Обнаженная и прекрасная, Дженет, без сомнения, спала крепким сном.

А если бы она не спала, что бы он ей сказал? Коул и сам не знал. Интуиция подсказывала ему, что сейчас не нужны слова. Поэтому он тихонько обошел кровать и погасил лампу. В темноте Коул почти на ощупь добрался до двери, которая вела в гостиную.

Когда дверь с мягким щелчком закрылась, Дженет подняла голову, а затем снова рухнула на подушку, крепко вцепившись в нее пальцами. И разрыдалась так, как не рыдала никогда. Казалось, лед, так долго сковывавший ее сердце, наконец-то растаял и хлынул из нее потоками слез.

Она плакала, пока подушка не стала мокрой. Дженет рыдала, словно выплескивала все накопившееся в ней за эти мрачные месяцы и дни, когда ее душа находилась на пределе отчаяния. Она плакала оттого, что наконец-то переступила эту черную черту, и никак не могла остановиться.

На следующий день в доме Мерсеров стояла гнетущая, мертвая тишина. Коул всячески старался избегать Дженет, поэтому, как уже повелось, позавтракал с мальчиками в классной комнате. К счастью, после обеда он был свободен. Ему мучительно хотелось ускользнуть не только из дома Мерсеров, но и от воспоминаний о вчерашней ночи, пусть даже и ненадолго.

Сегодня на поле для крикета «Лордз» должен был состояться матч бывших воспитанников Итона и Харроу. Обычная неофициальная игра, но Коул был готов уйти куда угодно, лишь бы не видеть Дженет. И кроме того, чтобы отвлечься от мучительных мыслей, совсем неплохо будет хорошенько попотеть на крикетном поле. Коул тщательно оделся для матча и взял с собой все необходимое. Несколько дней назад Дженет ясно дала ему понять, что не позволит мальчикам сопровождать его на стадион, и у Коула пропало желание спорить с ней по этому поводу. И, честно говоря, сегодня ему было необходимо побыть одному, чтобы о многом подумать.

Настроение у Коула несколько улучшилось, и он торопливо спускался вниз по лестнице. Но в холле он наткнулся на Дженет в темно-зеленой амазонке. Тонкая черная вуаль была откинута с ее лица, которое выглядело таким бледным и осунувшимся, словно она вообще не спала прошлой ночью. Один из суровых шотландцев-грумов стоял рядом с ее хлыстом в руке.

Увидев спускающегося по лестнице Коула, Дженет в легком удивлении вскинула брови, заметив его спортивную сумку.

–  Капитан Амхерст, вы будете сегодня играть? – спросила Дженет вежливо, словно обращалась к малознакомому человеку.

Коул остановился.

– Разумеется, вместе со своими прежними однокашниками. – Он изобразил на лице вежливую улыбку. – А вы, мадам, похоже, собрались на верховую прогулку? Что ж, день для этого прекрасный.

– Да, – довольно мрачно подтвердила Дженет. – Мне просто необходимо прогуляться. Не могу больше сидеть взаперти в четырех стенах.

Коул учтиво поклонился и сделал шаг к двери:

– Я прекрасно понимаю ваше состояние, мадам. Надеюсь, свежий воздух пойдет вам на пользу.

Они разговаривали так, словно совсем недавно познакомились, и это раздражало Коула. Неужели минувшая ночь так отдалила их друг от друга? Одна ночь в ее объятиях оборвала их дружбу, которую он начал ценить так высоко? Да, похоже, это так. Что ж, оно и к лучшему. Слишком глубоко его ранило то, как бесцеремонно она прогнала его прошлой ночью.

Дженет нервно натянула перчатки и внимательно посмотрела на Коула.

– Значит, вы отправляетесь на стадион? Тогда... не покажется ли слишком нахальной моя просьба составить вам компанию? Я просто посижу в сторонке и понаблюдаю за игрой.

Коула ошеломили слова Дженет.

– Я и подумать не мог, что вы... – От волнения у него сжалось горло, и он откашлялся. – То есть я хотел сказать... да, пожалуйста.

Дженет взяла хлыст у грума, на ее губах промелькнула легкая улыбка.

– Я просто посижу тихонько, пока вы будете играть. Я не создам вам никаких неудобств и не буду смущать.

– Вы мне нисколько не помешаете! – довольно резко бросил Коул, хотя и старался сдерживаться.

Дженет немного устыдилась своего поведения. Она верхом ехала по Мейфэр в компании капитана Амхерста, хотя и не на бал, а на крикетный матч. Но ведь она все еще была в трауре. Если кто-то и узнавал ее вороного коня, то не подавал вида. И только два джентльмена в военной форме приподняли шляпы при встрече, но было ясно, что они приветствуют Коула, а не ее.

Капитан ехал рядом на крепком гнедом жеребце, на котором после переезда в дом Мерсеров совершал прогулки почти каждое утро. Коул не знал, что Дженет, не в силах сдержать свое любопытство, каждое утро наблюдала за ним через окно своей спальни. По ее мнению, он держался в седле лучше всех ее знакомых, чему наверняка способствовали годы службы в кавалерии. Поэтому Дженет с наслаждением любовалась тем, с какой грацией и легкостью он скачет верхом.

Косясь краешком глаза на Коула, Дженет подумала: «Господи, зачем только я навязалась его сопровождать? Добровольно решила устроить себе еще одну пытку?» Но она не могла забыть о безудержной страсти, которая охватила их обоих прошлой ночью. Она просто не могла вести себя так, словно между ними ничего не произошло.

– Тебе не кажется, что нам надо поговорить? – тихо спросила Дженет.

Коул с некоторым удивлением посмотрел на нее.

– А о чем нам говорить? – мрачно ответил он.

– О многом. Например, о том, что произошло между нами. – Дженет повернулась и внимательно посмотрела на своего спутника. – Я не кокетничаю, ты это знаешь. Должна признать, что ты... ты был просто великолепен.

– В постели? – язвительно бросил Коул. – Ты это имеешь в виду?

Дженет почувствовала, как запылали ее щеки, но, слава Богу, под вуалью Коул не мог этого видеть.

– Да, – хрипло промолвила она. – И, как я сказала вчера, ты нужен мне... не на одну ночь.

Лицо Коула напряглось.

– Тебе нужен постоянный любовник?

– Коул, я... – Дженет закрыла глаза. Он ясно дал ей понять, что не женится на ней, а она скорее умрет, чем будет просить его об этом. – Да, именно это мне и нужно, – вымолвила она наконец.

– Нет! – твердо и уверенно отрезал Коул.

– Нет? – пробормотала Дженет, понимая, что он наверняка услышал боль в ее голосе.

Он повернулся и посмотрел на нее, суровое выражение его лица несколько смягчилось.

– Нет, Дженет. Я тебе благодарен за комплимент, но такая жизнь меня не устраивает.

– Понятно. – Дженет вдруг натянула поводья, и конь дернулся и фыркнул, как бы предостерегая хозяйку от дальнейших резких движений. Дженет ослабила поводья и снова посмотрела на Коула. – Тогда мне следует поблагодарить тебя... за твою щедрость прошлой ночью. Пожалуй, это была самая прекрасная ночь в моей жизни. Надеюсь, мы останемся друзьями, если это все, что ты можешь предложить.

Коул поморщился, как от сильной боли.

– Послушай, Дженет! Ты всегда можешь рассчитывать на мою преданность. Если потребуется, я всегда приду тебе на помощь. Но речь может идти только об этом. Ты меня поняла?

Дженет потрясла горячность, с которой он это сказал.

– Да, поняла. Спасибо, я принимаю твою дружбу, потому что у меня, в сущности, нет друзей.

– Значит, мы договорились, – заявил Коул, давая понять, что разговор окончен.

Некоторое время они ехали молча, но Дженет просто не могла выносить это неловкое молчание, поэтому снова заговорила:

– А скажи, что ты намерен делать после того, как покинешь дом Мерсеров?

Коул помедлил, как бы взвешивая свой ответ.

– Думаю, я не совсем понял твой вопрос.

– Осенью, вернувшись в армию, ты поедешь в Индию? Или куда-нибудь еще? – Дженет слегка приподняла вуаль, чтобы Коул увидел ее улыбку. – Я просто интересуюсь, куда мне писать, если вдруг потребуется твоя помощь... ты ведь сказал, что я могу на тебя рассчитывать.

– Я подумываю о том, чтобы вообще уйти в отставку, – с бесстрастным видом сообщил Коул, словно эта мысль только что пришла ему в голову. – Я устал от долгого отсутствия в Англии и от того, что я слишком далек от своего истинного предназначения в этой жизни.

Некоторое время Дженет молча смотрела на него.

– Конечно, мне это хорошо понятно. Но где ты собираешься достигнуть цели своей жизни? В Лондоне?

Коул усмехнулся и покачал головой:

– Нет, наверное, я вернусь домой. В Кембриджшир.

– А... в Элмвуд-Мэнор?

Коул с удивлением посмотрел на Дженет, затем подозрительно прищурился.

– Да, я позволила себе навести кое-какие справки, прежде чем впустить тебя в свой дом, – призналась Дженет. – Мне надо было знать о тебе все. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Напряжение, охватившее Коула, похоже, спало.

– Да, конечно. Ты права, я вернусь в Элмвуд. Дженет постаралась продолжить разговор беспечным тоном:

– И какое тебя там ожидает будущее? Какие надежды и мечты ты связываешь с Элмвудом? – В ее голосе зазвучали дразнящие нотки. – Мне это очень интересно. В конце концов, мы же теперь друзья. Ты можешь мне сказать?

И снова Коул замялся, словно не знал, что ответить.

– Наверное, вернусь к своим научным изысканиям. А может, снова стану преподавать. – Внезапно его взгляд стал далеким и отсутствующим. – И еще я подумываю о том, чтобы в один прекрасный день с благословения епископа стать викарием церкви Святой Анны. Тебе, наверное, известно, что мой отец был настоятелем этого прихода.

Дженет буквально изумили его слова.

– Я знаю, но разве ты уже посвящен в духовный сан?

– Да, незадолго до женитьбы. Но потом я засомневался в своем жизненном предназначении. Ты не помнишь, я