вместе с бывшиим губернатором Подгорновым и начальником УВД Головкиным. Однако, когда губернатор оказался под судом, а потом в тюрьме, фотография со стены исчезла. С год место над столом пустовало, а сам Архутик несколько изменил своё поведение — и лицензии стал распределять по-божески, и даже разговаривать со своими врагами — верховскими охотниками и директором Тарногского лесхоза — приветливее. Кое-кого такая перемена в поведении охотоведа смутила, да только хватило его на один охотничий сезон. А потом всё опять пошло по-старому, даже ещё круче, словно Архутик старался наверстать упущенное. Тогда же появилась и фотография охотоведа на стене уже с новым губернатором, хотя и в старой рамке…

Сейчас Мельников даже невольно взглянул на неё, заметив, как усмехнулся снисходительно на это охотовед. Небось подумал, что наконец-то и до старшего егеря дошло, с кем он имеет дело. Да и, очевидно, догадался, что Архутика обвинения его не страшили по другой причине — их ещё надо было доказать: охотовед умело прятал концы в воду, и документально подтвердить что-либо было фактически невозможно. К тому же найдутся и такие, кто постарается выгородить охотоведа, чтобы не шуметь и не привлекать внимание к персонам области. Они готовы и пожурить Архутика, и наказать его за упущения в работе, лишь бы только не расследовать факты браконьерства районного охотоведа, способного в случае чего и наговорить лишнего. А уж Архутик, естественно, постарается больше не попадаться, хотя от людских глаз на селе трудно укрыться. Правда, на них можно не обращать внимания, если начальственное око благосклонно к тебе. Тем более, что среди деревенских охотников тоже попадаются всякие, так что и за Архутика, если надо, скажут своё слово…

Из письма Первого заместителя Министра природных ресурсов РФ Ю. А. Кукуева Первому заместителю губернатора Вологодской области С. М. Громову: «Ограничения по осуществлению деятельности, связанной с использованием объектов животного мира, в том числе отнесённых к объектам охоты, установленные статьёй 12 Федерального закона «О животном мире», не распространяются на лесхозы МПР России ввиду того, что ведение охотничьего хозяйства в комплексе с лесным хозяйством не входит в перечень видов пользования животным миром, указанных в статье 34 Федерального закона «О животном мире».

На основании положений… правовой базы, по заявкам лесхозов МПР России постановлениями губернатора Вологодской области от 19 октября 1995 г. № 67, от 25 октября 1996 г. № 820, от 17 ноября 1997 г. № 1125 и от 2 июня 1998 г. № 447 право ведения охотничьего хозяйства было предоставлено Кириловскому, Бабушкинскому, Тотемскому и Нюксиницкому лесхозам МПР России в Вологодской области, в которых организована егерская служба.

Комитет природных ресурсов по Вологодской области ежегодно осуществляет мероприятия по охране объектов животного мира и улучшению условий их обитания на территории лесного фонда, затраты на которые в 2000 г. составили 256 тыс. руб.

По состоянию на 25 июня 2001 г. расходы Тарногского лесхоза МПР России на проведение биотехнических мероприятий составили 9432 руб.

Дополнительно сообщаем, что факты уничтожения солонцов по распоряжению директора Тарногского лесхоза МПР России в 2000 г., приведённые в вашем письме, не подтвердились.

Учитывая вышеизложенное, Министерство природных ресурсов Российской Федерации считает неправомерным отказ администрации Вологодской области в предоставлении права пользования объектами животного мира, отнесёнными к объектам охоты, Тарногскому и Вытегорскому лесхозам МПР России в Вологодской области и надеется, что указанный вопрос будет решён в установленном законодательством Российской Федерации порядке…»

И всё же старшему егерю Мельникову хватило решимости обратиться к начальнику областного охотуправления Солдатенкову по поводу незаконной деятельности районного охотоведа. Выслушивать жалобы подчинённых для Валерия Дмитриевича было делом обычным. Но в данном случае его озадачило другое — Мельников не захотел рассказывать о браконьерстве Архутика ему одному, а поставил условие: при разговоре должен был обязательно присутствовать главный охотовед области Филатов и сам Архутик, дабы смог ответить на все обвинения старшего егеря. Валерию Дмитриевичу и самому было интересно, что станет отвечать районный охотовед. Тем более что и сам начальник охотуправления из-за него уже пострадал. Недавно из Департамента охоты и охотничьего хозяйства Минсельхоза РФ позвонил Русинов и первой же фразой дал понять, что ему известно о творящихся в Тарногском районе безобразиях.

— Как это возможно, чтобы за одну ночь Скоробогатько отстрелял в Тарноге сразу пять медведей? Кто разрешил? Где документы на эту незаконную охоту?

— Мне об этом ничего не известно, выясню — доложу…

С Архутиком Солдатенков сумел связаться лишь после обеда. Спустив на районного охотоведа всех собак, Валерий Дмитриевич потребовал немедленных объяснений, однако в ответ услышал спокойное:

— Ерунда, не было такого, могу ручаться…

Удовлетворённый ответом, Солдатенков перезвонил в Минсельхоз и стал заверять Русинова, что очередная кляуза на районного охотоведа не подтвердилась.

— Значит, не подтвердилась? Да мне об этом сам Скоробогатько говорил, хвастал и звал на свою выставку трофеев — пять шкур за ночь! Не будешь знать, что у тебя творится в хозяйстве, можешь нарваться на неприятности…

Сейчас, рассеянно слушая старшего егеря Мельникова, Валерий Дмитриевич смотрел на набычившегося, побагровевшего Архутика и думал о том, что он действительно не знает, что там в Тарногском районе творится. Да только за эти отстрелы лосей с вертолёта, присвоение волчьих шкур, брошенных медведей-подранков районного охотоведа надо было отдавать под суд. «А что? Уволить Архутика да поставить охотоведом этого Мельникова, так хоть порядок будет…» — распаляясь, подумал Солдатенков. И вздрогнул, представив, как придётся оправдываться не только перед областным начальством — Архутик ведь охотился и с губернатором, и с начальником УВД, — но и перед Москвой. Эти банкиры имеют связи и в Госдуме, и в Правительстве, куда ему с ними тягаться. Придя к такому выводу, Валерий Дмитриевич вдруг физически остро ощутил свою беспомощность и несостоятельность даже перед подчинённым. Побледнев, Солдатенков уже не отрывал ненавистного взгляда от Архутика. И когда Мельников заговорил о том, как за одну ночь ему пришлось снимать шкуры с пяти медведей, убитых Скоробагатько, да ещё без лицензий, Валерий Дмитриевич не выдержал и грохнул кулаком по столу.

— Если я узнаю, что в Тарноге снова появятся эти банкиры, ты у меня не просто с треском вылетишь… — И, подняв злые глаза на растерявшегося от этой вспышки негодования Мельникова, спросил: — У тебя всё?

Архутик возвращался в Тарногу несколько обеспокоенный круто изменившимся к нему отношением со стороны Солдатенкова. Но скребло по сердцу другое — то, что начальник охотуправления и старший егерь начали понимать друг друга. А этого как раз и нельзя было допустить. И здесь выход только один — заставить Солдатенкова изменить своё мнение в отношении Мельникова, чтобы затем старшего егеря уволить.

Тем же вечером Архутик долго сидел на телефоне, прежде чем дозвонился до Скоробогатько. Александр Иванович понял его с полуслова и, рассмеявшись по поводу страхов охотоведа, посоветовал ему выпить на ночь рюмку коньяка и забыть обо всём — неприятностей у него не будет…

На открытие осеннего охотничьего сезона в Тарногский городок шумно съезжались гости. Центральная площадь, где находились здание районной администрации, гостиница, Дом культуры, универмаг, сплошь была заставлена иномарками. Особенное оживление царило в магазинах, с прилавков которых сразу же исчезли дорогостоящая водка, коньяк и вино.

Некоторая нервозность ощущалась и в конторе районного охотоведа. Егеря готовились принимать не столько гостей, сколько начальство. Мельников копался в моторе своего старенького ГАЗ-66 — с утра вдруг потекло масло. Он и не заметил, как из подкативших джипов вылезли московские банкиры Скоробогатько и Пономаренко, а вслед за ними начальник охотуправления Солдатенков. Их уже с улыбкой встречал Архутик. Но Валерий Дмитриевич лишь перекинулся с ним парой слов и тут же направился к Мельникову. Тот его тоже увидел и, захлопнув капот, вытирал руки ветошью. Однако Солдатенков здороваться с ним за руку вовсе не собирался.

— Что ж, Валерий Иванович, — тоном соболезнования проигравшему в карты проговорил он, — как я и предполагал, все ваши обвинения в адрес Архутика оказались постыдным оговором. А такого я не