такого количества тигров, когда у меня в резерве нет ни одного другого оборотня.
Магия стен поползла по коже. Я прервала ее поток, ощущая мурашки.
— Что за фигня? — спросила я.
— Можешь определить?
Я покачала головой и сказала наудачу:
— Магия для недопущения магии.
Очень хорошо.
— А теперь серьезно, — сказал Бернардо. — Если мы еще долго продержим радиомолчание, вы узнаете, насколько хорошо эти двери выдерживают тяжелую артиллерию.
— Вы угрожаете? — спросил Рик, снова становясь очень серьезным.
— Не я, — ответил Бернардо, широко разведя руками. — Но я знаю моих друзей. Они не из терпеливых.
Рик глянул на меня. Я пожала плечами и кивнула:
— Тед заинтересуется, что с нами случилось.
— Не с нами, а с тобой, — поправил меня Бернардо.
— Ты тоже из его команды.
— Да, но я не его «женщина».
Он показал в воздухе пальцами кавычки вокруг этого слова. Неужто Бернардо начал верить в ложь, которую мы скормили Олафу?
Не зная, что на это сказать, я промолчала. Когда сомневаешься — держи язык за зубами.
Рик посмотрел на нас по очереди — слишком задумчивое было у него выражение для простого бойца. Но я и не верила, что он просто боец. В противном случае вряд ли королева включила бы его в список.
— Мы прошли ваши тесты? — спросила я.
— Последний вопрос.
— Давай.
— Почему от тебя пахнет волком?
Я сообразила, что волчица все еще близко к поверхности. Я вызвала ее энергию, но обратно в ящик не уложила. Она была довольна и, хотя была бы рада проявиться сильнее, но напирать не стала бы. И меня охватил порыв чистого счастья. Уж сколько сил я потратила на этих зверей во мне, чтобы уметь с ними работать, а не драться.
Волчица посмотрела на меня, будто стоя передо мной. Секунду я смотрела в ее темно-янтарные глаза, а потом я захотела, чтобы она ушла — и она исчезла. Мне не надо было даже напрягаться. Секунду я думала, что она ушла совсем, но потом заметила в далеком и не слишком реальном лесу светлое пятно. Она была там, и я могла ее вызвать, практически без шума.
Я попыталась сдержать эмоции и не так радоваться — или хотя бы этого не показывать. Бернардо слишком наблюдателен, и оборотни тоже.
— От тебя перестало пахнуть волком, — сказал Рик. — Как у тебя получается — пахнуть то тигром, то волком?
— Ответ на этот вопрос знает твой мастер города. Если он решил тебе не говорить — это не моя проблема.
Он кивнул, будто вполне удовлетворился объяснением.
Я не слышала, чтобы Эдуард ломился в дверь — я ощутила ее вибрацию. Рик посмотрел на двери, потом прижал ладонь к панели, перед которой стоял — это был сканер. И двери в пентхауз с шорохом отворились.
В уши ударил голос Эдуарда:
— Анита, Бернардо! Черт возьми!
— Мы здесь, — ответила я.
— Все путем, — сказал Бернардо.
— Что произошло? — спросил Эдуард.
— Первая комната — бокс, звуконепроницаемый и экранированный. Перед тем, как нас пропустили, пришлось сыграть в двадцать вопросов.
Говоря с Эдуардом, я оглядывалась вокруг. Это была гостиная, просто себе гостиная. Белая, элегантная, с окнами, откуда открывался захватывающий дух вид на Стрип. Большие белые диваны, серебряные пуфы. Даже немножко золота в маленьких пуфах. Журнальный столик между диванами, стекло и серебро. Если бы гостиная у Жан-Клода была побольше, выглядела бы примерно так. Но ощущения, что я дома, не возникло — скорее жутью пробрало.
— Отвечайте, люди! — сказал в ухе Эдуард.
— Мы в гостиной, — ответила я.
— Отличный вид на Стрип, — сообщил Бернардо.
— Спасибо, — сказал Рик.
Он направился к другой стороне комнаты, выходящей в коридор, но не успел дойти, как оттуда вошла Ава. Они тихо заговорили между собой, потом она вошла в комнату, а Рик вышел и исчез за поворотом короткого коридора. Похоже было на смену караула.
Я спросила то ли, у нее, то ли ему вслед:
— Где Криспин?
— Ему ничего не грозит, уверяю, — ответила Ава. — Просто мы хотим еще немного с тобой поговорить без него.
— Опять проверки? — спросил Бернардо.
— Не совсем.
— Ава, — обратилась я к ней, отчасти еще, чтобы Эдуард знал о ее присутствии, — когда мы будем говорить с Чанг-Винианой?
— Рик передаст ей то, что вы сказали в той внешней комнате. После этого либо она выйдет к вам, либо мы проведем нас к ней.
— От чего зависит, кто и куда пойдет?
— От Чанг-Виви.
— Когда к нам выйдет Криспин?
— Когда Чанг-Виви пожелает.
— Она — королева, — сказала я, пытаясь скрыть язвительность тона. Наверное, не получилось.
— Да, она королева, — ответила Ава. — Не хотите ли присесть?
Мы с Бернардо переглянулись, он пожал плечами.
— С удовольствием, — ответила я.
Мы сели в противоположных углах дивана — так никто из нас не оказался спиной к двери, и у нас был максимальный обзор. Сели мы так не сговариваясь. Бернардо посмотрел на меня, я на него. Он слегка улыбнулся — не своей игривой улыбкой, а просто как мы ловко комнату между собой разделили.
— Кофе, чаю, воды? — спросила Ава,
— Кофе — это будет очень хорошо, — сказала я.
— Мне воды, если из бутылок.
— Разумеется.
Она оставила нас одних в светлой большой комнате, куда через почти сплошной ряд окон било жаркое солнце Вегаса. Даже при включенных на полную мощь кондиционерах ощущалось давление жары на комнату, будто кто-то почти живой и злой пытался проникнуть внутрь.
— А почему из бутылок? — спросила я.
— Потому что когда на новое место приедешь, чаще всего заболеваешь от местной воды. Пей из бутылок, а есть можно почти все.
— Разумно.
Бернардо начал описывать комнату в микрофон. Расположение окон, дверей, выходов.
