Заплыв прошел очень хорошо, я даже не устал. Старт был сумасшедший, вокруг сплошь пихающие и толкающие локти. Я мог бы плыть быстрее, но с большим трудом выбрался из толпы. Я проплыл за сорок одну минуту, и для меня это было нормально.

Прохождение Т1 заняло шесть минут, но в это время также входит пробег в гору до стоянки велосипедов. Для меня это тоже нормально, но в будущем надо бы быть побыстрее.

Велопробег оказался трудным. Общее время составило 3:31, поскольку дул сильный ветер. Позже я узнал, что это был один из самых ветреных дней за всю историю гонок. Моя средняя скорость равнялась примерно 16,1 мили в час (26 км/ч), но это не очень точно отражает мою истинную скорость, потому что при встречном ветре скорость была миль восемь в час (13 км/ч), но при ветре в спину после разворота я иногда достигал 30 миль в час (50 км/ч). Я надеялся закончить велопробег за 3:15 при средней скорости 17 миль в час (28 км/ч).

Бедро побаливало, но не так чтобы невыносимо, а трапециевидная мышца меня совсем не беспокоила. Какое облегчение!

Т2 (зона перехода от велоэтапа к забегу) заняла минут восемь, но там я просто сел на пластиковый стул и не торопясь переоделся: я знал, что у меня полно времени, чтобы оторваться, поэтому позволил себе потратить лишнюю минуту – надел защиту от волдырей, которые воспалились перед гонкой и пока не прошли. В будущем Т2 точно надо проходить быстрее.

Забег был сложный. Жарко, ветрено, холмистая местность. Иногда приходилось бежать прямо посреди древних вулканических полей, а это не так легко, поэтому я частично не придерживался плана. Во время велогонки у меня очень устали ноги: ехать против ветра, сидя прямо на шоссейном велосипеде, очень утомительно, это высосало из меня всю энергию, поэтому я пробежал полумарафон за 2 часа 20 минут, в то время как дома уложился бы в 1 час 59 минут.

Но в целом я очень доволен общими результатами, потому что все прошло почти в точности как я планировал.

Главный вывод, который я сделал для себя по итогам соревнований: я слишком берег энергию. А если бы я прилагал больше усилий, то и двигался бы быстрее. Даже в таких условиях можно было выжать 6 часов 15 минут. Сердечный ритм и силовые данные были почти на сто процентов такими, какими я хотел их видеть в соответствии со своей стратегией.

А сдерживал я себя все время в основном потому, что меня уж очень впечатлили рассказы о неудачах, которые терпели здесь спортсмены. А мне требовалась гарантия того, что я финиширую, это было для меня исключительно важно. И именно поэтому я не прилагал чрезмерных усилий, потому что не знал, чего на самом деле ждать. И после гонки я устал, но не обессилел. Позже у меня разболелись колени, и пришлось приложить лед к левой ноге (опять все проблемы слева). Но это все.

Единственное, что по-настоящему меня беспокоило, – это волдыри. Отчасти из-за того – и об этом тоже нигде не было упомянуто, – что добровольцы (в основном живущие на острове пенсионеры – люди очень доброжелательные) поливали нас водой. Было очень жарко. Они выливали на нас целые ведра или выжимали ледяную воду из огромных губок. Разумеется, мне это понравилось, поскольку это было для меня в новинку, и я просил еще и еще. Прохладная вода, стекавшая по лицу и спине, делала жару более переносимой.

По крайней мере до тех пор, пока мои носки не промокли до нитки, обувь не наполнилась водой, а стельки практически утонули и при каждом шаге противно чавкали. Когда мне это надоело, я снял обувь и попытался отжать носки, но без особого успеха. К тому же пластырь и прокладки против волдырей, которые я так тщательно наклеил в Т2, из-за воды отвалились.

Это была типичная ошибка новичка, и мне пришлось бежать почти тринадцать километров в насквозь мокрых кроссовках, тогда как у меня уже имелось два огромных, болезненных волдыря. Ясное дело, от этого стало намного хуже.

Собственная неспособность добиться поставленной цели в средней скорости разочаровала меня. На последних 16 километрах темп должен был варьироваться между 5 минутами 15 секундами и 5 минутами 50 секундами на километр. Я планировал пробежать первые пять километров очень медленно, не обращая внимания на скорость, и войти в ритм на последних 16 километрах. Но я не смог этого сделать.

У меня пропали желание и азарт. Я знал, что начинаю отставать и вряд ли смогу достичь желаемых результатов, но мне почему-то не хватало духа преодолеть боль от волдырей.

Общие результаты, однако, меня обрадовали. И кроме того, я понял, что мне надо найти форму, которую можно было бы носить с начала до конца, не переодеваясь в Т1, это помогло бы сэкономить время. Мне также были необходимы наручные часы, которые показывали бы сердечный ритм и темп и которые при этом можно было бы надевать во время заплыва.

Я опередил многих на шоссейном велосипеде: он позволил мне подняться на отдельные холмы, которые я, скорее всего, не одолел бы с такой легкостью на триатлонном велосипеде. С другой стороны, на триатлонном я мог бы сэкономить время, приняв более аэродинамическую позу, чтобы побороть мощные гавайские пассаты.

В общем, велопробег прошел слабо. Меня постоянно обходили, когда дорога шла в гору или ровно. Я знал, что придется больше внимания уделить этому на тренировках, чтобы улучшить результаты на будущее.

Еще я обратил внимание, что выгляжу не так, как остальные. Эти парни были стройными, но обладали хорошо развитой мускулатурой. У меня были более тяжелые и мускулистые грудные мышцы, но руки казались тощими. В талии я был толще. Мне следовало тратить больше времени на поднятие тяжестей и ежедневные силовые упражнения, а также сесть на более строгую диету, чтобы уменьшить количество жира. У большинства из этих спортсменов было очень мало жира, так что мне предстояло еще много работы.

Второй старт по триатлону в серии Ironman 70.3, в котором мне довелось участвовать, состоялся в Калифорнии. Я сократил собственное время на Гавайях на сорок пять минут и был в восторге от результатов.

Финишировав в Коне, я чувствовал себя отлично. Я совсем не устал, потому что сдерживал себя, стараясь не рисковать, ведь я не знал, как пройдет первый в моей жизни полу-Ironman. Теперь я знал, к чему готовиться, и был готов сражаться более отчаянно.

Я приехал за два дня до начала соревнований, чтобы освоиться и как следует изучить велотрассу. Это была хорошая идея, потому что дистанция оказалась очень техничной, и я чувствовал себя спокойнее, зная, чего ждать от узких, извилистых и холмистых дорог в виноградниках Напы и Сономы[37]. Я дважды заблудился, пытаясь рассмотреть трассу из машины, так что следовало заранее получше изучить все нюансы.

В день соревнований я встал в 3:45 утра. В этих соревнованиях разрешалось использовать гидрокостюм, поскольку температура воды была ниже 24,6 градуса по Цельсию. Круговой маршрут в неглубокой Рашен-ривер гораздо легче, чем давка в океане на старте гавайского Ironman. Передо мной было много свободной воды (никто не плыл передо мной и за мной). Плыть против течения оказалось даже легче, чем в бассейне, а обратный путь вообще не требовал никаких усилий.

Во время заплыва в меня врезался огромный сом. Он ударился о меня с такой силой, что я чуть не задохнулся. Я не понял, что произошло, и был в шоке. Вода в Рашен-ривер темно-зеленая, поэтому я не заметил столкнувшуюся со мной рыбу, и это на минуту вывело меня из строя. Неожиданный удар, сопровождаемый глухим звуком, напугал меня.

Несмотря на столкновение с гигантской рыбой, я закончил заплыв на пять минут раньше, чем на Гавайях. Переход от заплыва к велосипеду занял четыре минуты, и велогонка прошла хорошо. Я приложил больше усилий, чем планировал, и слегка отклонился от плана. Полагаясь на внутренние ощущения, я добился средней скорости 35 км/ч и финишировал минут на двадцать быстрее, чем на Гавайях.

Стоит упомянуть, что я чуть не отморозил себе пальцы ног на велосипеде. Было холодно, а я ехал без носков. Так что когда я прошел Т2 и начал забег, мне казалось, что ноги вмерзли в ледяные глыбы. К тому же они почти потеряли чувствительность.

Усилия, которые я приложил во время велоэтапа, явно сказались на забеге. Я заплатил свою цену, но это не страшно. На дистанции полумарафона я пробегал милю примерно за 10 минут (километр – за 6), но