Адмирал был не дурак; он заставлял Яна пересказывать разные подробности по многу раз, проверяя имена, даты и много чего еще, что, казалось, отлично знал. Их прервали только один раз, когда пришло донесение, что «ИП-256» обыскали на предмет взрывных и прочих устройств и ничего не обнаружили. Теперь кто-то из пилотов должен был принять разведчик и отогнать его к флоту. В конце концов адмирал поднял руку, прерывая Яна.

– Нильс, – приказал он, – принеси нам кофе. – Потом снова повернулся к Яну. – Хорошо, я принимаю ваш рассказ. Пока. Все, что вы рассказывали о продовольственной экспедиции, – верно. Причем вы привели такие подробности, которые вряд ли известны Земным силам. Сам я все это знаю, потому что именно я собирал корабли и руководил операцией.

– Из них хоть кто-нибудь прорвался?

– Больше половины. Не так много, как мы надеялись, но достаточно, чтобы предотвратить голод на какое-то время. А теперь давайте перейдем к другой части вашего рассказа. Тема очень интересная – но, честно говоря, тут я никак не смогу вас проверить. Вы хорошо знаете Тергуд-Смита?

– Слишком хорошо. Он же мой зять, я сказал уже. Это чудовище, воплощение коварства.

– И предательства. В этом можно не сомневаться. Либо он изменяет своему долгу и помогает восстанию – либо раскидывает хитроумную сеть, чтобы завлечь нас и уничтожить. Хоть так, хоть эдак – все равно предательство.

Ян прихлебнул крепкий черный кофе и кивнул:

– Знаю. Но что мы можем сделать? По крайней мере одно несомненно: участие израильтян.

– Да. Но оно может оказаться как раз самой коварной приманкой. Чтобы завлечь нас – и уничтожить. А израильтяне, возможно, просто беспомощные пешки, которыми он собирается пожертвовать ради своих целей.

– Вполне возможно, на него это очень похоже. Я почему-то не думал о таком варианте. Но что вы скажете о плане захвата Мохавы? Звучит очень разумно. Это на самом деле могло бы повлиять на исход войны.

Адмирал рассмеялся и подул на кофе.

– Не повлиять – а решить исход войны! Это единственная возможность победить. Мы это знаем – и они знают. Мы можем захватить лунные базы, сателлиты, даже все колонии Лагранжа – Земля все это переживет. Ее флот слабее не станет. А мы будем становиться все слабее и слабее с каждой минутой. Мохава – ключ… Остальные базы – только взлетно-посадочные полосы для челноков. У кого в руках Мохава, тот господствует в космосе и выигрывает войну.

– Значит, это на самом деле так важно?

– Да.

– И что вы собираетесь делать?

– Проанализировать все, что вы рассказали, – и отложить это до утра. Тут так сразу ничего решать нельзя. Так или иначе, время у нас еще есть. Пока не подойдем поближе к земной орбите – все равно ничего предпринять невозможно. А вам придется посидеть взаперти. Извините.

– Извиняться не стоит. После общества Ластрэпа я с превеликим удовольствием побуду в одиночестве. Кстати, как он?

– Спит под наркозом. Он слегка сдвинулся. Придется полечить.

– Я очень сожалею…

– Еще чего! Это война, сударь. На вашем месте он бы вас попросту прикончил, не сомневайтесь.

Подошел адъютант и передал адмиралу какую-то распечатку. Тот медленно прочитал – и поднял глаза на Яна. И, улыбаясь, протянул ему руку:

– Приветствую на борту, Ян Кулозик! Вот подтверждение, я его ждал. Один из наших кораблей на орбите около Халвмерка. Поврежден в бою, в космос выйти не может. Но аппаратура связи в порядке и постоянно подключена к сети Фосколо. Они проверили ваш рассказ на месте. Все, что вы нам сообщили, – правда. Но тут есть и еще кое-что: все личные подробности вашего рассказа подтвердила жена, привет вам от нее.

Ян схватил адмирала за руку:

– Я счастлив служить с вами, сэр. До сих пор я не принимал никакого участия в восстании…

– Вы сделали гораздо больше многих. Вы позаботились о том, чтобы зерно дождалось появления кораблей; без вас оно сгорело бы. Вы представляете, сколько людей вы спасли?

– Представляю. И понимаю, что это тоже важно. Но то было пассивное действие, было и прошло. А первопричина моего ареста и высылки состояла в том, что я работал в Сопротивлении. Теперь, когда планеты свободны и вот-вот начнется последняя, решающая битва – вы должны понять, – я хочу принять в ней участие.

– И примете. Куда вы денетесь? Хотя бы тем, что наши разведчики смогут с вами посоветоваться в любой момент. Будьте готовы, они с вас с живого не слезут… А потом вы нам можете понадобиться для связи с израильтянами, когда начнутся бои. Довольны?

– Конечно! Сделаю все, что скажете. По образованию я инженер-электронщик, специализировался на микросхемах. А в последние годы работал механиком на техническом обслуживании.

– Замечательно. Может быть, вы как раз тот, кто нам нужен. Надо вам познакомиться еще с одним технарем, Витторио Куртони. Он у нас заведует вооружением и сконструировал большую часть нашей обороны, включая и то, что называют секретным оружием. Но, похоже, у нас там что-то не ладится. Может, сумеете помочь?

– Это было бы идеально.

– Отлично. Я организую транспорт на «Леонардо».

Адмирал поднял руку – к нему подскочил адъютант. Пока Ян снова влезал в скафандр, к флагманскому кораблю подлетел разведчик. Ян перешел на него и остался в открытом шлюзе, чтобы не тратить время на компрессию и декомпрессию. Через открытый вход была видна громадная дуга космолетов, простиравшаяся далеко в обе стороны. Разведчик направился к одному из кораблей – тот становился все больше и больше – и затормозил всего в нескольких метрах. Ян оттолкнулся и перелетел в открытый шлюз «Леонардо».

Внутри его уже ждал худой человек с черными волосами и густыми усами, похожими на щетку.

– Вы Кулозик? Тот самый, что должен мне помочь? – В голосе слышалось больше подозрительности, чем энтузиазма.

– Если вы Витторио Куртони, то я тот самый. Да, надеюсь, что помочь смогу. А если вы найдете применение опытному электронщику – то даже уверен, что смогу.

Настороженность Витторио тут же исчезла.

– Применение найти?.. Как вы думаете, может голодный найти применение жареному поросенку?.. Извините! Давайте, я вам покажу, чем мы тут занимаемся.

Он повел Яна внутрь корабля, разговаривая без умолку, почти не прерываясь, чтобы вздохнуть:

– Все самодельное. Придумывали, мастерили, испытывали – все в один день. Иногда. Адмирал Скугаард, конечно, здорово помог. Мы бы не месяцы, а годы потратили, если бы он не отдал нам все чертежи и расчеты Космических сил. Он их собирал с давних пор. Все подряд: и проверенное, надежное оружие, и голые идеи, с которыми никто никогда не работал. Что вы знаете о военных действиях в космосе?

Он повернулся к Яну и насмешливо поднял бровь.

– Я участвовал в космическом бою, но это, собственно, была драка. Рукопашная. А что по-настоящему – только то, что в кино видел когда-то.

– Именно! А фильмы были, наверно, вот такие!

Они вошли в мастерскую, и Куртони провел Яна мимо станков и верстаков к обычному телевизору, перед которым стоял ряд стульев. Куртони набрал код и включил телевизор.

– Садитесь и любуйтесь. Это древний фильм, снятый на заре истории. Я его в старинных файлах откопал; фильм про звездную войну. Вот она – глядите.

Из динамиков громыхнула музыка, и по экрану помчался мощный космолет. Чего только на нем не было! И иллюминаторы, и башни, и орудийные площадки, и энергетические пушки… Следом за ним несся преследователь, еще больше первого. Оба корабля испускали какие-то лучи, полыхали вспышки света – и все это сопровождалось оглушительным треском, грохотом и ревом двигателей. Потом крупным планом появился человек, разворачивающий башню, чтобы дать залп из лучевых орудий… По счастью, меньший