Как-то, помню, съел я пирожок с капустой и почувствовал, что непременно скоро умру. И умру навсегда.

И я сказал женщине, с которой, неизвестно каким образом, прожил всю жизнь:

— Послушай-ка! Дело в том, что я, по всей вероятности, скоро умру.

— Когда? — спросила она.

— Не исключено, что в четверг.

— А сегодня у нас что?

— Сегодня понедельник.

Она помрачнела и заскорбила. Потом, преодолев тяжкую душевную боль, твердо произнесла:

— Зарплату принес?

— Да.

— Выкладывай!

Я выложил. Она пересчитала деньги и печально взглянула на меня:

— Где еще шесть рублей?

— Я оставил их себе, — тихо ответил я. — Мало ли что… Пиво, мороженое… Может, в кино сходим… Все-таки еще два дня.

— Эгоист! — сказала она. — Не можешь последние два дня провести в семье!.. Давай остальные!.. Я что, на себя их трачу? Небось на тебя же и пойдут!..

Я отдал ей последние шесть рублей:

— Вот как раз об этом нам и надо поговорить. Мне хочется быть похороненным в нормальных человеческих условиях…

— На оркестр не рассчитывай! — железно произнесла она.

— Не утрируй, пожалуйста. У меня и в мыслях не было заказывать оркестр… Я договорился с Колей из двенадцатой квартиры. Он с удовольствием отыграет на баяне за пятерку. Как раз он в четверг в отгуле. Главное, подумать, кого мы пригласим.

Она усмехнулась:

— Настоящих друзей не приглашают. Настоящие друзья сами должны помнить.

— Да, но откуда они узнают?

— Значит, возьми и позвони!

— Вот об этом я и говорю… Так: с моей стороны — мать с отцом, Петя с Зиной, Люся с мужем, Нину Ивановну надо будет вызвать из Киева и сотрудники… От тебя — мама, Вероника, Сатановские, дядя Абессалом из Сухуми…

— Это будет хамство, если мы не пригласим Розовских, — вмешалась она.

— Я их видеть не могу.

— Тебе не придется их видеть.

— Ах да… Извини… Теперь так — вынос начнем часов в пять, а то будет очень жарко…

— Кстати, не забудь позвать Круглову со своим борцом, — сказала она.

— Это еще зачем?

— А что я, по-твоему, буду тащить гроб?

— Они догадаются, что мы позвали их специально…

— А ты не говори зачем! Пригласи просто так — это будет для них сюрпризом…

Она взяла листок бумаги и начала набрасывать список. А я представил себе четверг, и мне стало грустно… Вот так живешь-живешь, и даже умереть нельзя без того, чтобы не заниматься всякой ерундой…

В конце концов, не каждый ведь день с человеком случается такое…

— Получается сорок два человека!.. Надо сократиться! — раздраженно сказала она.

— Как тебе не стыдно? Люди, можно сказать, придут проститься…

Она окончательно вышла из себя:

— Проститься? Тебе хорошо! Сгинешь, и след твой простыл. А мне потом кормить и поить всю эту ораву!..

И она заплакала.

— Успокойся, — сказал я, — я же умираю не для того, чтобы доставить тебе неприятность… Так получается… Успокойся… Давай составим меню.

Она перестала плакать:

— Ты что, мне не доверяешь?

— Я тебе доверяю, но я не хочу, чтобы опять были одни бутерброды с сыром.

— Что значит — опять?

— Как на моем дне рождения… Я хочу, чтоб был богатый, со вкусом сервированный стол.

— Я знаю, что я сделаю, — сказала она. — Я наварю фасоли по-грузински…

— У меня от фасоли изжога, — поморщился я.

— Опять 'я'!.. Ты-то здесь при чем?!

Мы долго утрясали вопросы меню, а потом я попросил, чтобы меня положили в моем темно-синем в искорку костюме…

— Единственный приличный костюм, — буркнула она. — Дело, конечно, твое, но не понимаю, к чему это пижонство?

— А что, по-твоему, я должен надеть?

— Что угодно! Пуловер и шаровары… Какое это имеет значение?!

— Для тебя, конечно, никакого! Это ж не твои похороны!

Я подошел к шкафу. 'Не забыть бы чего-нибудь'.

Она стала наблюдать за мной… Так… галстук взял… носовые платки, паспорт, зажигалку…

— Зажигалка тебе ни к чему, небось не командировка! — резонно заметила она.

Я положил зажигалку на место.

— Паспорт тоже надо будет сдать…

Я протянул ей паспорт.

— Прошу тебя, не очень переживай. Не плачь, все обойдется… И предупреждаю: если во время панихиды твой брат опять скажет, что я всю жизнь сидел на твоей шее, я просто встану и плюну ему в лицо!

— Ты на все способен, — сказала она.

Я обнял ее за плечи:

— Послушай, милая… До четверга осталось всего два дня. Давай проживем их мирно…

Она подняла на меня испуганные глаза:

— Постой-постой… До четверга?.. Но ведь в четверг у меня примерка… Ты не можешь протянуть до пятницы?

— К сожалению, я чувствую, что это произойдет в четверг…

Мы опять начали препираться… И я понял, что все это произойдет уже не в четверг, а в среду.

Это ее устроило…

Прибежали дети. Много детей. Свои, чужие, соседские…

— А зоопарк!.. — запрыгали они вокруг меня. — А велосипед!.. А деревянная сабля!..

— Дети! — закричал я. — Перестаньте галдеть!.. У нас впереди еще целый день!.. Мы все успеем!..

Ничего не попишешь… Серьезные выводы мы часто делаем только в конце жизни… Сделал их и я:

Никогда не надо оставлять дела на последний день. Семейные неурядицы сокращают нам жизнь. Хоть на один день, а сокращают.

Вторник. 23 часа 59 минут.