вдруг начала резко сопротивляться, вырываясь из его рук.

Высвободившись, она отскочила в сторону. Ее глаза сверкали сухим светом.

— Эй, парень, давай займемся этим, — сказала она. — Ты довольно мил.

Ник, не в силах поверить, уставился на Джули.

Однако она не оставляла сомнений в своих намерениях. Она пыталась расстегнуть ему брюки; какие уж тут сомнения…

— Давай же! Я приняла таблетку. Это безопасно! — И, немного помолчав. — Ты ведь можешь, правда? То есть, если ты не можешь разговаривать, это ведь не значит, что ты не можешь…

Ник вытянул вперед руки, пытаясь придержать ее за плечи, но вместо этого наткнулся на ее груди. С этой секунды он перестал соображать. Повалив Джули на пол, он занялся тем, что было только что ему предложено.

Когда все кончилось, Ник, отряхиваясь, встал и, застегивая змейку, подошел к двери, высматривая Тома. Тот все еще спал на скамейке. Сзади неслышно приблизилась Джули.

— Это твой ненормальный? — спросила она.

Ник кивнул, хотя это слово ему не понравилось. «Ненормальный» звучало слишком жестоко.

Джули начала рассказывать о себе, и Ник узнал, что ей семнадцать лет — чуть меньше, чем ему. Ее мама и друзья всегда звали ее «ангелочком» или «ангельским личиком», потому что она так молодо выглядит. Весь следующий час она так много болтала, что Ник перестал понимать, когда она говорит правду, а когда лжет… или, если угодно, фантазирует. Вероятно, она уже давно ждала кого-нибудь, чтобы излить свою душу. Чем больше Ник смотрел на ее беспрерывно шевелящиеся розовые губки, тем больше уставали его глаза. Но только он переводил взгляд, чтобы посмотреть, что делает Том, ее рука тут же касалась его плеча, заставляя снова следить за ее монологом. Она хотела, чтобы он услышал все, ничего не пропустив. Когда так прошло полчаса, Ник в душе начал мечтать, чтобы она передумала и отказалась ехать в ними.

Она «тащилась» от рок-музыки и марихуаны, а также знала толк в том, что называла «коротенькое рандеву» и «полюби папочку». У нее был дружок, но он год назад поступил в морское училище. С тех пор Джули не видела его, хотя все еще писала ему каждую неделю. Она и две ее подружки, Руфь Хонингер и Мэри Бет Гух, не пропустили ни одного рок-концерта в Вихите, а в сентябре прошлого года автостопом добрались до Канзас-Сити, чтобы увидеть Ван Халена и Гигантов Хэви-метал на концерте. Она «потрахалась» с басистом ансамбля и сказала, что это было «самое сильное впечатление всей жизни»; она «кричала и плакала» в течение суток после смерти отца, а за ним и мамы, хотя ее мать и была «грязная шлюха», а ее отцу не нравился Ронни, ее дружок-моряк; после окончания колледжа она намеревалась стать манекенщицей в Вихите или «отправиться в Голливуд и подписать контракт с одной из этих компаний, которые делают „звезд“, ведь я прекрасно смотрюсь на фоне разных декораций, а Мэри Бет сказала, что поедет со мной».

Сказав это, она вдруг вспомнила, что Мэри Бед Гух умерла и, значит, уже никогда не станет манекенщицей или «звездой»… и так далее, и тому подобное. Это был уже не словесный поток, нет — целый шквал, который обрушился на Ника.

Когда же поток слов начал иссякать, ибо в мире нет ничего бесконечного — ей захотелось «заняться этим» снова. Ник покачал головой, и она надула губы.

— Знаешь, а я ведь могу и не захотеть идти с вами, — капризно сказала она.

Ник пожал плечами.

— Ладно, ладно, — торопливо сказала она. — Я не это имела в виду. Я шучу.

Ник посмотрел на нее. Было в Джули что-то такое, что ему очень не нравилось. Что-то нестабильное. Он понял вдруг, что она солгала насчет своего возраста. Ей не было семнадцать, как не было четырнадцать или двадцать один. Ей было столько, сколько вы бы хотели, чтобы ей было. «Ее сексуальность, — подумал Ник, — всего лишь проявление чего-то другого… симптом». Симптом — это слово, которое применяют к тем, кто болен, верно? Думает ли он, что Джули больна? Наверное, да; и Ник испугался, представив, какое впечатление она может произвести на Тома.

— Эй, твой приятель просыпается, — сказала Джули.

Да, Том действительно проснулся и сидел сейчас на скамейке, запустив пальцы в давно нечесанные волосы и растерянно озираясь по сторонам. Ник вспомнил о желудочных таблетках.

— Эй, парень! — с этим воплем Джули бросилась к Тому. На каждом шагу ее грудь вздымалась, как парус. Изумление и растерянность в лице Тома усилились. Он бросил умоляющий взгляд на Ника. Тот нехотя кивнул.

— Я Джули, — сказала девушка. — Как поживаешь, миленький?

Погруженный в мысли — и нелегкие — Ник снова вошел в аптеку, чтобы взять лекарство для Тома.

— Нет-нет, — Том отрицательно покачал головой. — Нет, не буду. Том Каллен не любит лекарства, право слово, они плохие на вкус.

Ник настойчиво протягивал ему таблетку, но Том продолжал качать головой. Ник оглянулся на Джули, надеясь, что она поддержит его, но девушка повела себя совсем странно.

— Правильно, Том, — сказала она. — Не пей таблетки, они — яд.

Ник растерянно моргнул. Она подмигнула ему, давая понять, что пошутила. Желая убедить Тома, что таблетки не ядовиты, Ник достал еще одну и принял ее. Тома это не убедило.

Нет-нет, Том Каллен не станет принимать яд, — сказал он, и Ник, в душе проклиная девушку, увидел, что Том испуган. — Папа не велит. Папа говорил, что если яд убивает крыс, то он убьет и Тома! Никакого яда!

Резко повернувшись к Джули, Ник, на мгновение заколебавшись, отвесил ей пощечину. Том широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел на него.

— Ты… — начала она, не в состоянии подобрать подходящие слова. Ее лицо потемнело от гнева. — Ты мерзкий ублюдок! Это была просто шутка, кретин! Ты не смеешь бить меня! Не смеешь, черт тебя побери!

Она бросилась на Ника, но он отшвырнул ее. Она упала на землю и заверещала:

— Я убью тебя! Не смей трогать меня!

Раскалывалась голова. Ник достал из кармана ручку и дрожащими руками написал печатными буквами записку. Затем вырвал листок и протянул его Джули. Девушка оттолкнула его руку. Тогда, схватив правой рукой Джули за шею, левой он поднес записку к ее глазам. Том с ужасом наблюдал за происходящим.

Она воскликнула:

— Хорошо! Я прочту! Я прочту твою вонючую писульку!

Там было всего четыре слова: «Ты нам не нужна».

— Будь ты проклят! — воскликнула Джули, заливаясь слезами. Поднявшись, она сделала несколько шагов по дороге. В ее глазах сверкала ненависть. Ник почувствовал усталость. Почему именно она, из всех возможных вариантов?

— Я не останусь здесь! — обернулась к нему Джули Лори. — Я ухожу. И ты не сможешь остановить меня.

Неправда, может. Как она до сих пор этого не поняла? «Странно», — подумал Ник. Она воспринимала все происходившее как голливудский сценарий, в котором ей была отведена главная роль. Фильм, в котором Джули Лори, известная также под прозвищем «ангельское личико», всегда добивалась того, чего хотела.

Он достал из кармана револьвер и направил его Джули под ноги. Она замерла, и по ее лицу пробежала судорога. Теперь ее взгляд изменился, и она сама сразу стала другой, стала впервые со времени их знакомства настоящей. В ее мир вошло нечто, с чем она не могла совладать. Пистолет. Внезапно Ник почувствовал себя не только усталым, но и больным.

— Я не это имела в виду, — торопливо заговорила девушка. — Я сделаю все, что ты захочешь, честное слово.