– Надо уходить, – быстро проговорила Дерхан.

Айзек тупо уставился на нее. Он кормил Лин, а та беспокойно корчилась и ерзала, сама не знала, чего хочет. Жестикулировала, но осмысленные знаки переходили в простые движения. Он счищал с ее рубашки фруктовые объедки.

Айзек кивнул и опустил взгляд.

– Каждый раз, когда мы выходим, нам страшно, – продолжала Дерхан таким тоном, будто убеждала его, несогласного; упрямство, вина, изнеможение, чувство собственной беспомощности – все это отражалось на ее лице. – Каждый раз, когда мимо проходит какой-нибудь автомат, мы думаем: все, Совет конструкций нас засек. При виде любого мужчины, любой женщины, даже ксения мы обмираем. А вдруг это милиционер? Или прикормленный Попурри вор? – Она опустилась на колени. – Айзек, я так жить не могу. – Посмотрела на Лин, очень медленно растянула губы в улыбке и закрыла глаза. И прошептала: – Мы ее отсюда унесем. Будем за ней ухаживать. Здесь нам больше нечего делать. Если останемся, нас очень скоро кто-нибудь обнаружит. Не хочу сидеть сложа руки и ждать конца.

Айзек кивнул. Он очень старался собраться с мыслями.

– У меня... есть одно обязательство, – тихо произнес он.

Он почесал подбородок – сквозь рыхлую, вялую кожу пробивалась щетина, зудело сильно. В окна задувал ветер. Здание в Пинкоде с незапамятных времен было заселено наркоманами и плесневым грибком. Айзек, Дерхан и Ягарек расположились на верхнем этаже. В комнате, где они сейчас находились, было два окна, друг против друга: с видом на улицу и с видом на захламленный дворик. Внизу сквозь выветренный бетон пробивалась сорная растительность.

Айзек и его товарищи всякий раз, приходя в дом, наглухо запирали двери. А выходили в основном по ночам, переодевшись, скрытничая. Иногда – как незадолго до этого разговора Ягарек – покидали свое убежище при свете дня. Делали это только по серьезной причине, когда откладывать выход было нельзя.

Всех замучила клаустрофобия. Они освободили город – и теперь не могут ходить по нему под солнцем. Думать об этом было невыносимо.

– Я знаю о твоем обязательстве. – Дерхан смотрела на кое-как соединенные детали кризисной машины. Накануне Айзек счистил с них грязь.

– Ягарек, – кивнул он. – Я перед ним в долгу. Я обещал.

Дерхан опустила голову и сглотнула, затем снова посмотрела на него, тоже кивнула:

– Долго еще?

Айзек не выдержал ее взгляда, отвернулся, быстро пожал плечами.

– Перегорело несколько проводов, – уклончиво ответил он и поудобнее устроил Лин у себя на груди. – Когда включилась обратная связь, некоторые части не выдержали перегрузки, расплавились... Придется ночью выйти, разыскать парочку переходников... и динамо-машину. Все остальное и так бы починил, но нужны инструменты.

– Но ведь с каждой новой кражей увеличивается... риск.

Айзек вновь пожал плечами, на сей раз медленно:

– А что поделаешь? Денег же нет. Скоро понадобится новая батарейка или что-нибудь еще. Но самая большая проблема – с расчетами. Все остальное так, механика... Но чтобы машина заработала и чтобы на выходе было то, что надо, требуется уравнения решать... А это чертовски трудно. Вот и придется мне еще раз сходить к Совету. – Он закрыл глаза и прислонил голову к стене. – Необходимо вывести формулы, – спокойно проговорил он. – Чтобы летать. Вот с этим я и пойду к Совету. Запусти в небо Яга – и он окажется в кризисе, под угрозой падения. Подключись к этому кризису, сфокусируй его, направь, куда тебе надо, а Яг пускай летает, качает для тебя энергию и все такое. Думаю, получится, – кивнул он своим мыслям. – Самое главное тут – математика...

– И долго? – тихо повторила Дерхан.

Айзек нахмурился:

– Неделя-другая... Может, больше.

Дерхан покачала головой и ничего не сказала.

– Ди, я в долгу перед ним! – задрожал голос у Айзека. – Сколько раз обещал, и он... – Хотел сказать «вырвал Лин из лап мотылька», но осекся. Подумал вдруг: «А надо ли было это делать?»

Нахлынула тоска. Айзек погрузился в молчание. «Я совершил величайшее открытие, подобного не было уже несколько веков, – подумал он зло, – и теперь вынужден постоянно прятаться».

Он погладил Лин по панцирю скарабея, и она стала показывать, что ей нужны рыба, сахар и прохлада.

– Я понимаю, Айзек, – вздохнула Дерхан. – Яг это заслужил. Но мы не можем так долго ждать. Надо идти.

– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Айзек, – но я должен ему помочь. Постараюсь управиться побыстрей.

Дерхан ничего другого не оставалось, как согласиться. Бросить Лин и Айзека она не могла. И упрекать его – тоже. Пусть он честно соблюдет договор, исполнит мечту Ягарека.

Она вдруг остро ощутила дурной запах и тоску, заполнявшие комнатушку. Пробормотала несколько слов насчет того, что надо пройтись вдоль реки, проверить, все ли нормально, и направилась к выходу. Айзек невесело улыбался, провожая ее взглядом.

– Ты уж поосторожнее, – сказал он, хотя предостерегать не было необходимости.

Он сидел, прислонясь к грязной стене спиной, баюкал Лин.