свиньи из Калифорнии слишком хорошо сделали свое дело. Заканчиваю связь. Дейтц, Атланта РВ, сообщение 16. Конец связи.

Он отложил микрофон и задумчиво уставился на него. Потом достал из кармана сигарету и закурил.

До полуночи оставалось две минуты.

Патти Грин — медсестра, пытавшаяся померить у Стью кровяное давление, когда он забастовал, — сидела у стола, просматривая иллюстрированный журнал, и ждала времени, когда нужно будет осматривать мистера Салливана и мистера Хапскомба. Хап не спал; он, очевидно, смотрит сейчас мультфильмы, подумала Патти, и с ним не будет больших проблем. Больше всего ему нравится рассказывать ей о том, как замечательно просвечивается ее тело сквозь халат. Мистер Хапскомб тоже не сахар, но он готов сотрудничать, не то что этот проклятый Стьюарт Редмен, который надувшись смотрит на тебя и не произносит ни слова. Мистер же Хапскомб был из тех людей, которых Патти называла «спортсмены». По ее мнению, все пациенты делились на «спортсменов» и «старых перечниц». Либо человек по-настоящему болен и тогда он «спортсмен», либо он иппохондрик — и тогда автоматически становится «старой перечницей», основной задачей которой является причинить бедной Патти как можно больше неприятностей.

Мистер Салливан, должно быть, спит, и его будет нелегко разбудить. Впрочем, она не виновата в том, что ему придется проснуться, и надеется, что больной поймет это. Ему будет приятно, что правительство взяло на себя заботу о нем. А если не будет, она намекнет ему об этом. Не хватало, чтобы сегодня ночью он стал «старой перечницей»!

Часы пробили полночь; пора идти.

Она вышла из ординаторской и двинулась по направлению к белой комнате, где персонал переодевался в защитные костюмы. На полпути у нее вдруг начался насморк. Патти достала из кармана носовой платок и трижды негромко высморкалась. Потом положила платок на место.

Думая о процедурах, которые она будет делать сейчас мистеру Салливану, она не придала никакого значения внезапному насморку. Просто случайность! А ведь в ординаторской висел огромный плакат, на котором большими красными буквами было начертано:

Правительство беспокоилось, чтобы пациенты из Техаса не могли попасть наружу и не начали бы заражать население, но Патти знала, что это невозможно.

Она шла к белой комнате и по пути заразила санитара, врача, как раз собирающегося уходить домой, и медсестру, пришедшую на дежурство.

Начинался новый день.

Днем позже, 23 июня, в противоположной части страны на север мчался большой «конни». Белый, ярко освещенный солнцем, он проделывал не менее ста миль в час.

Где-то на юге от Хачиты остался трейлер, ранее прицепленный к «конни», — Поук и Ллойд решили, что он им не нужен. Трейлер привлекал внимание, и друзья постепенно начали нервничать. За последние шесть дней они убили шестерых, включая владельца «континенталя», его жену и их очаровательную дочь. Но не шесть смертей, висящих на их совести, беспокоили их. Дело было в наркотиках и ружьях. Пять граммов хаша, коробочка с чертовой пропастью кокаина и шестнадцать фунтов марихуаны. А также два ствола 38 калибра, три — 45-го, 357-й «магнум», шесть винтовок — две из них с глушителем — и «шмайссер». Убийцы по призванию, они все же прекрасно понимали, какие проблемы могут возникнуть с полицией Аризоны, если их остановят. Они ведь вне закона, с тех самых пор, как пересекли границу Невады.

Вне закона. Ллойду Хенрейду нравилось звучание этого словосочетания. Звучит, как выстрел. Получай же, грязная крыса! Ешь дерьмо, сволочь! Хорошие слова…

Итак, они свернули возле Деминга на север, проехали мимо Харли, Байярда, слегка задели Силвер Сити, где Ллойд прикупил продуктов, улыбаясь продавщице в пустом торговом зале такой странной и пустой улыбкой, что она еще час после его ухода нервничала. Я уверена, что этот мужчина убил бы меня так же легко, как легко было ему смотреть на меня, сказала она позже своему начальству.

Проехав Силвер Сити и пронесясь через Клифф, они вновь повернули на восток, хотя совсем не туда хотели на самом деле ехать. Они свернули на проселочную дорогу, и Поук сбавил газ.

— Хочешь закурить? — поинтересовался Ллойд.

— Угу!

— Что ж, держи.

В сумке, стоящей в ногах Ллойда, было шестнадцать фунтов марихуаны. Он достал несколько щепоток зелья и принялся сворачивать самокрутки.

На сидении между приятелями лежал «шмайссер» с полным магазином. Ллойд и Поук дымили самокрутками. «Конни» мчался по дороге на восьмой скорости.

Поук и Ллойд встретились месяц назад. Место встречи — исправительная тюрьма, Бронсвилль.

Эндрю «Поук» Фримен вышел на свободу в апреле 1989 г. Он был соседом по койке с Ллойдом Хенрейдом и не раз говорил тому, что может предложить выгодное дельце в Вегасе. Ллойда это заинтересовало.

Ллойд вышел на свободу 1 июня. Он был осужден за угон автомобиля, но ему повезло — он отсидел только два года из положенных четырех. За примерное поведение.

Выйдя за ворота тюрьмы, он сел в автобус, направляющийся в Лас-Вегас, и на остановке его встретил Поук. Он сразу же рассказал, что встретил человека, имеющего какое-то отношение к сицилийской мафии, и этому человеку нужны их услуги. Все, что он поручит, нужно будет исполнить в точности, потому что сицилийцы не любят, чтобы их оставляли в дураках.

— Что ж, — сказал Ллойд, — звучит неплохо.

На следующий день приятели отправились к сицилийцу. Он был блондином невысокого роста со сдержанной мимикой. Он сказал, что парни должны будут имитировать грабеж, и приказал Поуку и Ллойду прогуливаться в пятницу около шести вечера вокруг его дома.

— И постарайтесь изменить внешность, — добавил он. — Вам придется разбить мне нос и подбить глаз. Боже, и зачем я с этим связался?!

Настало назначенное время. Поук и Ллойд на автобусе добрались до места и, надев на лица маски, подошли к дому. Дверь была заперта, впрочем, сицилиец предупреждал их об этом, но замки выглядели не слишком надежными. Они без труда взломали их и вошли в комнату, где их ждал перепуганный сицилиец. На столе перед ним лежали заряженные ружья.

— Боже, зачем только я ввязался в эту историю! — воскликнул сицилиец, и в это время Ллойд метким ударом расквасил ему нос. Поук немедленно послал свой кулак в глаз заказчика.

— Ой! — закричал сицилиец. — Зачем же так сильно?

— Вы сами хотели, чтобы все выглядело правдоподобно, — возразил Ллойд.

Поук достал из кармана лейкопластырь и заклеил рот сицилийца.

По ранее намеченному плану они должны были прихватить несколько безделушек и исчезнуть, но Поук вдруг рассудил по-другому. Они с Ллойдом переглянулись и, не сговариваясь, с двух сторон