скажешь? Это значит, надо учиться только на своих ошибках, а на чужой опыт не обращать внимания. Нет, это явно урод! И таких сентенций у него — на несколько толстых томов! А у тебя что?

— Донесение! — отрапортовал офицер и протянул пакет.

Кальтенбруннер, злобно поблескивая выпученными глазами, вскрыл сургучную печать и начал читать. По мере чтения лицо Кальтенбруннера побагровело от ярости. — Что значит, покушение сорвалось? Куда исчезли мои люди из ресторана?

— Не могу знать! — выкрикнул офицер, который, действительно, ничего не знал.

Кальтенбруннер прошелся по кабинету из угла в угол, разрывая донесение на мелкие кусочки и разбрасывая их по персидскому ковру. В этот момент он был настолько похож на лошадь, что, казалось, заржет!

— Идиоты, уроды, кретины! — изрыгал он. — Провалили такой план, и сами черт знает куда провалились! О! — вдруг остановился он. — Ведь у Штирлица завтра день рождения!

— Так точно! — офицер тоже выпучил глаза.

— Я слышал, он его собирается отмечать на даче. Тут-то мы его и прищучим!

— Так точно!

Кальтенбруннер выскочил из кабинета и побежал отдавать распоряжения о новом покушении. Офицер, довольный, что его не расстреляли, а Кальтенбруннер обычно расстреливал тех, кто приносил ему плохие новости, последовал за ним.

Невидимый Купер быстро и профессионально разместил по кабинету микроскопические видеокамеры и микрофоны.

— Теперь мы будем в курсе всего, что здесь происходит, — порадовался он и покинул кабинет Кальтенбруннера.

Штирлиц подошел к стоящему на улице автомобилю и булавкой открыл дверь.

— Садись, Купер, — пригласил он. — Моя дача далеко, не пешком же топать!

— Какое примитивное средство передвижения, — брезгливо молвил агент Купер, в то время как Штирлиц заводил машину. Мотор прокашлялся и нехотя заурчал. Запахло бензином.

Через полчаса они остановились на высоком холме неподалеку от дачи Штирлица. Агент Купер вышел из машины и начал осматривать окрестности в рентгентовый бинокль, который позволял смотреть даже сквозь стены.

— Вижу людей в черной форме, — доложил он.

— Это эсэсовцы. Идиот Шелленберг неизвестно зачем приказал окружить дачу, чтобы, видишь ли, застать меня врасплох.

— Их много. Сидят на деревьях, в кустах, двое — на крыше. У входа стоит автобус.

— На нем пастор Шлаг привез женщин, — пояснил Штирлиц. — Среди них была парочка неплохих экземпляров. Из одной Мюллер потом сделал себе экономку. У нее была роскошная грудь. Как две казахстанских дыни! Ты пробовал казахстанские дыни?

— Вижу вас. Рядом какой-то толстяк в длинной черной одежде.

— Это пастор Шлаг.

— Вы держите в руках бутылку шампанского.

— Да, — сказал Штирлиц, закуривая. — Сейчас появится бронетранспортер с верхушкой Рейха. Козлы! Представляешь, они увели на складе новенький с иголочки бронетранспортер и подарили мне на день рождения. Гиммлер ограбил свой собственный склад, а потом хотел свалить на меня. Вот, мол, у Штирлица на даче стоит бронетранспортер со склада, значит, и все остальное он украл! — Штирлиц рассмеялся. — Но они опоздали. Не так-то просто подставить Штирлица! Я к тому времени уже загнал этот бронетранспортер одному арабскому шейху!

— Появился бронетранспортер! — объявил Купер. — О, Штирлиц, вижу отряд людей в пятнистой форме защитного цвета. Они сливаются с деревьями и кустарником и незаметно двигаются к даче. Десять человек.

— Это они! — обрадовался Штирлиц, тоже вылезая из машины. — Люди Кальтенбруннера! Его лучшие, натренированные диверсанты! Пошли, Купер.

Они бросили краденный автомобиль на холме и побежали к даче. Купер на ходу приготовил распылитель, а Штирлиц надел кастет, который на самом деле был лазерным мечом.

На даче уже начинался пир. Офицеры Рейха с радостными воплями рассаживались за столом и обнимали женщин, которых привез для Штирлица пастор Шлаг.

Агенты Кальтенбруннера по-пластунски подползли к дому. Самый главный обмотал руку полотенцем и локтем разбил стекло. Открыв защелки окна, диверсанты один за другим скрылись в доме.

— Двое — в туалет! — скомандовал главный, прикручивая глушитель к пистолету. — Двое — на кухню, двое — в спальню, спрячьтесь под кровать. Кто-нибудь да умочит этого русского шпиона!

Сам главный с тремя диверсантами двинулся к залу, где был накрыт стол.

В зале царило оживленное веселье. Инициированная Борманом, который подложил кнопку Шелленбергу, началась драка между Гиммлером, Герингом и Геббельсом. Пьяный адъютант Гиммлера Фриц пил со Штирлицем на брудершафт, приговаривая:

— Я восхищаюсь вами, господин штандартенфюрер! Вы — мой идеал контрразведчика!

Главный диверсант гадко ухмыльнулся и прицелился в Штирлица из пистолета. Вдруг кто-то тронул его сзади за плечо:

— Подожди, приятель!

Диверсант оглянулся и от неожиданности выронил пистолет. Его люди куда-то исчезли, а перед ним стоял улыбающийся Штирлиц с кастетом на правой руке. Диверсант глянул в зал. Там тоже сидел Штирлиц, которому Мюллер наливал стопочку коньяка. У диверсанта поехало перед глазами и с глупой мыслью — «Близнецы!» — он сполз по стене.

— Эй, эй! — вскричал Штирлиц. — Не умирай пока! Мы потом тебя сами убьем! А сейчас скажи, вас было десять, где остальные?

— Двое — в спальне, — заплетающимся языком прошептал диверсант. — Двое — на кухне, двое — в туалете…

— Купер, убери этого козла, — скомандовал Штирлиц. Агент Купер тут же распылил диверсанта на атомы. Затем они прошлись на кухню, в спальню и в туалет, где сделали то же самое с оставшимися людьми Кальтенбруннера.

— Неплохо сработано, — молвил Штирлиц в туалете. — Теперь можно уматывать, вот только я схожу по-большому, раз уж мы в сортире.

— Штирлиц, сюда может войти настоящий Штирлиц, — заметил агент Купер. — Давайте, перейдем на всякий случай в женский туалет?

— Хорошо, — не стал спорить Штирлиц. — Тем более, что тут кончилась туалетная бумага.

Они вышли из мужского туалета и зашли в женский. Только за ними закрылась дверь, как в коридоре появился настоящий Штирлиц, который направлялся в туалет, где он прятал рацию. Штирлиц хотел послать радиограмму в Центр. За русским разведчиком, скрываясь, полз английский агент, переодетый в женщину. Англичанин давно уже следил за Штирлицем и мечтал завербовать его в «Интеллижент сервис», и, наконец, он подобрался к Штирлицу так близко, как только возможно. Агент приник ухом к двери туалета и включил на запись магнитофон.

Через некоторое время Штирлиц, которому так и не удалось связаться с Центром, вышел из туалета, ударив английского агента дверью по носу. Стеная от боли, английский агент в свою очередь вполз в туалет.

Затем в коридоре появился потный Борман. Партайгеноссе зашел в мужской туалет и отпрянул, наткнувшись на переодетого женщиной английского агента, который пил портвейн, забытый Штирлицем.