— Так как Храбр сегодня не придет и заниматься со мной не будет, то я сейчас пойду к Малуше, чтобы починить ей деревянного кукленка, которому кое-кто отбил ухо, — ответил Святозар, и, по-смотрев на отца, улыбнулся.

— Отбил ухо, и кто же отбил ухо кукленку, и почему мне об этом не рассказали? — спросил прави- тель.

— А потому, отец, тот кто отбил это ухо, очень меня просил тебе об этом не говорить, а самому починить кукленка, — и Святозар громко засмеялся, — Если бы ты видел, отец, что он сделал с этим ухом, у Малуши так увеличились глаза, когда он своей неумелой магией приладил отбитое ухо к вытянутому носу кукленка.

Правитель посмотрел на хохочущего сына и тоже засмеялся.

— Малуша как увидела, — продолжая хохотать, рассказывал Святозар, — Что у ее кукленка теперь не только вытянутый нос, но и еще прилепленное к нему ухо, и заплакала, а Тур схватил кукленка и давай ухо отрывать, хорошо, что я вовремя подбежал, а то Малуша начала уже Тура кулачками бить по спине, боясь, что еще немного и от несчастного кукленка уже не носа, не уха не останется.

Святозар схватился за живот руками, не в силах подавить смех, и глубоко вздохнув, продолжил:

— Я еле- еле успокоил Малушу, пообещав обязательно исправить творение нашего неудачного мастера так, что мне надо выполнить данное слово сестре. Ведь вчера мне не удалось к ней по-пасть. Когда мы с тобой вышли из столовой, было уже поздно.

— Удивительно, я ведь видел сегодня с утра Малушу, а она мне не рассказала. Это на нее не похо- же, — тоже переставая смеяться, заметил правитель.

— Просто, отец, Тур так заплакал, когда меня увидел…. Испугался наверно, что я его, тут же не отходя от покалеченного кукленка лишу магических способностей, что я даже не стал его ругать, сказал ему, потом поговорим. А Малушу я попросил ничего пока тебе не рассказывать, чтобы ты не тревожился, ведь я представляю, как бы она тебе это описала, да в каких словах. Тур поздно ночью пришел к моим покоям, встал около двери, не в силах постучать и заплакал. Я вначале не понял, что случилось, кто рыдает в коридоре, соскочил с ложа, выбежал из покоев, а он стоит плачит… Чего его ругать, все сам понял, — наследник замолчал, провел рукой по взлахмоченым волосам приглаживая их, а затем спросил, — А ты, чего отец, собираешься делать?

— Да, пока ничего, не собираюсь.

— Ну, тогда, отец, — опять засмеявшись, сказал Святозар, — Я предлагаю тебе сходить вместе со мной в покои Малуши и посмотреть на пока еще не исправленного кукленка, честно сказать, на такое стоит посмотреть.

Весь оставшийся, последний месяц осени, грудень и наступивший, первый зимний месяц, сту-день Святозар подолгу занимался и упражнялся с мечом под чутким взглядом наставника и дру-гов. Други звали его на молодежные посиделки, которые начались шестого студня, в честь Бога Велеса, но Святозар опасавшийся, что весной может погибнуть от руки Нука настойчиво обучал младшего брата магии, страшась, что открывшиеся благодаря корове Земун, знания могут вновь уйти вместе с ним и поэтому, когда утомленный Тур уходил к себе в опочивальню, Святозар по-долгу сидел над книгой Вед, дара Коляды, и вносил туда при помощи магии заговоры, обереги и присухи, которые будучи Богомудром не внес.

Святозар занимаясь с Туром каждый вечер, учил брата по новому, не так как учил его отец, не так как когда-то учил отца дед, а так как учил когда-то Богомудр Лучезара. И отец, и дед, и прадед, уже давно утеряли само название книги, и говорили о ней лишь как о книге. Когда Святозар впервые при отце назвал ее книгой Вед, то правитель вначале даже не понял о чем идет речь.

— Я говорю, о книге, по которой ты учил меня магии, наверно ты не знаешь, отец, что у нее есть имя Вед, — пояснил Святозар, когда они всей семьей, вчетвером ужинали в столовой.

— Нет, сын, я этого не знал, — удивленно заметил отец, прекращая есть, а затем добавил, — Мой отец тоже этого не знал.

Святозар некоторое время молчал, и грустно вздохнув, сказал:

— А Богомудр говорил это своим сыновьям, учил их уважать ее, ведь она живая, а потом когда он наложил на нее заговор, книга замолчала, и потомки его, забыли чему он их учил, — наследник поковырял в блюде, на котором лежало жаркое из свинины, и, положив ложку на стол дос-казал, — Я смотрел отец книгу, после смерти Богомудра было внесено туда совсем немного знаний, наверно это сделал сын его и внук, а затем только сухая история нашего рода. Правнуков уже не учили, как надо вносить в нее знания.

Но теперь, когда Святозар по ночам стал общаться с книгой, та словно простив его за заговор, ко- торый он на нее когда-то наложил, ожила. И во время чтения, часто тяжело вздыхала, или как будто охала, ахала и ухала, смотря по тому, что хотела выразить читающему. Когда книгу читал Тур, она именно ухала и ахала, а когда Святозар охала, да тяжело вздыхая, переворачивала ли-стья, не давая ему дочитать прежний. Очень сильно книга не любила приувеличения, которые в ней хранились, внесенные какой-то неопытной рукой потомка Богомудра, и тогда Вед настойчи-во показывала этот сказ и не просто вздыхала, а еще и тяжело стонала. Однажды на одном из занятий, книга, не давая Туру читать ее, то и дело переворачивала листы и останавливалась на одном сказании и всякий раз тяжело, да протяжно стонала. Святозар развернул к себе книгу и прочитал сказанье, оно было о том, как когда-то Богомудр победил нагаков с помощью волшебных гуслей. Святозар улыбнулся прочитанному, вспомнив, как рассказывал его отцу, доказывая как важны гусли. На самом деле оказался прав отец предположив, что это только поверье. Это именно и было поверье при этом сильно измененное. Потому, что Богомудр вообще никогда не бился с нагаками, во время его жизни, этот народ и не жил рядом с восурами. А воевал Богомудр с неллами. Богомудр был зрелым мужчиной, по возрасту как правитель Ярил, он вывел свои войска против неллов, которые тогда были сильнейшими воинами и порабощали всех своих соседей. Когда начался бой Богомудр, приказал всем своим воинам одновременно выстрелить из лука, а сам создал заговор и остановил в воздухе полет стрел, затем к первому строю стрел присоединился второй, а затем и третий ряд стрел, и когда стрелы превратились в огромную тучу, Богомудр махнул рукой, и они упали на неллов. Не только первые, но и последние ряды воинов неллов дрогнули, часть из них бросилась бежать. Тогда Богомудр поднял вверх свой волшебный меч и попросил помощи у ДажьБога, и когда меч блеснул золотым сиянием от упавшего с неба луча, Богомудр и его войско напали на неллов, смяли и растоптали прежде непоколибимых воинов. В той битве погибло много восуров, но еще больше неллов. Тела павших восуров сожгли, а прах захоронили в общей могиле, над которой раненный в том сражении в правую ногу Богомудр насыпал высокий земляной курган. И каким образом туда приписались гусли Святозар так и не понял.

— Кто же это, все так переврал? — озабоченно почесывая бровь, поинтересовался Святозар.

— Это ты у меня спрашиваешь? — спросил Тур, и, поставив локти на стол опер подбородок на ладони.

— Нет, брат, ни у тебя, у книги. Видишь, она не дает тебе читать, возвращает нас к этому сказанью потому, что здесь с первого до последнего слова не правда. Это же надо такое выдумать, да еще внести в книгу. Погоди, я сейчас поправлю, и мы продолжим занятия.

Святозар не только не таил от Тура тот заговор, при помощи которого вносил исправления, но настойчиво ему его показывал, чтобы он обязательно его запомнил, и всегда мог внести в книгу знания или исправить неверно описанное в ней. Наследник положил руку на лист, где написано было сказанье, да тихо зашептал: ' О, святая книга Вед, что заключает в себе великие ведические знания, слышу я твои стенания, и именем Бога Коляды даровавшего нам тебя, вершу исправления в этом сказании'. И как только произнес Святозар последнее слово, засияли его руки золотисто-лазурным светом, а под ними засуетились, забегали, словно муравьи, на муравьиной куче знаки, а когда сияние спала, Святозар смог прочитать исправленное сказанье. Книга вначале зашелестела листами, а затем как-то странно заскрипела.

— Это она, довольная, брат, и смеется, — догадался Тур и улыбнулся.

За день до празднования рождения Бога Коляды Святозар как всегда, после приема в тронном зале