Адмирал смотрел, как на экранах сближаются два космических флота, и задумчиво тер подбородок. Потом повернулся к Яну, молча стоявшему рядом.

– Так, значит, моя тяжелая артиллерия в порядке? Можно задействовать в любой момент?.. Отлично! У меня камень с души свалился.

– Проблема оказалась не слишком сложной. По правде сказать, я применил уже готовое решение. На поточных линиях, где надо было ускорить повторяющиеся операции, у меня уже получалось. Тут подход другой: не от электроники, а от механики. В электронике циклы с обратной связью годятся, потому что все операции происходят очень быстро – практически мгновенно. А в механике имеешь дело с физическим объектом, у которого есть вес и масса; его нельзя вот так сразу сдвинуть или остановить, на это какое-то время нужно. Так что я разделил программу заряжания на отдельные ячейки, и теперь каждое ядро разгоняется под управлением собственной ячейки. Если вдруг с ним что-то происходит не так – не туда попадет или притормозится, – оно попросту выкидывается в сторону, а на его место подскакивает следующее. Чтобы стрельба сама собой прекратилась, как это бывало раньше, – такого теперь случиться не может. А кроме того, интервал между выстрелами стал гораздо меньше, и скорострельность можно точно регулировать.

Адмирал одобрительно кивнул:

– Превосходно. А поскольку время – это дистанция между ядрами на их траектории, мы можем их выпускать, как нам надо. Так какова дистанция между ядрами?

– Около трех метров, лучше не получилось.

– Куда уж лучше! Это же просто фантастика! Это значит, что мы можем дать очередь поперек линии движения кораблей или флота – и они налетят на стену наших ядер.

– Тем лучше. Значит, даже целиться не нужно, только выбрать общее направление.

– Я приготовил несколько сюрпризов своему другу Капустину. – Адмирал отвернулся от экрана. – Я его очень хорошо знаю. И тактику его знаю, и вооружение – и тупость его тоже знаю. А вот он понятия не имеет, чем я его стану бить. Занятный бой должен получиться. Думаю, вам интересно будет посмотреть.

– Вряд ли у меня будет время смотреть. Мне надо быть с пушкарями…

– Нет. Здесь вы мне нужнее. Если вдруг объявится Тергуд-Смит или возникнет какая-нибудь ситуация, связанная с ним, – вы должны быть здесь, чтобы моментально эту ситуацию оценить. Он – единственная неизвестная величина в моих расчетах. Все остальное учтено и просчитано, и программа уже написана.

Словно в подтверждение его слов цифры на штурманском экране начали мигать, раздался звуковой сигнал, и компьютер произнес: «Перемена курса». Под ногами ощутилась вибрация, дошедшая от двигателей.

– Сейчас посмотрим, каково быстродействие капустинского компьютера, – сказал Скугаард. – И как он сам соображает, тоже посмотрим. Машина ведь только информацию дает. А ему придется подумать, что с этой информацией делать.

– Что происходит? – спросил Ян.

– Я разделяю свои силы. Причины две, и обе важные. Наш корабль и еще один – «Швеция» – единственные, у кого есть сложные противоракетные системы. Просто потому, что раньше эти корабли входили в состав земных Космических сил. Старина Лундвалл, который командует «Швецией», мог уйти в отставку еще лет десять назад, но остался. Таких, как он, нет ни в одном флоте. Мы эту операцию вместе с ним разработали. Каждый из нас поведет эскадру, выстроенную колонной позади. Как бы в кильватере. Этому тоже есть причина. Хоть я и знаю, что наши ребята очень постарались с программой электронного предупреждения ракетных ударов, – все-таки для начала предпочитаю уже проверенную технику. Их системы прекрасно будут работать – не сомневаюсь, – но с ними мы еще успеем. Попозже. Но если у меня есть выбор, то хорошо бы иметь перед собой прикрытие из ракет-перехватчиков, чтобы капустинские ракеты не смогли добраться до наших кораблей.

Ян стал смотреть на экран, где видны были все корабли. Космолеты медленно перемещались, их относительное расположение менялось. Флагман выдвигался вперед, а половина кораблей выстраивалась за ним. Другая половина флота точно так же выстраивалась за «Швецией» – и в то же время обе эскадры начали удаляться друг от друга по расходящимся курсам.

– Товарищу Капустину будет о чем подумать, – сказал Скугаард. – Все наши корабли выстраиваются за головными боевыми космолетами в две линии, направленные на его флот. Таким образом, противнику будут видны только головные корабли; остальные исчезнут из поля зрения. Хорошо, что товарищ не читает исторических книг. Вы когда-нибудь слышали об адмирале Нельсоне, Ян?

– Слышал. Если это тот самый парень, что стоит на колонне на Трафальгарской площади.

– Да, тот самый.

– Какой-то древний английский герой из Средних веков или около того. Он с китайцами воевал?

– Не совсем. Хотя, наверно, рад был бы и с ними. Он готов был сражаться с любым флотом мира. А величайшая его победа – хотя она и стоила ему жизни, – Трафальгарская битва. Он прорвал линию французских кораблей точно так же, как я собираюсь сделать сейчас. У него были другие основания для этого, но результат должен стать таким же. Головной корабль примет на себя почти весь огонь неприятеля, пока линия не будет прорвана…

– Ракеты пошли, – сообщил компьютер.

– Разве мы не слишком далеко? – удивился Ян.

– Далеко, еще очень далеко. Но это противоракетные ракеты. Их двигатели дают только короткий импульс, а потом отключаются. И они летят впереди нас, образуя защитный зонт. Если навстречу нам пойдут ракеты – наши будут их перехватывать. А попутно они служат средством раннего предупреждения.

Вскоре далеко впереди беззвучно расцвел огненный шар, расплываясь в пространстве. Несмотря на громадное расстояние, он был настолько ярок, что визуальные экраны потемнели: это включились фильтры, защищающие телекамеры от перегрузки.

– Интересно!.. – заметил Скугаард. – Капустин с первого залпа применил атомные ракеты. Это, пожалуй, неплохая идея, если такая тактика сработает. А если нет – непозволительная расточительность. Я-то знаю, сколько у него зарядов.

Адмирал Скугаард посмотрел на часы – потом на экран, который показывал теперь две эскадры, выстроившиеся в прямые линии за головными кораблями.

– Исторический момент, – сказал он. – Начинается первая битва в первой космической войне. Пусть же она закончится нашей победой. Все будущее зависит от ее исхода.

– Что это он там затеял?

В голосе Капустина была заинтересованность, но ни следа тревоги. Он приготовил свою западню – и Скугаарду не остается ничего другого, как в нее влететь. На голографическом дисплее корабли мятежников сходились и один за другим исчезали из виду, пока не осталось всего два. Хотя голография дает трехмерное изображение, теперь осталась только плоская картинка.

– Они уходят на космической тяге! – закричал Капустин. – Драпают от нас!

– Быть того не может, товарищ адмирал. – Наибольшая трудность работы Онегина состояла в том, что информацию адмиралу надо было предоставлять очень аккуратно. Чтобы адмиралу казалось, будто он сам до всего додумался. Прежде чем сказать что-нибудь, Онегину приходилось хорошенько подумать, как сказать. – Ведь вы же сами мне говорили, что вблизи планет космическая тяга Фосколо блокируется гравитационными полями. Я от вас это и узнал. А тут, наверно, все проще: они в два кильватера выстроились…

– Конечно! Это каждому дураку ясно. Так что ты не трать мое время на объяснение очевидных вещей. Но ты заметил, что у них и курсы поменялись? Гляди в оба, Онегин. Авось научишься чему-нибудь.

Трудно было не заметить происходящих перемен, когда на дисплее крутились и перемещались светящиеся стрелки, да к тому же и числа постоянно менялись. Операторы дисплея потрудились и на скорую руку переделали программу, чтобы ввести туда две линии кораблей. Практически это ничего не давало, но могло понравиться адмиралу. А настроение адмирала всегда было главной заботой флота.

– Мне нужен прогноз, куда их выведут эти новые курсы. И выпусти несколько ракет, атомных. Они там в штаны наложат, когда прилетят наши ракеты.