– В молодости я занимался у одного китайца. Тот пытался научить меня бить в специальные точки, чтобы парализовать человека. Потом перестал – кулаки у меня слишком большие, в точку не попадаю. А ты, Сергей, и пауков парализовать можешь? На манер иглоукалывания?

– Случайно получилось. Пауками прежде не занимался.

– Лады, – пробасил Гайдук. – Я сам, пожалуй, за паромет сяду. Вылазь, Семен!

Молодой стрелок выскользнул через танковый люк, а Гайдук с трудом протиснулся внутрь кабины.

– Держись, вражина, – прогудел он из глубины танка. Как я и подозревал, генерал принадлежал к категории «продвинутых» героев.

И тут же ударил пулемет, грохотом своим покрывая все остальные звуки.

Тактику генерала я мог только одобрить. Если бы я владел парометом столь мастерски, действовал бы в том же порядке. Сначала Гайдук отстрелил пауку все лапы, потратив на каждую не больше трех пуль. Пули плющились, но лапы ломали. Энергия удара была слишком большой. А затем генерал пробил широкую дыру в головогруди паука.

По характеру повреждений можно было понять, что Схильт очень твердый, но достаточно легкий и почти пустой внутри. Пули прошивали паука навылет, и вскоре он стал похож на дырявую бочку.

– Пожалуй, все, – выдохнул генерал, показываясь из танкового люка. – Пойдем, посмотрим вблизи?

Идти не хотелось, но любой опыт мог оказаться полезным. Да и кинжал нужно было забрать.

Мы подошли к изрешеченной туше. Земля была залита желтоватой жидкостью с зелеными разводами. Кровь? Яд? Недоделанная паутина? У меня не было никакого желания это выяснять.

В кинжал и область около него снайпер-генерал не попал ни разу. Но что случилось с кинжалом тонкой работы из закаленной стали? Он почернел, поржавел и даже в некоторых местах погнулся. Некогда великолепные рубины потрескались и изменили цвет. Теперь они напоминали грязную, низкосортную падпараджу.[12]

Я аккуратно взялся за рукоять и вытащил кинжал из паучьего глаза, ожидая чего угодно. Паук не вздрогнул, не ожил. Паромет поработал на славу. А может быть, чудовище убило колдовство кинжала.

Теперь я понимал, зачем кинжал нужен был Лузгашу и Вискульту. С его помощью они могли управлять пауком. Когда я отнял у них кинжал, они утратили эту возможность. Но надеялись, что, оставшись у меня, кинжал притянет Схильта. И не ошиблись в расчетах.

Я вспомнил мерзко ухмылявшегося Вискульта во время нашей встречи в Баксанской долине и понял, что он предвидел все: и появление паучат, расползающихся по нашей Земле, и выходящего на охоту Схильта.

На мокрой земле, среди отстреленных паучьих лап, я заметил серебряный цилиндр. Полагая, что серебро не может заключать в себе чего-то скверного, я поднял трубку и обнаружил, что она представляет собой контейнер. На нем дурно прописанными эльфийскими рунами начертано: «Призраку». Стало быть, мне. Привет от Вискульта.

В другом мире я, возможно, не спешил бы откручивать крышку, ожидая взрыва. Но здесь порох не взрывался, детонаторы не работали, поэтому я задержал дыхание и снял крышку. Внутри лежал обычный свернутый в трубочку листок бумаги.

Осторожно, двумя пальцами, опасаясь действия контактного яда, я выудил листок. Похоже, чистый. На листке все теми же рунами было написано:

«Уверен, Лунин, Схильт поймал тебя живым и только слегка потрепанным, как я ему приказывал. Не спеши дрожать и бояться – страшное впереди. Ты нужен мне и моему повелителю. Склонись перед пауком и громко произнеси: „Валаш камадаш дэх“. Это означает, что ты готов подчиниться. Схильт укусит тебя, но сделает это ласково, погрузив в сон. И очнешься ты при дворе повелителя. Если не выскажешь формулу покорности, тебя ждут страшные мучения от яда.

Знаю, что ты из светлых. Вы боретесь до конца. Поэтому не бросайся на Схильта с голыми руками. Хитин его крепче стали, сам он мощнее слона. Берегись его, ибо он ужасен, а яд его разнообразен и способен сломить любого».

– Что там у тебя? – заинтересовался Гайдук.

До этого он пробовал раскрошить кинжалом паучьи лапы. Кинжал зазубривался, но Гайдук не оставлял попыток. Занятие его увлекло. Солдаты и отец Фома наблюдали за нами с ужасом. Приблизиться они боялись.

– Письмо с того света, – усмехнулся я.

– От дохлого паука? – уточнил Гайдук.

– От его пока что живых друзей.

– Интересные у вас способы переписки.

– Да. Меня самого удивляет.

Я чувствовал, что действительно удивлен. Но не тем, что Вискульт оставил мне записку, привязанную к лапе паука. Разумно было предположить, что мы со Схильтом рано или поздно встретимся. Если я одержу победу, то найду контейнер с письмом. А если бы паук поймал меня, его, очевидно, запрограммировали каким-то образом передать прикрепленный к лапе контейнер.

Меня удивляло, зачем Вискульту вообще понадобилось писать мне? Если я во власти паука, он утащит меня куда захочет, независимо от моего желания. И укусит так, как ему понравится. А Вискульт – не такой добряк, чтобы беспокоиться о том, комфортно или некомфортно я проведу минуты плена. Да еще тратить на это столько усилий и серебряный контейнер. Стало быть, он не исключал возможности, что письмо я все- таки сниму с дохлого паука. И прочитаю его.

Но какую бесценную информацию несет корявая записка? Попытка грубой лести, нелепое требование склониться перед пауком и произнести ритуальную фразу: «Валаш камадаш дэх». Больше – ничего. Одно словоблудие…

Пожалуй, именно в заклинании все дело. Я запомнил его с первого взгляда и не удержусь от того, чтобы исследовать. Тогда, когда попаду в Большой Мир, где работают заклинания. Скорее всего, это заклятие даст знать Вискульту, что я появился. Или натворит других бед. Нужно постараться забыть его навсегда. Только стоит ли? Может быть, в нем есть что-то полезное? Может быть, с его помощью я смогу разрушить какие-то темные чары?

Вискульту удалось внести в мою душу смятение. Я приказывал себе забыть слова заклинания, но тут же повторял про себя: «Валаш камадаш дэх». И думал: «А может быть, попробовать?»