— Здравствуй, сын мой! Очень рад тебя видеть. Как ты отдыхал?

— Все хорошо, ваша светлость, — отвечал Керк.

— Нет, нет, мальчик мой. Прошу тебя, называй меня отцом…. Я, конечно, понимаю, что ты меня не знаешь, но я очень хочу познакомиться с тобой, хочу быть близким тебе, хочу стать тебе отцом, которого ты был лишен, — сказал правитель и улыбнулся сыну.

— Я постараюсь звать вас отцом, — согласно кивнув головой, добавил Керк, — Но мне нужно время, чтобы привыкнуть к новой жизни.

— Конечно, тебе нужно время. Но у нас с тобой времени достаточно, — заметил правитель и, тяжело вздохнув, положил руку на плечо Керка.

Во время разговора они тихонько шли по дорожке, и Керк, слушая отца, поглядывал по сторо-нам, любуясь цветами, фонтанами и зеленью.

— Здесь очень красиво, — заметил он.

— Что ты сказал? — на мгновение отвлекшись на свои мысли и затихнув, поспешил спросить отец.

— Я сказал, что здесь очень красиво, — повторил Керк.

— Да, ты прав, здесь очень красиво, это все создал и посадил наш садовник Орех со своими деть-ми — Первушей и Ершом, — сказал правитель, а потом задумчиво протянул, — Но мне, если честно, больше по душе вольная красота нашей Восурии с ее зелеными дубравами, колосящимися поля-ми и цветущими лугами…. Ну, а мы с тобой сейчас пройдем по этой дорожке и попадем в сад, да сможем там спокойно поговорить, ведь разговор наш будет долгим.

Некоторое время они шли молча, но, пройдя небольшую парковую зону, вошли в сень сада. В саду в основном росли фруктовые деревья, особенно много было вишни, и так как весна была в полном разгаре, шел второй ее месяц — цветень, вишня распустила цветочную почку, и кругом все пахло и благоухало. Пройдя еще немного, они остановились возле небольшой скамейки.

— Присядем, — предложил отец. — Знаешь, я тут часто бываю, здесь как-то дышится легче. Люблю здесь посидеть и подумать. Мне кажется, сынок, что у тебя накопилось много вопросов ко мне, и я попробую тебе сейчас все объяснить.

Отец немного помолчал, а потом начал рассказывать о том, как Керк родился, как его случайно подменили, а потом украли, поэтому у правителя Восурии пока нет наследника. Но так как Керк все это услышал уже раньше от доброжила, то рассказ отца он слушал уже не с таким интересом. Керк заметил, что во всем что случилось, отец не винил мать. И он понял, что правитель очень любит ее. Потом отец рассказал о том, как искал Керка все эти долгие пятна-дцать лет и наконец- то нашел, а теперь сын вернулся домой, и правитель этому очень рад. После этих слов отец замолчал, и опять о чем-то задумался.

— Отец, — после небольшой паузы окликнул его Керк. — А кто меня украл и зачем?

— Кто организовал это похищение, я пока не выяснил. Из разговора с твоими, так называемыми, дядей и тетей, я понял, что пятнадцать лет назад им привезли тебя какие-то люди. Они сказали, что ты находишься в беде и нуждаешься в укрытии, да приказали растить, как собственного пле-мянника…, в противном случае обещали их покарать. Вот они и растили тебя, молча. Хотя видели на твоей руке печать и верно могли догадаться, что она неспроста там поставлена, — очень гневно закончил правитель.

— Они хорошие люди, мои дядя и тетя, никогда меня не обижали. Я был у них счастлив, — поспе-шил заметить Керк. — Что ты с ними сделаешь?

— Ничего, ведь они воспитали тебя, — сказал правитель и успокоительно похлопал сына по плечу, — И ты сам говоришь, были хорошими людьми. Мне нужно узнать про тех, других — похитителей, кто за этим стоял.

— Неужели это так важно, — потерев пальцем бровь, добавил Керк, — Ведь теперь я вернулся, и я уже взрослый. Меня больше никто не украдет.

— Да, теперь ты дома, ты взрослый, — согласился отец, — Но пока ты в большой опасности, ведь ты еще не наследник престола.

— Скажите правитель…, отец, а кто должен стать наследником престола — Эрих или я, — поинтере- совался Керк.

— Это очень сложный вопрос, и пока я не могу на него ответить. Через год, когда вам исполнится по шестнадцать лет, я должен буду принять решение и назначить наследника. И я надеюсь, им окажешься ты, — заметил он, и, посмотрев на Керка, улыбнулся. — Ты очень похож на меня.

— Но, по — моему, правителем должен стать не тот, кто похож на тебя, а тот, кто сможет разумно и правильно управлять нашей любимой Родиной и славным народом. И я, конечно, не знаю хорошо Эриха, но думаю, что все эти пятнадцать лет он учился быть хорошим правителем. А я учился быть…,- Керк замолчал, обдумывая слова, а затем добавил, — Быть хорошим рыбаком. Так что выбор твой…, ваша светлость…, извините отец, очевиден.

Керк сказал эти слова с таким достоинством, что сомнений не могло возникнуть, слова сказаны от сердца.

Правитель внимательно посмотрел на своего сына и вновь улыбнулся, было видно, что он доволен Керком, а потом покачал головой и сказал:

— Да, Эрих учился многому, но Эрих не умеет и не владеет главным — магическими способностями, которые сходят каждому первенцу из рода Богомудра. А…! Да, ты, наверно не понимаешь о чем я.

Но Керк не дав правителю объяснить, поспешил ответить:

— Нет, отец, я знаю, о чем ты.

— В смысле, ты знаешь, о чем я? — удивился отец, и пристально поглядев на сына, убрал с ресницы слетевший на нее лепесток вишни.

Керк скривил лицо, пожалев о выскочивших словах, но будучи по природе честным попытался объяснить:

— Ну, я сегодня утром видел доброжила, и он мне кое-что рассказал. Я имею в виду Богомудра и его дар.

— А…. ты видел доброжила! — ещё более удивляясь, продолжил отец, а затем усмехнулся. — И это был твой первый дух, которого ты встречал в жизни?

Керк немного помялся, но приободренный взглядом отца, продолжил:

— Да нет, не первый. В доме у нас тоже жил доброжил. Правда, он сапоги не носил, босой был. Ну, еще я видел баенника, дворового, винного жихаря. А раз видел, как винный жихарь с баенником дрался — вот потеха была… В море встречал русалок, знаешь, они очень красивы: белолицые, полногрудые девы, с распущенными светлыми волосами и зелеными глазами. Начинаешь на них смотреть, как они плещутся на волнах, играют и песни поют, да и забудешь о времени. Мой дядя и братья их не видят, а песни слышат…., а я и видел…. Дядя говорил, что у меня дар, и я никому не должен об этом говорить, и я молчал…. Тебе первому об этом рассказал.

— Да, — сказал правитель, — Это дар, дар, который ты, как первенец, получил от Богомудра. Но это еще не всё, только первый сын получает этот дар и печать с перстня, — отец снял с указательного пальца левой руки перстень, и Керк увидел, что на перстне изображена такая, же печать, как и у него на пальце.

Керк взял протянутый отцом перстень и стал разглядывать его. Перстень был из чистого золота, очень тяжелый и массивный, в голове которого было восьмиугольное поле, на нем изображен старец в длинных одеждах с огромным посохом в руке, от головы во все стороны расходились лучи, а по краю поля легко прочитывались слова: 'Род Богомудра храни верность Богу Сварогу'.

— Это Бог Сварог? — понизив голос, спросил у отца Керк, возвращая перстень.

— Да, это Сварог. По преданию этот перстень был подарен Лучезару, по реклу Сильнейший, его отцом Богомудром, — ответил Ярил, надевая перстень на палец.

— Я никогда не мог прочитать эту надпись на руке, она у меня плохо читается — заметил Керк, и, открыв ладонь, показал печать отцу.

— Знаешь, у меня она тоже плохо прочитывается, но каждый наследник Богомудра держит эти слова в своем сердце, — заметил отец.

— Мой дядя всегда говорил мне, чтобы я никому не показывал этот знак, говорил, что у меня будут