кэссиди была уверена, что, если бы она заболела и умерла, Рекс и не заметил бы этого.
Ее коня, Реммингтона, так и не нашли. О Бриге ничего не было известно. И Кэссиди восприняла свой отъезд в колледж как избавление от Просперити и связанных с ним воспоминаний, надеясь, что призраки прошлого наконец-то перестанут преследовать ее. Она больше не интересовалась лошадьми, и ковбойские сапоги оказались заброшенными в самый дальний угол чулана. Она настойчиво изучала журналистику, обрела нескольких друзей и наконец, после завершения учебы, стала работать на небольшой телевизионной студии в Денвере. Из Денвера перебралась в Сан-Франциско, затем в Сиэтл, где зарекомендовала себя приличным репортером. Чейз же стал юристом. Однажды он увидел ее в передаче теленовостей, позвонил и попросил о встрече.
Кэссиди согласилась встретиться с Чейзом только для того, чтобы хоть что-то разузнать о Бриге. Он пригласил ее в ирландский бар в Пайонир-плейс. Они оживленно болтали, даже смеялись, и улыбка Чейза, более мягкая, чем у Брига, но не менее притягательная, запала ей в душу. Это оказалось началом. Отношения развивались медленно, никто из них не хотел связывать себя обязательствами, но все же по прошествии нескольких месяцев она наконец примирилась с тем фактом, что ее полудетская любовь к Бригу навсегда осталась в прошлом.
В первое время Чейз был очень нежен и предупредителен, помогая ей забыть человека, по терянного навсегда. За этот такт она была ему глубоко благодарна…
Кэссиди откашлялась и вновь сделала попытку поговорить с молчаливо лежащим на больничной койке человеком. Она должна, должна помочь ему снова подняться на ноги! Она же как-никак его жена. Потянувшись к пальцам его неповрежденной руки, она нежно погладила их и прошептала:
— Чейз? Слышишь ли ты меня? Я сейчас думала…
Он не проявил ни малейших признаков того, что услышал ее. Кэссиди не винила его за молчание. В ночь пожара между ними произошла ужасная ссора, худшая из всех, что случались раньше. Она что-то кричала о необходимости развода. В тот момент это казалось ей единственным выходом, но теперь… О Боже, как же они докатились до такого?..
— Я пришла сюда ради тебя, Чейз,— взволнованно произнесла она, прикусив нижнюю губу и робко поглядывая на его обезображенное лицо. — Обещаю, мы все наладим.
Кэссиди согласилась с помощником шерифа Уилсоном, что ей необходимо увидеть человека в реанимации. Если это Бриг, она должна повидать его. Непременно должна. Т. Джон переговорил с доктором и проводил ее через двойные двери до поста дежурной медсестры, откуда были видны несколько закрытых дверей в палаты. На пульте, который выглядел подобно приборной доске космического корабля «Энтерпрайз», располагалось несколько экранов, так что медсестра могла видеть пациентов и контролировать их состояние.
Сохраняй хладнокровие, предостерегала Кэссиди себя, когда взглянула на эти экраны.
— Сюда, — мягко вымолвил Т. Джон и открыл одну из дверей.
Казалось, сердце ее заледенело. Неужели этот искалеченный человек Бриг? Разбитое лицо, вздутое, обезображенное до неузнаваемости. Бинты покрывали часть головы, руки и ноги. Ей пришлось закусить губу, когда в ее голове возник образ Брига, юного, пышущего здоровьем, гибкого и мускулистого. Он так заразительно смеялся, вскидывая голову, в глазах его загорались такие опасные искры, когда он, прищурившись, глядел на нее исподлобья!..
Подавив в себе возглас протеста, она хотела было повернуться и убежать из палаты. Но усилием воли взяв себя в руки, она прошла к постели умирающего. На глаза ее навернулись слезы.
— Он так и не приходил в сознание? — спросил Т. Джон у медсестры, стоящей с противоположной стороны кровати.
— Нет.
— Каков же прогноз?
— Спросите об этом доктора.
Т. Джон нахмурившись посмотрел на умирающего, а затем на Кэссиди, всеми силами пытающуюся сохранить присутствие духа.
— Знаете ли вы его?
— На это невозможно ответить…
— Какие-нибудь разумные предположения?
— Никаких, — заявила она, решив, что даже если этот изувеченный человек — действительно Бриг, она сохранит его тайну, по крайней мере на какое-то время. Но нет, этот человек не может быть
