надоем тебе. А то ты сразу куксишься и мечтать мешаешь.
— Не грусти, — сказала Ритка, словно подслушивала меня. — Хочешь, с Таисьей поговорю. Она тебя отпустит после аттестата. Только сдай получше.
— Не знаю. Мне все равно.
— Все — все равно?
— Угу. Нет у меня никакого призвания.
— Ну хочешь, с отцом поговорю. Он тебя сунет во Внешторг. Будем учиться вместе. Хочешь?
— С тобой — хоть в пищевой. Только торгпред из меня еще хуже, чем дипломат. Я всегда, если чего продаю, за полцены спускаю.
— Чудак, — сказала Ритка. — Торгпред — это совсем не продавать. Это другое. За границей будешь жить. Тебе что, не хочется за границу?
— Нет, — сказал я. — Языков не знаю, а знал бы — еще хуже. Всякие англичане будут лезть с подковырками, и думай, как бы чего лишнего не ляпнуть.
— А ты не думай лишнего. Думай о работе. Тебе скажут, что говорить, чего не говорить. Зато, знаешь, как здорово за границей. Красиво. Одеться можно.
— Ты и так хорошо одета.
— Ну да, — хорошо! — фыркнула Ритка.
— Чудак, — сказала она. — Ты должен думать о будущем. Знаешь английскую поговорку: женщина должна быть с прошлым, а мужчина — с будущим.
— Мэнмаст хэвпаст энд уимын фьючер.
— Вот так-то, Коромыслов! — показала мне Ритка язык и стала, как вчера, кататься на коньках, метр влево, метр вправо, два влево, вправо, словно тротуар для нее одной! Мировая была девчонка. То есть… но какое мне до этого дело! Все равно она себя вела как девчонка.
— А у тебя никакого будущего! Никакого! — почти пела Марго. — Никакого, никакого! Ну, чем бы ты хотел заниматься? Чем? А я поеду за границу. И тебя не возьму, раз ты такой ханурик. А ты будешь ракетам хвосты привязывать. Часики в мины впаивать. Сменный инженер Коромыслов. Мастер смены Валерий Иванович… Ну ну, не злись. Я шучу. — Она подъехала ко мне и пошла в ногу. — Шучу. Ты способный. Ты будешь лауреатом первой степени. Тебя пригласят однажды на банкет в какое-нибудь посольство или Кремль, и там ты увидишь меня. Я подойду и скажу: «Здравствуй, Коромыслов!» И мы так хорошо-хорошо поговорим. Правда, здорово получится?
— Не знаю.
— Не знаю, не знаю, — передразнила она. — Ничего ты не знаешь. Скучно с тобой. Мечтать — и то не умеешь. Чего ты вообще хочешь?
— С тобой всюду ходить, — сказал я. Наверно, вид у меня был охламонский.
— Ну да?..
— Честное слово!
— Только ходить?
— Не только…