– Генерал Баша, полковник Таланни приказала предоставить послу Федерации доступ повсюду.

– Это правда, Таланни?

– Да, – очень тихо ответила она.

– Что ж, вы увидели наш позор. Это ничего не меняет.

– Если технология, разработанная зелёными, способна очистить вашу воду от ядов, возможно, они могут очистить и воздух. Ведь ваша планета убивает ваших детей. Даже если война прекратится сегодня, планета не восстановится за ночь. Это займёт десятилетия. И Вы откажетесь от того, что способно ускорить этот процесс?

– Я не желаю иметь ничего общего с зелёными, – сказал Баша.

– Почему? – спросил Пикард.

– Они в сговоре с демонами, – сказал Баша.

Пикард лишь моргнул, неуверенность его мурашкой пробежала по коже Трой, которая и сама не была уверена, как следует воспринять услышанное.

– В сговоре с демонами? – Пикард постарался произнести это так, чтобы его вопрос не показался оскорбительным.

– Все знают, что они совершают кощунства. Они искажают всё живое, они калечат наших детей, а их дети растут здоровыми!

Трой чувствовала в своём сознании его ненависть как что-то чёрное, отвратительное. Это случалось нечасто, но порой, когда чья-то ненависть была очень сильна, Трой ощущала буквально физическое отвращение.

– Представитель зелёных произвёл на меня впечатление интеллигентного, благоразумного человека. Человека науки, не суеверия.

– Тогда как Вы объясните, что их дети растут здоровыми, а наши умирают? – спросил Баша.

– У меня нет ответа на этот вопрос, генерал, но я разговаривал с зелёными, и я верю, что они могут помочь этой планете.

– Вы слышали мой ответ, капитан Пикард, – отрубил генерал; его негромкий голос был исполнен гнева.

– Вы готовы обратиться за помощью к людям другого мира, но отвергаете помощь людей одного с Вами народа?

– Зелёные – не мой народ. Я – Торлик. Торлики – мой народ.

– Если Вы вправду так считаете, генерал, – покачал головой Пикард, – мира не будет.

Баша нахмурился, и даже это движение заставило его передёрнуться от боли.

– О чём Вы говорите?

– Пока вы не считаете себя единым народом, вы не можете сотрудничать. Вы должны оставить старую вражду и работать как единый народ, не как отдельные группы.

– Я не понимаю, – сказал Баша.

И снова Трой знала, что он лжёт, но теперь это была ложь из вежливости. Его гнев витал в воздухе, как туча, готовая накрыть капитана.

– Мы – торлики, они – вентурийцы. Мы не единый народ.

– Если не считать цвета ваших плащей, вы один и тот же народ. Вы говорите на одном языке, у вас одинаковые обычаи, внешне вы ничем не отличаетесь друг от друга. Что же разделяет вас?

Генерал с усилием поднялся, опираясь о стол здоровой рукой.

– Как Вы смеете судить так о нас. Мы два разных народа. Мы хотим мира. Мы не хотим открывать объятия своим врагам. – Гнев Баши обрёл цель и устремился на капитана, подобно молнии. Тот, казалось, даже не заметил. Трой же почувствовала, как её буквально обожгло.

– Я не прошу вас открыть объятия вашим врагам, генерал Баша, но Вы должны знать, что невозможно установить мир среди ненависти.

– Наша ненависть друг к другу зиждется на столетиях войны, капитан. Каждый в этой комнате потерял родителей, детей, братьев, сестёр, погибших от рук врагов. Как можем мы простить их, и как могут они простить нас?

– Это не вопрос прощения, – сказал Пикард, – это вопрос практичности. Ваш мир умирает, ибо ваша технология сеет смерть вместо того, чтобы сохранять жизнь. Если сейчас вы не остановитесь, станет слишком поздно. Я спрашиваю Вас, генерал, стоит ли победа в этой войне смерти всех людей на планете?

Пикард шагнул вперёд. Тотчас шагнули вперёд телохранители с обеих сторон, настороженно глядя друг на друга.

– Стоит ли победа в войне смерти не только тех детей, что в детской, но вообще всех детей? Мы видели Вашего сына, Джерика. Это здоровый, сильный ребёнок. Согласитесь ли Вы пожертвовать его жизнью ради того, чтобы утолить свою ненависть?

– Он прав. – Таланни произнесла это тихо, но отчётливо.

Баша обернулся, чтобы взглянуть на неё, но движение оказалось слишком быстрым, и он буквально застонал от боли. Таланни шагнула к нему, чтобы помочь. Он взглядом пригвоздил её к месту.

– Итак, ты говоришь против меня.

– Нет, муж мой, я говорю за нашего сына и за себя. Война должна прекратиться, или всё будет потеряно. Всё. Джерик смотрит на деревья и цветы на гобеленах и спрашивает, что это такое. Он не верит мне, когда я говорю ему, что десятки играющих друг с другом детей на картинке – не выдумка. Наш сын не верит, что может быть столько здоровых детей.

Таланни шагнула к мужу, чуть коснулась израненной щеки.

– Муж мой, мы должны заключить мир, прочный мир.

Выражение лица Баши смягчилось. Его любовь к жене была, как уютный огонёк в сознании Трой. Его словно отпустило. Гнев утих, и на смену ему пришло чувство, которое Трой начала связывать с орианцами – печаль.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, жена моя?

Таланни улыбнулась и отступила на шаг.

– Послушай посла Федерации и пригласи зелёных на переговоры.

– НЕТ.

– Баша, помнишь, твоя бабушка рассказывала нам, как плавают в воде под открытым небом. О воде, такой чистой, что в ней можно плавать, ловить животных, которые в ней живут, и есть их. Джерик или его дети могли бы плавать в такой воде под открытым небом.

– Ты не знаешь, подействует ли их технология.

– А ты не можешь знать, что она не подействует.

Секунду-другую он смотрел на неё, затем снова обернулся к Пикарду.

– Похоже, у Вас есть адвокат в моём стане. Причём такой, которому я верю. Очень хорошо, пусть зелёные пошлют трёх представителей на сегодняшний банкет.

– Благодарю Вас, генерал Баша, – сказал Пикард.

Генерал почти улыбнулся.

– Не благодарите меня. – Он почти упал в кресло. Таланни кинулась поддержать его.

– Мой муж устал, – сказала Таланни.

– Как только вернётся мой корабль, мы будем рады оказать медицинскую помощь, – сказал Пикард.

– В этом не будет необходимости, капитан, – отвечала Таланни. Это наш обычай – беречь медицинские ресурсы для детей и раненых, чья жизнь в опасности. Воину надлежит терпеть боль без жалоб, но нам нужно, чтобы к началу переговоров к генералу вернулись силы. До начала банкета его вылечат.

– Рад это слышать, полковник Таланни, – кивнул Пикард.

– Теперь уходите, прошу вас, чтобы мы могли оказать ему необходимую помощь.

– Разумеется. – Пикард повернулся к выходу. Тотчас повернулись и телохранители, заняв свои позиции. Трой явственно ощутила раздражение капитана.

– Надеюсь, переговоры пойдут быстро, – шепнул ей Пикард. – Не знаю, сколько ещё я смогу выдерживать эту свиту.