по-видимому, еще не показался. А потому — никакого вреда. Что мне больше всего хочется понять — так это причины присутствия здесь вон тех двух человек. У одного на куртке надпись «ДБР» — стало быть, он из Джорджии. Следует ли понимать это так, что дело потребовало вмешательства нескольких агентств и теперь расследование ведется совместными усилиями, невзирая на так называемые границы юрисдикции?..

— Вон отсюда, — жестко заявил Кинкейд.

— Мне можно будет сослаться на вас?

— Вон!

Помощник шерифа, который по-прежнему топтался у порога и явно наслаждался замешательством Кинкейда, наконец-то сдвинулся с места. Всем, однако ж, воздается по заслугам — и помощник получил свое, выпроваживая репортера на улицу.

— Я похожу вокруг, — крикнул Даничич через плечо. — Кто-нибудь всегда хочет пообщаться с прессой. Может быть, мне даже удастся взять эксклюзивное интервью у похитителя! Как вам эта идея?

— Господи Иисусе. — Двойные двери наконец захлопнулись, и Кинкейд обернулся к Маку и Куинси. Сержант ничем не мог пригрозить напористому представителю прессы. А вот им… — Вы, — Кинкейд начал с Мака, — кто вы такой и какого черта здесь делаете?

— Детектив Макс Маккормак, Джорджия.

— Джорджия? Вы что, адресом ошиблись?!

— Я с ним, — просто ответил Мак, кивая в сторону Куинси. — Я приятель его дочери.

— Агента ФБР, — уточнил Кинкейд.

— Именно так.

Кинкейд подозрительно прищурился:

— А где она сама?

Мак пожал плечами:

— Я не задаю ей лишних вопросов. Она неплохо стреляет.

Кинкейд, похоже, как никогда, был близок к тому, чтобы кого-нибудь придушить. Мак уже привык, что каждый раз, когда он появляется на людях с Кимберли и ее отцом, кто-то пытается его убить.

— Вы выглядите полным идиотом, — сказал Кинкейд, обращаясь к Куинси.

— И вдобавок я по уши в дерьме.

— Что бы вы ни делали, это не поможет.

— Вы правы. Хотя, если бы мы застрелили репортера, всем бы стало легче.

— Я знаю, вы считаете себя специалистом в таких делах, мистер Куинси, но вы родственник жертвы. Разумеется, человек с вашим умом может сообразить, что в подобной ситуации невозможно вести расследование трезво и объективно.

— Рэйни для вас всего лишь пешка, — негромко отозвался Куинси. — Цифра в статистическом отчете. Если вы ее спасете, то сможете жить дальше. Если не спасете, то все равно сможете жить дальше. Никакой разницы.

Кинкейд подался вперед. Мак ожидал, что сержант произнесет еще одну напыщенную тираду, но голос Кинкейда зазвучал на удивление серьезно.

— Все дела, над которыми вы работали, — тоже статистика. Они мешали вам спокойно спать, отдыхать в выходные, ужинать дома с семьей каждый вечер? Наверное, мешали. У меня есть жена, мистер Куинси. Есть прелестный ребенок. И я тем не менее не спешу сматывать удочки и ехать домой. Давайте просто отдадим деньги, вызволим вашу жену — и все. Тогда я смогу принять горячий душ, переодеться в сухое, сесть в свое любимое кресло и взять ребенка на руки. По-моему, здорово.

— Вы отказываетесь платить выкуп, — твердо сказал Куинси. — Именно вы усложняете ситуацию.

— Потому что я пытаюсь разрешить ее должным образом, черт вас возьми! Потому что я выслушал то, что вы, господин эксперт, имели мне сказать! Каково было ваше профессиональное мнение? Что вы говорили, когда мы развлекались раскопками на кладбище? — Кинкейд не стал ждать ответа, а принялся загибать пальцы. — Первое: такие преступления всегда имеют личный мотив. Второе: большинство похищений заканчиваются тем, что жертву находят мертвой. Вы знаете, почему я жду, мистер Куинси? Вы знаете, почему я трачу время, сочиняя письма неизвестному похитителю? Я боюсь, что в ту минуту, когда мы согласимся заплатить выкуп, Лорейн погибнет. Я не пытаюсь сбежать домой к своей жене, мистер Куинси. Я пытаюсь спасти вашу.

Куинси не отвечал, упрямо поджав губы.

— Если мы потянем время, — уже спокойнее продолжал Кинкейд, — похитителю придется сохранить ей жизнь, чтобы предъявить нам доказательства. Может быть — может быть! — мы наконец сможем установить связь между ним и Рэйни. У нас есть эксперты, которые исследуют машину и письма. Есть добровольцы, которые прочесывают бары и пытаются выяснить, где находилась ваша жена перед похищением. Шериф Аткинс проверяет местных «неблагонадежных». Дело пока что находится в зачаточном состоянии. Нам нужно еще несколько зацепок.

— Кто-нибудь звонил на горячую линию?

— Нет.

— Но вы предполагаете, что Эн-Эс читает газеты?

— Может быть, ему требуется время, чтобы все обдумать. Выработать запасной план.

— А у вас есть запасной план?

— Да, сэр. Он позвонит. А мы будем очень сговорчивы. Это его игра, мы всего лишь будем следовать его указаниям. Мы готовы отдать ему деньги, нам лишь нужно немного времени. А потом… — Кинкейд глубоко вздохнул, — мы вроде как согласимся дать ему задаток. Он предъявит нам доказательства того, что заложник жив, и получит аванс. Не всю сумму целиком, но хотя бы пару тысяч долларов. Он поймет, что мы готовы с ним сотрудничать.

Мак прикрыл глаза. Он сразу уловил то, что крылось за этими словами. Куинси тоже. Бывший агент ФБР вскочил:

— Вы не собираетесь платить выкуп?

— Это задаток…

— Вы его обманываете. Если мы это понимаем, он тоже поймет.

— Нет, если все сделать правильно…

— Кто это сделает? Какой-нибудь местный детектив, который в жизни не сталкивался с чем-то подобным?

Кинкейд покраснел, но не сдался.

— Раз уж мы об этом заговорили — я попросил прислать нам профессионального посредника. Ее зовут Кэнди. Мне сказали, она редкая умница.

— О Господи, — простонал Куинси, сжав пальцами виски, — видимо, ему трудно было принять эти новости.

— До сих пор подобная стратегия оправдывала себя. В Британии…

— О Господи, — повторил Куинси.

Кинкейд продолжал, как будто не слыша его:

— …преступник угрожал подсыпать яд в собачий корм, если владельцы компаний не выложат кругленькую сумму. Вместо того чтобы выплатить все сразу, полицейские тянули время и выдавали ему небольшие суммы наличными. Естественно, число контактов с вымогателем возросло — так же как и число раз, когда он вынужден был появляться и забирать деньги. Взять его было лишь вопросом времени.

— На этот раз мы имеем дело не с вымогателем, который угрожает каким-то абстрактным жертвам.

— Значит, все еще проще. Чем чаще этому парню придется с нами разговаривать, тем больше информации мы получим. Я не собираюсь тянуть волынку. Наш план — задаток в несколько тысяч, при условии, что Эн-Эс предъявит нам доказательства того, что заложник жив. Мы даже пообещаем ему прибавку, если он проявит терпение. Эту сумму он получит сегодня вечером, а завтра днем — полные десять штук. Предполагается, что он сможет убраться отсюда с двенадцатью тысячами вместо первоначальных десяти.