А когда Святозар приблизился и утвердительно кивнул головой, обрадовано закончил:

— Ну, что ж, мальчики мои, теперь пойдем те праздновать. Потому, что человек обязательно дол-жен радоваться и веселиться, иначе душа его погрязнет в печали, страданиях и жизненных не-взгодах, и тогда словно почернеет вся, наполнится тьмой и злом, и погибнет, сойдя в Пекло. Лишь радость и счастье, веселье и смех наполняет душу светом и добром, и тогда видя кругом необыкновенную, созданную Богами земную красоту человек становится лучше и чище, а наполненный до краев этим светом и сам дарит и раскидывает его кругом себя.

— Да, старец, пойдем те праздновать, потому что эту ночь я ждал долгие шестнадцать лет, и не хочу портить свою радость. Сын мой, возьми и надень на себя рубаху, чтобы все видели какой ты славный и чистый наследник, — и отец протянул сыну шелковую, белую рубаху.

Святозар взял рубаху, поблагодарил отца, а надев ее, вместе с ним и Велеем поспешил к дружине.

Всю ночь правитель с дружиной праздновал наречение Святозара наследником. Слуги и люди из деревни принесли столы и накрыли их, простой деревенской пищей. Вокруг столов укрепили шесты с горящими факелами, и весенняя ночь не мешала людям пить и есть, да славить наслед-ника! Отец посадил Святозара по правую руку, и, подняв чашу в честь своего наследника, выпил крепкой медовухи, а потом поставил пустую чашу на стол, вздохнул и посмотрел на своего сына, и Святозар увидел, как в его зеленых глазах заплясали искорки счастья.

— Скажи, отец, — спросил через какое-то время Святозар у правителя, — А как нарекают младенца наследником, он же не может приносить клятву.

— Когда мой отец принес меня младенцом на Синь-камень, то клятву дал за меня. Поклявшись Богам, что вырастит меня достойным юношей, смелым правителем, который будет любить и уважать свою Родину и народ, — ответил правитель.

— Значит, мне прийдется приносить клятву два раза, — сказал Святозар, а когда отец недоуменно посмотрел на него, объяснил, — Сегодня я принес ее за себя, но когда-нибудь произнесу за моего сына.

Святозар видел, как счастливо заулыбался отец, и вновь спросил:

— Отец, а как тебе приносила клятву, твоя дружина.

— Моя дружина, — все еще продолжая улыбаться, добавил правитель, — Приносила мне клятву во дворце, в тронном зале. Точно также как теперь, все твои последующие дружинники будут приносить клятву тебе.

Святозар утомленный волнением, потерей крови и выпитой медовухой, вскоре после разговора с отцом, положил голову на стол и заснул.

Когда Святозар проснулся, было раннее утро, солнце едва, едва позолотило небо. Он лежал у костра, так и не поняв, как он тут оказался. Святозар ждал, разрыва рубца и неотрывно следил за подымающимся солнцем. Но вот Бог Хорс начал свое движение на солнечной колеснице, направляя ее и своих золотых коней ввысь небесную. Святозар видел, как солнце, озаряет и со-гревает землю, слышал как проснувшиеся птицы запели на разные лады славя весну Живу, Бога Хорса и любимую восурскую землю!

Солнце уже поднялось высоко, а рубец все еще не разорвался. Святозар несколько раз ощупы-вал его, не понимая, почему же он не расходится, а потом догадался, значит, утреннего разрыва не будет, видно с той половиной, которая пропала ночью, ушел и утренний разрыв. Святозар сел и огляделся кругом, люди в стане все крепко спали, тогда он тихонько поднялся и пошел вдоль еще не убранных столов, по дороге мимо изб, жильцы которых уже поднялись и отправлялись на работу в поле. Святозар шел, оглядывая деревню и ее жителей, и поражался тому, что в деревне не было видно ни одной женщины, девицы и девочки, в ней жили лишь пожилые мужчины, да мальчики-отроки. Идя по дороге, он видел как останавливающиеся мужчины и мальчики деревни, улыбались ему и кланялись, ведь обруч наследника, по просьбе отца он так и не снял с головы. Святозар решил вновь увидеть Синь-камень, и теперь шел к нему. Подойдя к великому камню почти вплотную, Святозар остановился, и, залюбовался его переливающемся в лучах восходящего солнца иссиня-черным цветом. И вспомнил, что этот камень в народе зовут еще и малым студеным камнем, камнем в котором заключены и со-средоточены все знания мира, камнем который является посредником между человеком и Богами. Святозар постоял какое-то время около Синь-камня, а затем обошел его по кругу, разглядывая его необыкновенно гладкие, точно, обтесанные бока. И протянув руку, дотронулся до него, а когда точно также как и вчера ощутил вроде как пробежавшую невидимую рябь, тихо его спросил: ' О, великий Синь-камень, младший брат Алатырь-камня, покажи мне врага моей Родины'. И вгляделся в иссиня-черный Синь-камень, мгновение спустя по поверхности камня побежала рябь и в разные стороны стали расходится круги, словно в воду, что-то кинули, поверхность камня внезапно стала светлеть, и когда последний круг разошелся, Святозар увидел, громадного как гора великана. Тот был не только высок и силен, но и страшен. Его черные волосы клоками спадали вниз с головы. Набедренная повязка едва прикрывала бедра и ноги до колен. Все тело, руки и ноги были покрыты черной шерстью. А лицо искажала дикая злоба и ярость, да такая, что казалось, глаза его вспыхивают красно-черным огнем. Видел Святозар, как хватал великан людей и рвал на части, как разрушал, одним движением ноги избы. И везде, где он прошел, курились от пожаров деревни и города. Видел Святозар, как внезапно перед великаном появился юноша на белом коне. Святозар не видел лица юноши, но по-чувствовал к нему такое тепло, словно это был кто-то близкий и родной. Юноша спешился с коня, взял в руки лук, пылающий золотым светом и начил пускать стрелы, одну за другой, в великана. Но стрелы не долетали до великана, а останавливались в некотором отдалении, повисая в воздухе, и когда стрелы образовали огромное облако. Юноша перекинул лук через плечо, и что-то громко крикнув, направил стрелы на великана. И тогда же стрелы, ринулись на великана, и стали его жалить, словно разъяренные пчелы. Юноша стал водить рукой и в том месте, где он проводил рукой, прямо из высокой небесной дали опускался золотистый луч на землю, и, перед этим сияющим лучом расступалась земля, и образовывалась громадная пропасть. Стрелы продолжающие жалить великана, стали гнать его к пропасти. И вот уже великан на краю пропасти стоит, покачивается, а стрелы жалят, и толкают великана туда вниз. Взмахнул руками великан, пытаясь отогнать стрелы, да не удержался и упал в пропасть. Слышно было, как при падении он ударился о дно пропасти, и сотряслась земля матушка, как закачались деревья, да заходили ходуном горы. А юноша вновь стал водить рукой в месте разрыва, и, сомкнулась земля, а золотой луч поднялся ввысь и пропал в небесной голубизне. Юноша вновь, что-то закричал, и на том месте, где был разлом, появились наваленные со всех сторон камни, а когда взмахнул руками, камни обратились в гигантские горы.

По поверхности Синь-камня вновь пошла легкая рябь. И увидел Святозар высокие горы, а из под камней выбегающий еле видимый ручеек. А вот эти же горы, но только бежит здесь не слабый ручеек, а горная, бурливая река, и вытекает она из глубокой, большой пещеры. Святозар загля-нул в пещеру и в глубине ее, возле текущей горной реки увидел лежащего волка. Тот, был какой — то худой и изможденный, да с перебитой, искореженной правой лапой, и тяжело дыша, зализывал свою рану. Поднял голову волк и узнал в нем Святозар Нука, по спадающим с обоих сторон морды длинным седым усам.

А мгновение спустя по камню пошла рябь и вновь он окрасился в иссиня-черный цвет.

Святозар постоял еще немного на месте, думая, что может Синь-камень еще, что покажет, но поняв, что это все. Опустил руку, а затем и сам сел, прислонился спиной к камню и стал обдумывать виденное. 'Тот юноша, что победил великана- это Богомудр, не зря так встре-пенулась моя душа, которая наверно почувствовала своего предка. А, тот волк, что зализывает раны в пещере, есть Нук. Но странно то, что Нук находится в горах, в которых разбойничал Горыня. Что бы это могло значить. Ведь из поверий известно, что Горыня побежденный Богомудром, теперь живет и охраняет подземный мир — Пекло'.

Святозар закрыл глаза, ощущая легкую рябь, позади себя, и услышал нежный звук, исходящий из Синь-камня, вроде как кто-то перебирал мелодичные струны гуслей, и наслаждался этим не-обычным состоянием. А когда вновь открыл глаза, то увидел, что к нему подходит Велей, он остановился в двух шагах от наследника, внимательно посмотрел на него и тихо сказал: