Он что, не понимает, насколько это серьезно?
— Но они пользуются нечестными приемами.
— Бриг тоже. Не беспокойтесь за него.— Он снова взглянул на нее с мрачной сосредоточенностью. — Он вам очень нравится?..
Нравится! Точно это всего лишь фантазия школьницы.
— Я… я просто не хочу, чтобы его обидели.
— Он может сам позаботиться о себе.
— Бобби Алонсо и Джед Бейкер… Они…
— Да просто пара трепачей! — Его дыхание достигало ее уха, руки прочно держали за талию, словно Чейз стремился защитить ее от всего мира.— Не переживайте так.— Затем, словно прочтя ее мысли, добавил: — И держитесь подальше от Брига. Это к добру не приведет.
Она подняла голову, собираясь возразить, но его осуждающий взгляд остановил ее. Он поколебался, словно взвешивая свои слова, затем еле слышно произнес:
— Вы слишком молоды для него, Кэссиди. Для меня тоже. Разница в том, что он разобьет вам сердце, а я нет. Я уважаю вас, ваш возраст и положение. У меня есть чувство чести. Бригу значение этого слова неизвестно, или он толкует его превратно, в зависимости от улова, который может унести на плече. — Он запечатлел целомудренный поцелуй на ее виске и, когда музыка смолкла, добавил: — Теперь я должен вернуться к своей девушке.
С этими словами он покинул ее, и Кэссиди испытала облегчение и разочарование одновременно. Она инстинктивно чувствовала, что Чейз Маккензи надежен, как скала, и в то же время, как и Бриг, неуловим, словно песок — вечно в движении, ни от кого не зависящий, всегда таящий в себе опасность. Тем не менее она не могла сдержать свои чувства — это же не воду в кране прикрутить.
Однако ей придется смириться, если Бриг и Энджи поженятся.
Чейз направился к бару, стараясь погасить уколы ревности. Оказывается, не только Энджи Бьюкенен интересовалась его эксцентричным братцем, но, похоже, и ее младшая сестрица тоже.
— Два коктейля и джин с водой, пожалуйста.
Чейз не верил своим глазам, видя, как Энджи приникла к Бригу, нежно поглаживая рукой его запястье, страстно прижимаясь пышной грудью к его куртке. Неожиданно на него свалилась догадка: Энджи и Бриг — любовники. Смесь зависти, ужаса и ревности бушевала у него в крови. Затем он испытал страх, сковывающий и пронизывающий. Если Бриг спит с Энджи Бьюкенен, дни его сочтены. Ее отец убьет его.
Но Чейз понимал брата, еще как понимал. Черт побери, заниматься любовью с самой Энджи Бьюкенен? Разве возможно не желать ее?.. Действительно, игра стоит свеч.
Чейз с трудом отвернулся от этой парочки, стараясь стряхнуть с себя наваждение. Один взгляд на то, как вздымалась грудь Энджи под туго обтягивающей материей, слегка нависая над лифом ее розового платья, вызывал у него головокружение. Боже мой, как много он отдал бы за возможность обладать Энджи Бьюкенен! Он был не менее азартен, чем его шальной брат. Но, в отличие от брата, имел чувство ответственности…
— Ваши напитки, сэр. — Голос бармена вырвал Чейза из мира фантазии, и он проглотил свой джин одним глотком, затем заказал еще порцию.
Он отнес остальные напитки на столик, где сидела Мэри Бет со своими родителями.
— Спасибо! — Карие глаза Мэри Бет были полны благодарности, но за ней таилось более глубокое чувство, которое она старалась спрятать. Он почувствовал себя подлецом из-за того, что не подошел к ней раньше.
— Танцы являются порождением дьявола,— категоричным тоном заявила мать Мэри Бет, и ее губы сжались так плотно, словно через них пропустили тугую бечевку.
Чейз снисходительно улыбнулся.
— Я бы не стал говорить этого вслух на вашем месте, миссис Спирс. Тем, кто находится здесь, нравится танцевать. Им могут показаться не слишком любезными слова о том, что все они служат дьяволу.
— Мне неприятно признавать это, но вы правы,— согласился с Чейзом преподобный отец. Он погладил жену по руке, как гладят собачку, которую следует успокоить. — Сейчас не время и не место для категоричных оценок, дорогая. Мы пользуемся гостеприимством судьи Колдуэлла, и нам не следует осуждать некоторые его поступки.
Эрлин Спирс, получив выговор, опустила глаза, глядя на свои сложенные руки. Она что-то шептала, видимо, молитвы. Это напомнило Чейзу одно из школьных занятий по физкультуре, когда он неосторожно что-то сказал о тренере, а тот услышал. Его заставили опуститься на мат и сделать пятьдесят отжиманий перед всем классом. Если бы он сбился, ему бы пришлось делать сначала все пятьдесят. Таково было наказание за излишнюю болтливость. Вот он и подумал, что молитва Эрлин, которую она бормотала почти беззвучно после выговора мужа, должна искупить ее грех — не вовремя и не к месту сказанное слово. Ему даже стало жаль женщину.
— Не хотите ли что-нибудь выпить? — предложил он, прервав движение ее губ. Она подняла взгляд, с трудом сглотнула, затем быстро взглянула на мужа, точно просила у него разрешения.
Улыбка Бартоломью дала ей понять, что он не возражает.
— Может быть, стакан вина или имбирное пиво?
— Да-да, с удовольствием. Содовую воду,— нервно сказала она.
— Пожалуйста.— Широко улыбнувшись жене священника, Чейз взял за руку Мэри Бет.— Пойдемте. Вы поможете мне.
На лице Мэри Бет вспыхнул нежный румянец, по-новому осветив ее черты. Ее нельзя было назвать красивой: слишком маленький носик и постоянно моргающие глаза, возможно, из-за контактных линз, недавно заменивших очки с толстыми стеклами, которые ужасно портили ее. У нее были высокие скулы, и Чейз предполагал, что немного грима могло бы сделать ее лицо более привлекательным. Ей было сейчас двадцать два года, и она только что кончила какое-то духовное учебное заведение, но все еще вела себя, как робкий семнадцатилетний подросток.
К своему удивлению, Чейз встретил ее на днях в городской аптеке, где покупал аспирин и поливитамины для матери. Он поздоровался с ней просто из вежливости, а она вдруг сама завела беседу, затем уж совсем ошеломила его, пригласив в своей скованной, девической манере на пикник к Колдуэллу. Он согласился из чисто эгоистических побуждений, надеясь завязать знакомство с кем-либо из власть имущих своего округа, Портленда и Орегона, и теперь чувствовал себя чуть ли не подлецом. Он уже дважды оставлял Мэри Бет, первый раз — чтобы поговорить с Джейком Бертичелли, юристом крупной городской корпорации, затем — чтобы потанцевать с Кэссиди.
Теперь, сказал он себе, будет справедливо, если он посидит какое-то время рядом с ней, улыбаясь и оказывая ей те знаки внимания, которые она явно заслужила. Однако его взгляд снова устремился на Энджи. Боже, как она хороша — настоящая принцесса!
В баре он заказал имбирное пиво, еще один джин для себя и воду для миссис Спирс, стараясь не замечать Кэссиди, которая стояла одна и чувствовала себя не в своей тарелке, хотя предполагалось, что она будет веселиться, как никогда в жизни. Она была достаточно миловидной, но не столь яркой, как ее сводная сестра. Кэссиди казалась даже более живой, чем Энджи, хотя и оставалась еще угловатым подростком, неумело ступающим в туфлях на высоких каблуках. Возможно, когда она сформируется, то станет красивее и интереснее, чем ее старшая сестра. Беда в том, что Кэссиди тоже увивается за Бригом. Как и Энджи.
— …Где-то поблизости? В районе Портленда? — произнесла Мэри Бет, моргая близорукими глазами, и он понял, что опять забыл о ней. Она проследила, куда был устремлен его взгляд, и поняла, что он смотрит на Кэссиди.
— Простите?
— Я спросила, собираетесь ли вы заниматься юридической практикой где-то поблизости?
— Это зависит…— Он, приподняв плечо, взял со стойки бара имбирное пиво для Мэри Бет.
— От чего?
