этот ранний час все еще спали: кроме нее, в столовой не оказалось ни души. Но она была слишком взволнована, чтобы спать, и не хотела завтракать в одиночестве у себя в комнате. Ей надо было с кем-то поделиться.

Ее лицо вспыхнуло радостью, когда в комнату вошел е брат, и тут же разочарованно вытянулось. Даже не заметив ее, он прошел прямо к буфету и начал стакан за стаканом жадно пить воду из серебряного кувшина.

Диана подошла к нему и поморщилась, когда в нос ей ударил винный перегар.

– Я-то думала, ты болен, а ты, оказывается, просто пьян.

Он все еще не переоделся со вчерашнего вечера, но его нарядный камзол был порван и перепачкан пятнами до неузнаваемости, а волосы, обычно аккуратно перехваченные сзади ленточкой, падали на лицо в полном беспорядке. Кожа выглядела землистой, над левым глазом запеклась безобразной коркой непромытая ссадина. Он повернулся на ее голос, однако его пустой взгляд ровным счетом ничего не выражал, и похоже было, что в голове у него так же пусто.

– Да ты и вправду болен, – в тревоге заметила Диана.

Бэрк покачал головой.

– Похмелье, – проговорил он, еле ворочая языком. Казалось, на произнесение одного лишь слова ушли все его силы.

Тут Диана разглядела слипшиеся от крови волосы и громадную шишку у него над ухом.

– Джейми, что с твоей головой?

– Ничего.

– О, Боже, это выглядит просто ужасно, позволь мне…

Он отшатнулся от ее протянутой руки и отвел глаза.

– Говорю тебе, ничего страшного! Оставь меня в покое, Ди.

– Ты уверен?

Бэрк кивнул, морщась от боли.

Диана вздохнула, глядя, как он трясущимися руками наливает кофе в чашку. Большая часть пролилась на стол. Бэрк поднял чашку обеими руками и, громко втягивая, выпил обжигающую жидкость в два больших глотка.

– Джейми, прошу тебя, можно мне с тобой поговорить? Выслушай меня, пожалуйста. Мне надо сказать тебе что-то очень-очень важное, а не то я просто л-л-лопну!

– Ну говори, – с трудом пробормотал он, наливая себе еще кофе.

Она огляделась:

– Только не здесь, а то вдруг кто-нибудь войдет. У меня доверительный разговор.

Бэрк зажмурил глаза от боли:

– Давай в холле.

Диана выпорхнула из комнаты как бабочка. Бэрк прошел за нею следом куда медленнее, двигаясь так, словно все его тело было сделано из хрупкого стекла.

– Ну что? – спросил он, когда они вышли на середину парадного вестибюля и остановились под массивным канделябром, свечи в котором к утру сгорели дотла.

Диана уже открыла было рот, но вдруг замерла, так и не сказав ни слова. Она крепко зажмурилась и прижала пальцы к губам, словно пробуя на вкус еще не высказанную новость. Даже в своем теперешнем состоянии Бэрк понял, что новость, в чем бы она ни состояла, действительно замечательная. Он с трудом повторил свой вопрос.

– Эдвин сделал мне предложение!

У него отвисла челюсть.

– Эдвин? – бессмысленно повторил он.

Диана торжественно кивнула и принялась рассказывать все по порядку, пока Бэрк пятился к нижней ступеньке парадной лестницы. Тут он наконец рухнул, бессильно привалившись плечом к перилам. К тому времени, как она закончила, его тело обвисло, словно из него вынули все кости.

– Джейми, да ты действительно болен!

– Кэтрин сказала ему, что ты его любишь?

Его пересохшие губы медленно и мучительно выговорили эти невероятные слова. Он как будто пытался уловить смысл ускользающей от понимания фразы на малознакомом языке.

– Да, но ты не должен ей говорить, что я тебе рассказала, потому что Эдвин говорит, что она сказала ему по секрету, и он не должен был рассказывать даже мне!

Сама запутавшись в головоломных повторах, Диана радостно засмеялась:

– Жду не дождусь, когда можно будет сообщить ей великую новость! Но сперва я хотела поделиться с тобой. Ничего не говори отцу: Эдвин придет сегодня после обеда просить моей руки. О, Джейми, поцелуй меня, я так счастлива!

Он справился с задачей с невероятным трудом. Диана вскочила и помчалась вверх по ступенькам.

– Погоди! Ее там нет.