— А я думала, у тебя уже давно выбрана одна единственная тема: жестокость.
— Была, — поправил ее Чарли. — Но в этом мире есть и другие не менее интересные вещи, и я собираюсь теперь исследовать их. — Он задумался. — Я достаточно насмотрелся на проявления жестокости. И другим людям показал. Именно об этом моя книга. Но после ранения… я стал думать о жизни, которую, в сущности, и не знал до сих пор. Оказалось, я жил только наполовину. Гэби сто раз говорила мне об этом, но я лишь отмахивался. И пришло время, когда я признал: она права.
Кейт удивил монолог Чарли. И тем не менее она с трудом могла представить себе Чарли, который снимает матерей и детишек. Это так сильно контрастировало с тем, чем он занимался до сих пор! Слишком резкий переход от негатива к позитиву, от смерти к жизни, от отчаяния к надежде, от тревоги к спокойствию.
— Хорошо, спрошу своих учениц, — согласилась Кейт. — Я познакомлю тебя с ними, и тогда посмотрим. У нас тут семь мам. — Она указала на стоящую в стороне группку женщин.
Когда будущие мамы узнали, что их будут фотографировать, они пришли в полный восторг, и все тут же сами перезнакомились с Чарли. Занятия начались, прерываясь только вспышками и щелчками фотоаппарата.
После того как все друг с другом попрощались и Чарли с Кейт остались одни, Кейт несмело подняла на Чарли глаза.
— Так мы идем ужинать?
Он кивнул.
— Куда ты хочешь пойти? Выбираешь ты, — сказал он.
— Тогда идем к Баррел, — проговорила она. — Отличное место для дружеских встреч.
— Но это же бар! — запротестовал Чарли.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Кейт.
— Ну, я там успел пару раз побывать. — Он пожал плечами. — Но если ты хочешь, едем.
Кейт предпочла ехать на своей машине. Чарли ничего не оставалось, как сесть за руль своего автомобиля и следовать за ней.
В баре было шумно и весело. Где-то у противоположной от барной стойки стены полным ходом шла игра в бильярд, оттуда доносились громкие возгласы победителей и болельщиков. Почти все столики оказались заняты.
Кейт знала почти всех посетителей бара. Пока она здоровалась со знакомыми, Чарли высматривал свободное местечко. Многие друзья Кейт приглашали их с Чарли в свои компании, и ей приходилось вежливо отказываться, ссылаясь на то, что они очень давно не виделись и им надо побеседовать с глазу на глаз. Наконец Чарли приметил два свободных места и указал на них Кейт.
Она с тяжелым вздохом опустилась на стул.
— Мне понравились твои занятия, — проговорил Чарли, словно он сам был беременной ученицей. Звучало смешно.
— Хочешь сказать, идти рожать можно хоть завтра? — усмехнулась Кейт.
— Просто я узнал, как это сложно и какие вы сильные, женщины. Я ведь до сих пор никогда не видел роды и младенцев, недавно появившихся на свет.
Чейз как-то рассказывал Чарли о том, как ему пришлось присутствовать при рождении своих собственных детей, близнецов. Теперь настала очередь Чарли подробней познакомиться с этой стороной жизни женщин.
А ведь Кейт тоже когда-нибудь будет вынашивать ребенка.
— Это трудная работа, — тихо сказал Чарли.
Кейт лишь кивнула.
— Родить — не так уж сложно, гораздо тяжелее — поднять детей на ноги.
— Да уж, — улыбнулся он. — Стоит только посмотреть на мать-медведицу.
— Ты опять ее видел?
Чарли кивнул.
— Сегодня днем. Твой отец показал мне отличный наблюдательный пункт.
Она вздрогнула.
— Мой отец?
— Да. Он приходил в те места сегодня утром, когда я шел наблюдать за медведями. А в чем, собственно, дело? Тебе не нравится наша с ним дружба?
Но Кейт выглядела скорее смущенной, чем разгневанной.
— Да нет… Просто представить не могла, что папа может забраться так далеко. — Она покачала головой. — Ведь после выхода из больницы он почти не выбирался из дому.
— Мне казалось, прошел целый год.
— Так и есть. Папа был в больнице до начала октября. Я тогда надеялась, к весне он понравится, но этого так и не произошло. Он просто сидел у окна, глядя в одну точку или… — Она остановилась, так и не закончив предложение. — Папа пришел прямо к хижине? Он объяснил, зачем?
— Проверить стадо, так он сказал.
Кейт недоверчиво уставилась на Чарли.
— Он ведь не был за рулем, а? — Теперь она не на шутку встревожилась.
Чарли пожал плечами.
— Кажется, он управился с машиной на славу. Потом мы с ним проехались до ручья, затем добрались до пастбища, ну и еще немного прошлись пешком.
У Кейт отвисла челюсть.
— Он шел? Сам?
— Но он же не на пороге смерти, Кейт! — упрекнул ее Чарли, но в следующую минуту сам забеспокоился.
— Мне срочно надо ему позвонить, — сказала она. — Узнать, все ли с ним в порядке. Что такого ты ему вчера сказал, что сегодня он предпринял эту вылазку?
— Что я сказал ему?
Но Кейт уже не слушала Чарли. В два прыжка она оказалась у телефона, оставив Чарли одного за столиком.
Через пару минут Кейт уже сидела на месте. Изумлению ее не было конца и края.
— Папа сказал, с ним все в порядке, — призналась она Чарли. — Как будто это самая обычная для него вещь. Подумать только! А недавно он почти умирал.
Чарли пожал плечами:
— Рановато ты его хоронишь.
Но Кейт его не слушала.
— Просто так выйти из дома и пойти наблюдать за медведями? — Глаза Кейт подозрительно прищурились. — О чем вы там еще говорили?
— О медведях, — невинно ответил Чарли.
— И все?
Он немного подумал.
— О моей книге, — добавил он. — О Вьетнаме.
— Папа разговаривал с тобой о Вьетнаме?
— Да.
Как раз в этот момент подошла официантка и приняла заказ.
Кейт взглянула на Чарли и сказала:
— Но он никогда ни с кем не говорит о Вьетнаме.
Чарли пожал плечами.
— Просто иногда нужно уметь ждать. Понимаешь, должно пройти время… Ты же знаешь, я видел войну. Люди, побывавшие там, предпочитают молчать об увиденном.
Кейт кивнула.
