Когда она вошла, Николас Хиггинс сидел у огня и курил. Бесси качалась в своем кресле.

Николас вынул трубку изо рта и, поднявшись, подвинул свой стул Маргарет. Он стоял у камина и слушал, как гостья расспрашивала Бесси о ее здоровье.

? У нее слишком подавленное настроение, но чувствует она себя лучше, ? сказал он Маргарет. ? Ей не нравится эта забастовка. Она бы много отдала за то, чтобы мы успокоились.

? Это третья забастовка, которую я вижу, ? сказала Бесси, вздыхая, как будто это было лучшим объяснением.

? Ну, третий раз окупит все. Вот увидите, мы пошлем к черту хозяев на этот раз. Вот увидите, они еще придут и попросят нас вернуться на работу за плату, которую мы требуем. Так и будет. Прежде не все шло гладко, я согласен, но на этот раз мы подготовились очень серьезно.

? Почему вы бастуете? — спросила Маргарет. ? Забастовка ? это прекращение работы до тех пор, пока вы не получите требуемый заработок, не так ли? Вы не должны удивляться моему невежеству, там, откуда я приехала, я никогда не слышала о забастовке.

? Как бы я хотела оказаться там, ? сказала Бесси уныло. ? Я смертельно устала от забастовок. Это последняя забастовка в моей жизни. До того, как она закончится, я буду в Великом Граде ? Святом Иерусалиме.

? Она все время об этом говорит и совсем не хочет думать о нашем грешном мире. Но я и так сделаю все, что могу. Я думаю, лучше синица в руке, чем журавль в небе. Поэтому мы с ней никак не можем сойтись насчет этой забастовки.

? Но, ? сказала Маргарет, ? если у нас на юге наемные рабочие будут бастовать, то хлеб не будет посеян, сено не будет убрано, а урожай не будет собран.

? Ну и что? ? спокойно сказал Николас.

? В этом случае, ? продолжила она, ? что будет с фермерами?

Он выпустил дым.

? Я полагаю, им нужно либо бросить свои фермы, либо предложить работникам справедливый заработок.

? А что, если они просто не смогут? Они не смогут бросить свои фермы в одночасье. А если у них не будет ни сена, ни зерна, чтобы продать в этом году, тогда откуда у них появятся деньги, чтобы заплатить работникам?

Продолжая пускать дым, он наконец сказал:

? Я ничего не знаю о жизни на юге. Я слышал, ваши работники ? просто кучка слабаков. Они страдают от голода. Но они слишком носятся со своим страданием и не хотят увидеть, когда их надувают. Здесь же совсем не так. Мы знаем, когда нас надувают, и у нас много сил. Мы просто останавливаем свои ткацкие станки и говорим: ? «Вы можете уморить нас голодом, но вы не обманете нас, хозяева!» И будь они прокляты, в этот раз у них ничего не выйдет!

? Я хотела бы жить на юге, ? повторила Бесси.

? Там жизнь тоже не легка, ? сказала Маргарет. ? Везде есть горе, которое нужно терпеть. Есть очень тяжелый труд, который нужно выдержать, но очень мало еды, чтобы восстановить силы.

? Но этот труд на открытом воздухе, ? возразила Бесси. ? И вдали от этого бесконечного, бесконечного шума и противной жары.

? Иногда там идет сильный дождь, а иногда ужасно холодно. Молодые достаточно выносливы, но пожилые мучаются от ревматизма, сгибаются и увядают раньше времени. И все же они должны работать по-прежнему или идти в работный дом.

? Я думала, вам нравилось жить на юге.

? Так и есть, ? ответила Маргарет, чуть улыбаясь, поскольку поняла, что ее поймали на собственных словах. ? Я только имела в виду, Бесси, что в этом мире везде есть и хорошее, и плохое. И раз уж ты чувствуешь себя несчастной здесь, я думаю, что будет справедливо рассказать тебе, что там тоже есть несчастные.

? Вы сказали, они там никогда не бастуют? — неожиданно спросил Николас.

? Нет! ? ответила Маргарет. ? Я думаю, что для этого у них слишком много здравого смысла.

? А я думаю, ? ответил он, вытряхивая пепел из своей трубки с такой силой, что она сломалась, ? что они слабы духом.

? О, отец! ? воскликнула Бесси, ? чего вы добились своей забастовкой? Вспомни о той первой забастовке, когда умерла мама… как нам всем пришлось страдать от голода… а тебе ? больше всех. И все равно многие вернулись на работу за тот же самый заработок, пока все не вышли работать. А некоторые остались нищими на всю свою жизнь.

? Да, ? согласился он. ? Та забастовка совсем не удалась. Те, кто руководил ею, оказались или дураками или скверными людьми. Вот увидите, на этот раз все будет по-другому.

? Но за все это время вы не сказали мне, почему вы бастуете, ? заметила Маргарет.

? Ну, дело вот в чем. В Милтоне есть пять или шесть хозяев, которые снова стали платить ту зарплату, что платили два года назад, и продолжают процветать и обогащаться. А теперь они приходят к нам и говорят, что мы должны получать меньше. А мы не будем. Мы просто сначала уморим себя голодом, а потом посмотрим, кто будет на них работать. Они убьют курицу, несущую золотые яйца.

? Вы уморите себя, чтобы отомстить им?!

? Нет, ? ответил Николас, ? я просто скорее умру, чем уступлю. Если за это хвалят солдат, то почему бы бедному ткачу не быть таким же?

? Но, ? сказала Маргарет,? солдат умирает во имя народа, во имя других.

Он мрачно рассмеялся:

? Милая, вы еще очень молоды, но не думаете же вы, что я могу содержать трех людей ? Бесси, Мэри и себя ? на шестнадцать шиллингов в неделю? Не думаете же вы, что я бастую ради себя? Я делаю это во имя других, как и ваш солдат. Только он умирает ради людей, которых никогда не видел. А я забочусь о Джоне Баучере — он живет по соседству с больной женой и восемью детьми, и все восемь еще слишком малы, чтобы работать. И я забочусь не только о нем, хотя он, бедняга, ни к чему не годен, кроме как работать одновременно на двух станках, но я забочусь о справедливости. Почему, спрашиваю я, сейчас мы должны получать меньше, чем два года назад?

? Не спрашивайте меня, ? сказала Маргарет, ? я не знаю. Спросите своих хозяев. Они, конечно, объяснят вам, почему. Это не просто их блажь.

? Вы нездешняя, поэтому и говорите такое, ? сказал он сердито. ? Много вы знаете! Спросите хозяев! Они велят нам заниматься своим делом, а они будут заниматься своим. Наше дело, как вы понимаете, ? получать гроши и быть благодарными, а их дело ? заморить нас голодом, чтобы увеличить свою прибыль. Вот и все.

? Но, ? произнесла Маргарет, решив не уступать, хотя и видела, что она сердит его, ? может быть, состояние торговли таково, что они не могут предложить вам то же самое жалование?

? Состояние торговли. Это просто уловка хозяев. Я говорил о размере жалованья. Хозяева сами управляют торговлей и просто пугают нас, как детей. Я скажу вам, чего они хотят ? они хотят отбить у нас всякую волю и заставить работать без продыху. А значит, мы должны терпеть и упрямо бороться — не за нас одних, а за всех, кто рядом с нами, за справедливость и справедливое жалованье. Мы помогаем хозяевам получать прибыль, и мы должны помочь им потратить ее. Не то, чтобы нам хочется сразу много денег, как нам хотелось раньше. У нас есть сбережения, и мы решили держаться вместе. Никто не пойдет работать, пока Союз рабочих не договорится с хозяевами. Поэтому я говорю: «Даешь забастовку», и пусть Торнтон и Сликсон, и Хэмпер, и иже с ними посмотрят на это!

? Торнтон!? воскликнула Маргарет. ? Мистер Торнтон с Мальборо-стрит?

? Да! Торнтон с фабрики Мальборо, как мы зовем его.

? Он один из хозяев, с которыми вы враждуете, да? Какой он хозяин?

? Вы когда-нибудь видели бульдога? Поставь бульдога на задние лапы и одень его в сюртук и брюки, и вы получите Джона Торнтона.

? Нет, ? ответила Маргарет, смеясь. ? Я не согласна с этим. Мистер Торнтон не похож на бульдога, у него нет ни короткого носа, ни вздернутой губы.

? Нет, не по виду, согласен. Но если Джон Торнтон ухватиться за что-нибудь, он вцепится, как