— Почему тебя так волнует, что я вижусь с Энджи?

Слова застряли у нее в горле.

— Мне…

Он откинул голову, и Кэссиди поняла, что снова попала в ловушку. Надо было спасаться.

— Я… Мне не нравится, что она…водит тебя за нос.

— Можешь за меня не волноваться.

— Ты ее не знаешь.

— Пока. Но скоро узнаю.

Сердце Кэссиди разлетелось на миллион кусков.

— Она посмеется над тобой, использует и…

— Не думаю.— Бриг опустил руку, и взгляд его слегка смягчился.— Я еще раз спрашиваю, что тебе до этого?

— Просто терпеть не могу, когда она начи­нает обводить мужчин вокруг пальца.

— Меня она не обвела.

— Пока.

— Она попросила меня пойти с ней на эту грандиозную пирушку, которую устраивает су­дья Колдуэлл.

— Я слышала. Ты согласился.

Он слабо улыбнулся.

— Мы с Судьей очень разные люди.

Кэссиди слышала несколько историй — сплетни, конечно,— о братьях Маккензи. О том, как Бриг чуть не застрелил своего брата из пистолета, который оба считали не­заряженным. У Чейза так и остался шрам на плече в том месте, куда попала пуля. Оружие было возвращено владельцу — одному из дружков Санни, который по небрежности ос­тавил пистолет в трейлере. Были и другие ис­тории, но, как ни странно, на Брига ни разу не завели дело.

— Не стоит тебе идти с Энджи на этот пикник,— неожиданно выпалила она.

— Не стоит?— Бриг сжал пальцы в кулак и этим кулаком поднял ее подбородок, заста­вив Кэссиди смотреть ему прямо в глаза.— Это почему же? Рылом не вышел?

— Совсем не поэтому.— Кэссиди задыха­лась. Ночь придвинулась вплотную и накрыла их своим черным пологом.

— Тогда почему же? — Маккензи наклонил голову, глаза его вдруг оказались совсем ря­дом, и взгляд их был таким неистовым, что ей стало душно.— Может, ты ревнуешь?..

— Нет,— прошептала Кэссиди, и он усмех­нулся.

— Опять лжешь, Кэсс. Разве я не говорил, что это тебе не к лицу?

Сейчас он поцелует ее. Кэссиди оказалась не готовой к внезапно охватившей ее дрожи, к тому, что он так близко, к его запаху — очень земному и очень мужскому…

Он крепко обнял ее и со стоном прижал к своему жесткому телу. Рот девушки, еще недавно столь нежный, вдруг стал грубым и жадным, в висках застучала кровь. Язык Брига, как нож, проскользнул между губами, и она раскрыла их навстречу этому мягкому лезвию. Он застонал и еще крепче обнял ее податливое тело, чуть ли не расплющив его о свою каменную грудь. Сердце Кэссиди стуча­ло, как огромный молот, кровь бешено пуль­сировала. Когда он уложил ее на землю, это показалось ей самой естественной вещью на свете. Его поцелуи становились требователь­нее; от движений его языка по всему телу Кэссиди толчками расплывались волны на­слаждения.

— Кэсс…— бормотал он, не отрываясь от ее раскрытого рта. Руки его скользнули по ткани блузки, затем проникли под нее. Он дотронулся до нежного соска, и Кэссиди судорожно втянула в себя воздух.

— Ты ведь этого хотела, да? — спросил Бриг, начиная нежно массировать пальцами маленький бугорок. Кэссиди не могла ответить через голову стащил с нее блузку, открыв груди девушки бледно- серебристому свету луны она закрыла глаза. Нащупав пальцами цепочку с медальоном святого Христофора, он удивился.

— Все еще носишь это?

— Всегда.

Маккензи приподнял медаль; лунный луч отразился от ее серебряной поверхности. Он подбросил медальку, и кусочек металла упал между ее маленьких грудей. Бриг закрыл глаза и потряс головой, пытаясь прийти в себя. У Кэссиди мелькнула мысль, что все кончи­лось; она с сильно бьющимся сердцем пригну­ла к себе голову Брига, и ее неопытный язык смело проник в его рот, заставив Маккензи со стоном запротестовать:

— Кэссиди…

Ее неловкие пальцы скользили по мягкой ткани рубашки, инстинктивно отыскивая плос­кий сосок.

— Не надо,— прошептал он.

— Пожалуйста…

— Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Я понимаю только то, что я с тобой.— Она поцеловала его со всей страстью, и Бриг ответил на поцелуй, уступая желаниям своего тела. Жесткие руки умело ласкали ее, отчего спину Кэссиди пронизывала дрожь, а внутри разгоралось столь искусно разожженное Бри­гом бушующее пламя.

— Скажи мне «нет», Кэсс,— взмолился он, продолжая ласкать ее, вызывая все новые сла­достные ощущения, разливавшиеся по ее те­лу.— Ради Бога…

Обхватив ее за спину, он приподнял Кэс­сиди и, касаясь кончиком языка ее сосков, за­ставил ее извиваться от наслаждения. Ее всю трясло, она стонала, чувствуя кожей его горя­чее дыхание. Она сама рванулась навстречу его жадному рту, и губы Брига впились в ее сосок, терзая и мучая его.

Ее пальцы с жадностью впились в густые пряди его волос. Из самой глубины поднялось и разрослось безумное томление, между ног стало влажно и горячо.

Мир поплыл у нее перед глазами, когда рука Брига приподняла ее за бедра. Прижатая к нему еще сильнее, девушка почувствовала горячую твердость внизу его живота. Мягкая, выношенная парусина его брюк не могла скрыть возбужденной плоти, которой он потер о старые джинсовые шорты Кэссиди.

И вот уже рука Брига скользнула под них, коснулась трусиков, и Кэссиди повернулась, чтобы его пальцам было удобнее проникнуть сквозь тонкую преграду.

Во рту сразу пересохло, и Кэссиди громко вскрикнула, когда мужские пальцы раздвинули ее нежную плоть. Она прижала голову Брига к своей груди; он легонько покусывал ее сосок, а рукой касался той части ее естества, о сущест­вовании которой она и не подозревала. Все завертелось перед глазами, когда Бриг начал осторожно двигать пальцем; Кэссиди забилась всем телом, быстро и тяжело дыша. Внутри росло неслыханное напряжение, и ей остава­лось только одно — двигаться вместе с этой горячей волной. Казалось, сейчас грянет взрыв и разнесет ее на куски, а палец Брига все продолжал сладкую пытку и язык продолжал ласкать ее грудь.

— Ай да девочка,— прошептал он, не от­рываясь от ее соска, когда Кэссиди начала судорожно втягивать воздух открытым ртом.— Ну, давай же…

— Бриг…

— Ну же, милая. Все хорошо. Я здесь.

Ее тело сотрясали конвульсии. Земля раз­верзлась, звезды столкнулись над головой, и девушке показалось, что она исчезла, рас­плавилась в жарком пламени…

— Боже мой,— прошептала она, почувст­вовав, что Бриг убрал руку оттуда, где только что бушевал пожар и где тотчас же стало пусто и холодно.— О Боже, Боже…

И все кончилось. Кэссиди прерывисто вздохнула, а он с тихим проклятием откатился от нее и оставил совершенно обессилевшей, покрытой капельками липкого пота.

— Бриг…— прошептала Кэссиди, когда биение ее сердца немного замедлилось. Чирк­нула спичка, и пламя осветило его лицо.

— Ты девушка! — Он затянулся сигаретой, и ее кончик ярко заалел в темноте ночи.

— Почему это прозвучало как оскорбление? Мне же только шестнадцать.

— О, черт! — Он потер рукой лоб и выпус­тил изо рта струйку дыма.