режется, так колется… Ты как думаешь, Юра, что больнее входит в тело: отвертка или штопор?

Его пленник непроизвольно сдвинулся на своем сиденье поближе к двери, затравленно глядя на темное овальное тельце ножа, похожего на черепашку, ощерившееся всеми своими колюще-режущими приспособлениями.

– Что молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю. Ну, я на тебе попробую, ты потом расскажешь, – дружелюбно продолжал Денис. – Я тебе даже дам право выбора, я добрый. Сам решишь, с чего начнем…

– Я честно, я клянусь, я машину только хотел, никакого ребенка никто не заказывал, я же не видел, что он там, я не знал!..

– Допустим, – миролюбиво кивнул Денис. – Только тогда объясни мне, неразумному, зачем ты его в лесу бросил? Ночью, в мороз? Раз тебе его не заказали и ты не собирался мальчонку извести такой смертью? Такую взрослому не пожелаешь, оставить умирать на морозе, верно, Юра?

Юра, не зная, что сказать, закивал головой.

– Видишь, ты согласен. А сам ребеночка на такую смерть обрек. Ну, ты же не садист, а?

– Нет!

– Вот и я так считаю. Ты нормальный парень… Сам бы до такого не додумался, правда?

Юра затряс головой, не зная толком, в какую сторону ее трясти: покивать, что означало бы «да», или помотать, что означало бы «нет».

– Тогда скажи мне, кто тебя на это дело подрядил? И зачем? И сколько тебе заплатили, чтоб малыша извел?

Юра молчал. Денис закрыл все причиндалы своего ножичка, оставив только отвертку, и занес ее над ляжкой Юры.

– Не надо!!! Я все скажу, все!!!

Рука Дениса повисела еще секунду и отодвинулась.

– Я весь внимание, паря.

– Я… Я, честно, мне машину, клянусь! «Вольву» просили, а тут так подвернулось удачно, я специально по всем заправкам следил, а тут стоит! Я посмотрел, вас всего двое в магазине было, я не знал, кто хозяин, да мне какая разница, я скорей машину вскрыл и поехал, а ребенка не заметил!!!

Денис снова занес нож над его ляжкой.

– Кляну-у-усь!!! – заголосил парень. – Не надо, не бей, я правду говорю! – В голосе его послышались слезы.

– Ну, положим, – Денис снова убрал складной нож, хоть и с некоторым сожалением. – Тогда объясни мне, Юра, зачем ты ребенка в лес отнес? Если хорошо объяснишь, я, мож, тебе и поверю.

– Он… это… он проснулся… Плакать стал…

– Ну?

– Ну… Ну, мешал он мне… За него денег никто не платит, а за машину платят… А куда его девать было?

– Ну?

– Ну что «ну»? – в голосе Юры послышалось раздражение. – Вот и все!

Денис помолчал.

– Так где ты мальчонку высадил? – спросил он после паузы.

Юра всмотрелся в окна.

– А хер его знает… Темно, не разберешь.

– Я тебе очень советую разобрать, – произнес Денис. – Очень.

Юра снова вытянул шею.

– У меня железнодорожный переезд был еще в зоне видимости, когда я встал. Далеко был, но видно.

– Ну а говорил, что только хер знает, – ласково произнес Денис. – Но стоило толком подумать, и оказалось, что знает даже такой хер, как ты… Так, значит, ты ребенка в лес снес потому, что он плакал? Я правильно понял?

– Ну… Он мне не нужен был, понимаешь, мешал! А куда его еще, не клиенту же везти!

Денис мазнул косым взглядом по лицу Юры. Острое, неказистое, непропорционально широкий нос, веснушки.

– Вишь ли, паря… Не то чтоб я воров любил, но могу уважить. Все-таки профессия. Трудная профессия. И я не осуждаю, что ты машину угнал. А вот что врешь, это я осуждаю. Потому как, раз уж ребенок тебе мешал, ты бы его высадил в городе, где люди, чтобы его кто-нибудь подобрал. А ты его на гибель верную, в лес. Я сам не люблю, когда мешают, паря, могу и в глаз дать. Не ребенку, конечно, это я вообще говорю. Но чтоб детей убивали оттого, что они плачут, – не видел. А я много видел, паря. Откуда я делаю вывод, что ты врешь!

Денис размахнулся и на этот раз отвертка вошла в мякоть ляжки Юры.

Тот взвыл.

– Кто тебе заказал Ромку? Кто велел его ребенка в лес кинуть?

Посыпались клятвы, полились сопли, послышались уверения, которые показались до такой степени искренними, что Денис растерялся. Из слов этой гниды выходило нечто немыслимое: что ребенка он отнес в лес, где мороз и, к слову, звери водятся, лисицы, к примеру, только потому, что малыш плакал. Чем мешал Юре, который очень нервничал из-за погони и решил избавиться от обузы. А насчет того, что можно было бы малыша оставить в городе, ему такая мысль в голову не пришла. Не пришла, вот и все, не пришла!!!

Денис больше не задавал вопросов.

Наконец впереди слабо блеснули огни переезда.

– Смотри теперь внимательно, Юра!

– Наверное, здесь где-то…

– Ты его как оставил? – спросил Денис, тормозя. – Я имею в виду, положил, посадил, возле дерева или как?

– Там в багажнике коляска была, я в нее посадил…

– В лес сильно углубился?

– Да не очень, вы же за мной ехали, я торопился, некогда было…

Денис молча кивнул. Он остановился, вслед за ним встал и Роман.

– Денис, давай немного раздвинемся, – произнес Рома, открыв дверцу. – Чтобы охватить светом фар большее пространство. Или ты чуть вперед, или я чуть назад… Что этот говорит? – кивнул он на Юру.

– Что где-то тут примерно. – Денис вышел из машины, огляделся. – Подай метров пятьдесят назад.

Они развернули машины, как в прошлый раз, фарами на лес.

Денис вытащил Юру с пассажирского сиденья. Тот хромал, как показалось бывшему десантнику, несколько преувеличенно. И пристанывал, поглядывая туда, где на джинсах расплылось кровавое пятно, – куда попала отвертка Дениса. Страдалец воплощенный, он всем своим видом пытался показать, как с ним жестоко и несправедливо обошлись.

Денис хорошо знал эту породу – в армии повидал. Из-за такого дерьма срывались продуманные операции и гибли его друзья…

– Стой тут, и ни с места! – Приказал он Юре.

Он открыл багажник, вытащил фонарик и моток бечевки.

– Ку-у-уда?!

Юра попытался сигануть в лес на противоположной стороне – той, которую не освещали фары. Денис нагнал его в два скачка, прихватил за шкирку.

– Эх, не любишь ты себя, паря… Так и зарабатываешь очки, так и подставляешься, – вздохнул он с деланым сочувствием. – Ну да ладно, потом посчитаемся. А пока давай веди, Сусанин!

Они двинулись к деревьям – Денис с пленником правее, Рома левее.

«Хоть бы только Кирюша плакал, – подумал Роман, – а он должен плакать, ему холодно, страшно, он должен плакать! Тогда они найдут его быстро!»

Он посмотрел на часы. С момента, когда вор бросил мальчика в лесу, прошло уже минут сорок…

Кирюша, Кирюша, прости меня!!!