вытоптанной и выжженной земле вокруг шатра, дозорные не заметят.
Оказавшись у парчового полога, я замер. Вой часовых здесь был плохо слышен – звук не огибал шатер, а через две завесы ткани доходили лишь отдельные низкие ноты мантр. В шатре говорили тихо, но я развернул ухо в нужном направлении и услышал речь Лузгаша, старика-мага и еще какого-то человека, голоса которого мне прежде слышать не доводилось.
– …нам не помешает, – сказал Лузгаш.
– Они лучше вооружены, – вкрадчиво прошептал неизвестный мне голос.
– А магия здесь не действует, – проворчал старик. – Я бьюсь над загадками здешних пространств две недели и ничего еще не понял. Точнее, понял я многое, но сделать пока ничего не могу.
Я подумал, что пытаюсь разгадать загадку магической нейтральности Земли уже почти год и тоже ничего не добился. А есть, наверное, люди, которые работали над этой проблемой гораздо дольше. Так что старик спешил непростительно для своего возраста. Опытному магу нужно проявлять больше терпения.
– Зато нас больше, – резко возразил Лузгаш. – Погоним местную сволочь впереди как пушечное мясо. Когда завалим ими рвы, будет легче пройти нашей гвардии. А что до магии, Вискульт, так будь она проклята! Я счастлив, что попал наконец в мир, где действует только честный клинок!
– И не очень честный, – хихикнул третий собеседник.
– Я имел в виду, что из любого самого сильного мага, к которому в Большом Мире мне даже не подступиться, здесь я без труда вышибу мозги. И все его причитания не способны даже сдвинуть былинку. О таком мире я давно мечтал, Ринго!
– Мечта хорошая, но несбыточная, – проворчал Вискульт. – Ибо мир был создан Словом и состоит из идей. Мир без магии существовать не может…
– Но ведь этот же существует! – бесцеремонно перебил старика Лузгаш.
– Он существует. Значит, здесь действует еще какая-то магия, более сильная, неподвластная нам. Нужно только найти к ней ключи.
– Ты, Вискульт, только и мнишь заполучить какие-нибудь ключи от несуществующего замка и стать самым могущественным из ныне живущих чародеев, – поддел старика Ринго, дабы подольстится к своему повелителю. – Пытайся, да только помни, что твоя жизнь и душа – в руках нашего повелителя. А мы пока захватим этот мир силой мечей. Только бы проклятые монахи не приготовили нам сюрпризов! Да и перевалы высоки.
– Близится разгар лета, – многозначительно обронил Лузгаш.
Мне стало ясно, что до нападения на китайцев армия Лузгаша намеревается захватить Славное государство. Впрочем, такой ход был очевидным и закономерным. Прежде чем двигать армию за тысячи километров, нужно захватить земли богатых соседей, владеющих к тому же отличным оружием и передовыми для здешних мест технологиями. Но я надеялся, что монахи обломают армии Лузгаша зубы и что перевалы враги так просто не возьмут. Точнее, вообще не возьмут.
– От Дримми никаких известий? – спросил Лузгаш после непродолжительной паузы.
– Она ищет. И, наверное, сегодня найдет, – усмехнулся старик. – Он не ушел далеко. Но зачем ему корона?
– Проклятый фанатик, – пояснил Ринго. – Накачался наркотиками и полез на голые мечи.
– Не все так просто, – кисло ответил старик. – Но на Дримми я надеюсь. Схильт нам в этом деле не поможет…
– Медлителен, хоть и силен, – бросил Лузгаш. – Да что вы не пьете совсем? Как вспомнишь эту мерзость, что появилась на свет вашими стараниями, магистр, так выпить хочется.
В шатре раздалось бульканье и чавканье.
– А теперь – девочек, – тихо отрыгнув, сказал Лузгаш. – Останетесь со мной развлечься или пойдете к себе?
– Мне нужно проводить опыты, – заявил старик, сухо кашлянув. – Каждый час на счету.
– А я… А я… – Ринго замялся. Ему явно хотелось остаться, но он боялся навлечь на себя гнев повелителя.
– А ты поедешь проверять готовность войск в Бештауне, – захохотал Лузгаш. – Твои жирные бока намозолили мне глаза. Потом можешь проинспектировать тамошние бордели. Но не раньше, чем поднимешь по тревоге три роты. Ступай!
Наблюдать за развлечениями Лузгаша мне было неинтересно и даже противно. Вряд ли он поверял своим девицам военные либо какие-то другие важные секреты. Поэтому я отполз за палатку, вновь проскользнул мимо часовых, вернулся к ограде и вышел в степь. Там я прилег на траву и прислушался. Звуки, раздававшиеся издалека, мне не понравились. Это были и крики боли, и тихое рычание, и глумливый хохот. Много зла пришло на землю Бештаунского княжества вместе с завоевателями. Из-за обилия зла я не мог выделить конкретное зло, пущенное по моему следу. В том, что кто-то за мной охотится, я не сомневался. Но кто – я еще не понял.
Еще за полкилометра от дома я почуял неладное. Пахло кровью. И стояла гнетущая тишина. Даже соседские собаки забились в будки и не подавали голоса. Ощетинились и настороженно молчали. Что-то напугало их до полусмерти.
Я так и не смог расслабиться. Пребывание на повышенном уровне сознания требует большого расхода энергии, но отдыхать сейчас было нельзя. А я не мог выспаться еще с утра, после похищения короны.
Что за тварь ищет меня? И не она ли побывала здесь? Какое угодно количество воинов не может так напугать собак. При виде вооруженных людей псы только сильнее входят в раж. В ужас их может привести только одинокий злобный человек, или оборотень, или волк…
Ворота нашего двора были плотно закрыты. Когда я уходил, то перемахнул через забор. Вернулся я точно так же.
Запор никто не сдвигал, ворота не выламывали. Входная дверь в дом тоже была прикрыта. Но здесь еще сильнее ощущался запах свежей крови. Крови и чего-то еще, неуловимо противного. Этот запах я не мог распознать.
Я обошел дом кругом. Подозрительных следов мне не встретилось. Все окна были целы, форточки закрыты. Но я почему-то слишком отчетливо слышал запах тушеного мяса, которое Эльфия готовила на ужин, запах масла из горящих лампад и все тот же запах крови.
Убедившись, что во дворе никого нет, я заглянул в кухонное окно. Лампада в углу горела как-то странно чадя – словно по дому гулял сквозняк. Людей в кухне не было. На полу растеклась лужа. Или масло, или кровь. Зная чистоплотность девушек, которые никогда не оставили бы неубранную комнату, оставалось предполагать самое худшее.
Терпеть не могу драться в закрытых помещениях. Не терплю ударов из-за угла, которые нельзя увидеть и честно парировать. Особенно плохо штурмовать дома. Отбиваться в здании от нападающих извне еще терпимо – если у вас нет клаустрофобии и опасений, что вас спалят вместе с домом.
Я вынул короткий меч, более подходящий для схваток в тесных пространствах, нежели длинный, в левую руку взял три метательные звездочки из потайного кармана и мягко толкнул носком вытянутой ноги входную дверь. Она не была заперта! Раздался скрип, дверь приотворилась, но сразу закрылась – хотелось бы верить, что под действием сквозняка.
Ситуация не нравилась мне все больше. Я подошел к двери, распластался по ней спиной, рискуя получить удар копьем сквозь обшитые войлоком не очень толстые доски. Глубоко вдохнув, я стремительно вступил в комнату, не отрываясь от поверхности двери, сразу же оставляя свободным дверной проем, куда враги могли и должны были направить все свои удары. Органы чувств работали в полную силу. После тьмы на улице даже лампады светили ярко. Но я не щурил глаз и не моргал, пытаясь уловить боковым зрением каждое движение, стремясь различить малейший шорох. Но дом был бесшумен, недвижим, безлюден и пуст, насколько я мог судить.
Передвигаясь в максимально ускоренном ритме, я заглянул во все комнаты. Пусто. Вернулся в кухню с лужей крови – это помещение я оставил напоследок. И сразу понял, почему по дому гулял сквозняк. Лист фанеры на потолке был оторван. Крыша над ним разметана. В комнату заглядывали звезды. И, кроме звезд, вверху горели адским огнем два близко посаженных багровых глаза.
Почти не целясь и не раздумывая, я бросил в сверкающие глаза три метательные звездочки, перекатился по полу в коридор и занял оборонительную позицию. На все это ушло не более секунды.
