Легко раздавать титулы несуществующего государства, утратившего силу и власть княжеского дома. Особого восторга новое назначение у меня не вызвало. Хотя так высоко в своей карьере я еще не поднимался. От этой должности один шаг до того, чтобы стать регентом и королем. Как попытался сделать в свое время Заурбек.
– Это тебе. – Я протянул кинжал с рубинами Эльфии. – Личное оружие Лузгаша. Кстати, Валия, я думаю, что Эльфия больше достойна титула первого бея.
– Ты отказываешься? – возмутилась княжна.
– Нет. Я просто знаю, кто сможет работать на государственной службе. Я буду отлынивать от дел управления и церемоний.
– Нужно выпить за победу, – заявила вдруг княжна, игнорируя мое признание.
– Выпить – не знаю, – усмехнулся я. – А поесть мне нужно. Просто коленки трясутся. Набегался.
Эльфия стремглав помчалась на кухню. В это время в дверь громко постучали.
– Кто это? – ахнула Валия.
– Мне тоже хотелось бы это знать, – прошептал я, направляясь к двери.
Я распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы не попасть под стрелы и дротики. Валия и Эльфия укрылись на кухне. Там было маленькое окно, к тому же зарешеченное. Зачем понадобилось ставить решетку на кухню, когда все остальные комнаты решеток не имели, я не знаю. Может быть, когда- то кухня запиралась хорошей, крепкой дверью. Теперь ее не было вовсе. Просто дверной проем с занавеской.
– А вот и я, – заявил Лакерт, переступая порог.
– Один? – спросил я.
– Конечно. Девушки уже должны быть дома.
– Понятно, – кивнул я. – Что так долго?
– Смотрел, слушал. Твое выступление произвело настоящий фурор.
Будто бы невзначай я выглянул во двор. Похоже, следом за Вардом никто не пришел. Хотя враги вполне могли скрываться за высокой оградой соседнего дома.
– Ну и что говорили люди? – спросила Валия, входя в комнату и садясь в кресло.
Эльфия принесла поднос с вареным мясом и караваем хлеба и поставила передо мной.
– Что призрак возвратился. И что Лузгашу придется несладко, – ответил Вард, жадно взглянув на еду.
Я кивнул ему, приглашая к столу, хотя и опасался, что мяса на двоих не хватит.
– А его люди? – спросил я. – Разогнали толпу? Убили кого-нибудь?
– Как ни странно – нет, – усмехнулся он, отламывая кусок хлеба. – Поначалу Лузгаш был так взбешен, что собирался, по-моему, отдать приказ гвардии атаковать безоружную толпу. У него случаются припадки. Думаю, многих изрубили бы в куски. Но старик, который пытался ударить тебя посохом, остановил его.
– Выходит, я правильно сделал, что не убил его?
– Кто знает?
– Не знаю, кто знает это, а знаешь ли ты самого старика? – спросил я, не слишком стараясь скаламбурить.
– Лично встречаться доводилось мало, – протянул Вард. – Я ведь состоял при повелителе Луштамга для специальных поручений и двор знаю лишь частично. А старик – главный маг. Вискульт.
– Что Вискульт? Это такая должность?
– Нет. Его так зовут.
– Понятно, – кивнул я.
– Зачем же ему маг в наших землях? – поинтересовалась Эльфия. – Ведь в нашем мире магия не действует.
– Каждый маг – не только маг, – пожал плечами я. – Он может быть хорошим советником, талантливым дипломатом, прекрасным стратегом, жестоким мучителем – мало ли кто нужен правителю? Просто другом, в конце концов, если у Лузгаша есть друзья. Кто он, Вард?
– Он мудрец. Мудрец, который занимается злыми делами. Никто от него не скроется…
Лакерт передернулся, словно вспомнив что-то ужасное.
– Тогда он не мудрец, а злобный хитрец, – заметил я. – Настоящий мудрец не может быть злым и служить злу. Потому что зло обречено на поражение.
Вард посмотрел на меня с косой, едва заметной ухмылкой:
– Не ожидал от тебя таких слов. Все-таки мужчина в летах. Ты и правда в это веришь?
– Во что же еще нам верить? Если не верить в это, то и жить незачем.
– А как же все непотребства, что творятся в мире? Почему зло никак не удается победить полностью и окончательно? Почему страдает столько безвинных?
– Слабые страдания можно терпеть, а сильные быстро проходят, – ответил я словами древнего философа. – Злой человек может предать другого лютой смерти, но не властен навредить его душе.
Вард усмехнулся шире:
– Должно быть, тебе не доводилось бывать в пыточных подвалах. Там продашь все – и душу, и честь, и совесть.
– Возможно, – согласился я. – Если ты не можешь контролировать боль, то все возможно.
– И что тогда? Где же доктрина о безоговорочной победе добра?
– Зло может победить временно, на короткое время и в конкретном месте. Но глобально побеждает добро.
Лакерт покачал головой и прекратил спор. Мне не удалось убедить его. Но для того чтобы знать то, о чем говорил я, нужно иметь хоть какой-то опыт. Нужно видеть прекрасные миры, купающиеся в блаженстве, обитатели которых страдают лишь потому, что знают о страданиях других существ в менее совершенных мирах, которые тоже поднимаются по лестнице добра и любви.
Девушки помалкивали, испуганно глядя на нас. Они знали о глобальной борьбе добра и зла только из сказок. Там добро всегда побеждало. Безоговорочно, безоглядно, всегда и везде.
Тени мелькали в городе. И не видно было гонцов, но топот их раздавался в ночной тиши. И не слышно было шагов отдельных воинов, но земля гудела под ногами несметных полчищ. Страшное готовилось в Бештауне.
Девушки сидели в доме тихо как мыши. Валия не выпускала из рук отцовскую корону, хотя нужно было схоронить ее как можно дальше. Лучше – вообще распилить на кусочки, камни, серебро и золото спрятать в разных местах. Эльфия играла с подаренным мной кинжалом. Рубины в лучах свечей переливались всеми оттенками алого.
На Лакерта нашел очередной приступ плохого настроения и страха. Он выпил две бутылки вина и тихо хихикал у себя в спальне. Хорошо, что в пьяном виде молодой вор не был буйным. Скорее всего, Вард купил где-то в городе и наркотиков, а сейчас потешался над своими бредовыми видениями. Выяснять, чем конкретно он занят, у меня не было ни малейшего желания. Не люблю пьяных.
По всему выходило, что Лузгашу нужно срочно найти и обезвредить призрака, то есть меня. Как он будет действовать в данной ситуации?
Найти человека, которого он не знает, не видел и о котором мало наслышаны местные жители, – задача сложная. Что бы сделал на его месте я? Поставил бы приманку и ждал, когда призрак объявится. Что будет делать Лузгаш? По всей видимости, то же самое. Но какой объект может служить приманкой для меня?
Девушка, которой я дорожу, рядом со мной. Надежда законного государства Бештауна – княжна Валия – тоже. Молодой вор, к которому я немного привязался, несмотря на его эгоизм и отрицательные черты характера, здесь. Как же можно заставить меня выдать свое местонахождение?
Взять заложников из числа мирных жителей и казнить их через равные промежутки времени. Для Лузгаша это – типичный прием. Понадеется ли он, что для меня такой оборот событий будет неприятным и неприемлемым? Даже если и нет, если я и бровью не поведу, что он теряет? Попробовать всегда можно.
Выполню ли я его условия, если ультиматум будет поставлен подобным образом? Все зависит от того, что он потребует. Но на переговорах он все равно попытается меня схватить…
Хватит медлить, надо брать инициативу в свои руки. Не ждать, что сделает враг, а делать
