при жизни подсидел меня по работе.

— Память о тебе сохранится в нас всегда, — врал четвертый, который все время смотрел на часы, потому что опаздывал в кино.

— Он был моим единственным настоящим другом, — врал пятый, которого я при жизни вообще никогда не видел.

На моем холмике валяются искусственные цветы. Табличка на палочке возвещает о том, что здесь лежу я (ФИО). Это — сущая правда…

Хотя, если приглядеться, то можно заметить, что в фамилии моей есть маленькая ложь: вместо 'Арканов' написано 'Орканов'… Но мне это уже все равно.

Старожилы Утрюпинска наверняка помнят то невероятно жаркое и потное лето, когда в течение июля весь город был буквально перевернут вверх дном и само его благополучное существование едва не было поставлено под сомнение. В начале июля по утрюпинским тротуарам, магазинам, столовым, парикмахерским и квартирам начали расползаться слухи о предстоящем вторжении с Нептуна. Сталкиваясь друг с другом в разных общественных местах, жители вполголоса сообщали эту невеселую новость своим знакомым, а знакомые, оказывалось, уже слышали о ней еще от кого-то…

Назывались даже сроки вторжения: 18–20 июля.

Четвертого числа часов около семнадцати по Гринвичу в маленьком продовольственном магазинчике Утрюппищеторга появился некий Пухальский — длинный, вышедший на пенсию школьный преподаватель черчения. В одной руке у него была рейсшина, с которой Пухальский никогда не расставался на случай, если вдруг кто-нибудь обратится с просьбой помочь разобраться в эпюрах. В другой руке у Пухальского была большая клетчатая хозяйственная сумка.

Бегло обменявшись с покупателями свежими новостями о предстоящем вторжении, Пухальский купил двенадцать кг соли.

— Есть мнение, — сказал он, — и лично я с этим мнением склонен согласиться, что нептунцы питаются исключительно солью. Поэтому имеет смысл сделать кое-какие запасы. Одновременно с этим, скупив всю соль, мы тем самым заведомо обрекаем варваров на голодную смерть…

— Вот сволочи, вот гады, — заметил кто-то из покупателей и купил шестнадцать кг соли.

— Мне-то лично ее и даром не надо, — добавила продавщица. — У меня почки.

И сама отложила восемнадцать кг соли под прилавок…

В течение последующих пяти минут вся соль в маленьком продовольственном магазине Утрюппищеторга была раскуплена.

Утром следующего дня у всех продовольственных магазинов города выстроились огромные очереди. Добровольцы переписчики химическими карандашами ставили номера на левых ладонях утрюпинцев.

Неразрешимой стала проблема распределения соли.

— Больше двухсот граммов в одни руки не давать! — возбужденно предлагали одни.

Другие не соглашались:

— По количеству членов семьи! Так будет по справедливости!

— Неправильно это! — кричала секретарша из горздрава. — Тогда я мать из деревни выпишу и у себя пропишу!

— Разумеется, — поддержал ее известный в Утрюпинске писатель-фантаст Лобастов, — а если у меня, например, нет матери? Чем это хуже человек, у которого нет матери, человека, у которого есть мать?

Так или иначе, к исходу дня с солью в Утрюпинске было покончено.

В этот день газета 'Вечерний Утрюпинск' вышла на два часа раньше обычного.

В передовой статье опровергались слухи о вторжении с Нептуна и предлагалось 'выявить паникеров в своей же среде'. На последней странице было опубликовано выступление академика Леворьверло 'Почему нет жизни на Нептуне'. Публикация сопровождалась схемой строения Солнечной системы.

Это окончательно убедило утрюпинцев в истинности слухов о вторжении.

— Нет дыма без огня, — переговаривались они между собой. — Значит, точно будет вторжение или реформа…

Поздно вечером появились первые спекулянты. К заведующему утрюпинской библиотекой около полуночи явился незнакомец и потребовал за стакан соли полное собрание сочинений Льва Кассиля. Завбиблиотекой согласилась.

Каждый наживался, как мог…

Ночь прошла в волнениях и пересудах.

Утром сторож Дворца бракосочетаний рассказывал обступившей его толпе жителей о странном ночном разговоре, который он подслушал в скверике напротив дворца. Сторож был разгорячен и взволнован.

— И вдруг чувствую, — говорил он, — будто шорох в кустах… Я ружье зарядил — и к кустам. И тут вдруг слышу я два голоса. Один явно мужской, а другой явно женский… И он — мужской голос — говорит ей — женскому голосу, — что вот, мол, дорогая, жизни нашей осталось вроде как три недели и что какой, стало быть, резон беречься… Что давай, мол, вроде займемся получением от жизни всяческих удовольствий… А женский голос в ответ засомневался и говорит: а что, если вроде бы нептунцы никакие на землю не явятся… Но он ей мужским голосом прямо божиться стал, что непременно нептунцы явятся и что он умоляет ее заняться получением от жизни всяческих удовольствий, и немедленно…

Жители тут же обсуждали услышанное и интересовались у сторожа, не опознал ли он по голосу, кто бы это мог быть. Но сторож категорически заявил, что по голосу различить, кто это, у него не было никакой возможности, но поскольку светает нынче рано, то он ясно видел, что это был чертежник Пухальский и артистка, которая в Новый год играла по телевизору Снегурочку.

Многие, прослушав эту странную историю, не пошли на работу и остались тут же решать, как быть дальше.

У входа в местное общество 'Знание' председатель общества давал разъяснения группе осаждавших его любознательных утрюпинцев.

— Товарищи! Друзья! — умолял он. — Да поймите вы! Я диалектик. Вероятность высадки нептунцев равна практически нулю… Но даже если бы угроза вторжения с этой удаленной от нас безжизненной планеты существовала реально, то полностью абсурдными являются слухи о том, что нептунцы питаются солью! На Нептуне вечный мороз и мерзлота… А соль, как известно, вызывает таяние льда. Недаром зимой солью посыпают мостовые… Что ж, нептунцы — полные идиоты, чтобы питаться тем, что их же будет оттаивать?.. Тем более что я уже говорил, что никакой жизни на Нептуне нет, а стало быть, нет никакой угрозы вторжения!..

— А почему же тогда баня не работает? — крикнул кто-то. — У нее выходной в понедельник, а сегодня вторник, а?

Председатель общества 'Знание' побледнел и со словами 'Это меняет дело' бросился в дом…

Паника нарастала.

К середине дня стало известно, что минувшей ночью странным образом исчез муж секретарши горздрава. Легли спать вместе как ни в чем не бывало. А утром вместо мужа на подушке лежала записка: 'Прости. Так получилось'.

Секретарша билась головой о стенку и уверяла, что его похитили нептунцы. Это выглядело убедительно.

Следующей ночью все жены Утрюпинска не сомкнули глаз, предварительно прикрутив своих мужей ремнями к постели.

Но стоило супруге председателя общества 'Знание' отлучиться по естественным надобностям, как ее муж исчез вместе с постелью.