оторванными от жизни и деятельности на многие годы. У нас отнимают дорогих сердцу, но тяжелый акт насилия не подавляет нас. Вы совершаете великий подвиг. Вами руководит идея, могучая нравственная сила, она будит во всем честном в России гражданский долг, она зажигает ненависть к всеподавляющему гнету. Мы любим вам, наши дорогие друзья».
Чтобы прикрыть своего секретного сотрудника Окладского, жандармы попросили царя отменить казнь ему, Ширяеву и Тихонову, заменив бессрочной каторгой. Одновременно императору в Крым Департамент полиции послал предупреждение о готовящемся покушении – революционеры направили к Ливадии маленький миноносец, закамуфлировав его под красивую яхту. Как только царь пойдет купаться – его взорвут. Письмо было на официальном бланке, за подписью директора Департамента и передано с фельдегерем. Александр II наверно поверил и долго не ходил на купания, а Морское министерство начало проверку Черного моря на предмет нахождения миноносца народовольцев.
4 ноября 1880 года А. Квятковский и А. Пресняков были повешены в Петропавловской крепости на виду всего Петербурга, собравшегося на Кронверском проспекте и Большой Дворянской улице. Ширяева через год уморили в Петропавловской, Кобылянского – в Шлиссельбургской крепости, Тихонова замордовали на каторге, там же покончил с собой Цукерман. Исполнительный Комитет «Народной воли» заявил, что после 4 ноября партия смотрит на террор не как исключение, а как на средство для достижения цели. 6 ноября столица Российской империи была заклеена листовками «Смерть тиранам»: «Месть Александру II теперь не только долг. Честь партии требует, чтобы он был убит!»
На совете Исполнительного Комитета Александр Михайлов заявил: «Теперь мы, кажется, с ним покончим!» 28 ноября организатор и телохранитель «Народной воли» был арестован на Невском проспекте Петербурга. Очевидно, надорвавшись от сверхнагрузок и многолетнего психологического напряжения, Михайлов отнес в фотоателье для увеличения единственные две фотографии казненных Квятковского и Преснякова. Когда он пришел их забирать – его взяли. На квартире Михайлова, по документам отставного поручика Константина Поливанова, куда он повел жандармов в надежде скрыться по дороге, в доме 2 по Орловскому переулку был найден динамит, оружие, листовки и прокламации «Народной воли». Вечером в здании у Цепного моста Поливанова-Михайлова незаметно опознал Окладский и Департамент полиции возликовал. Жандармы думали, что «Народной воли» пришел конец. Они не понимали, что Александр Михайлов – хранитель революционной традиции и любимец партии. Теперь все силы и средства «Народной воли» были брошены на убийство Александра II. Александр Михайлов через два года был замучен в Петропавловской крепости. Он успел узнать, что его товарищи взорвали царя, и успел оставить народовольцам свое политическое завещание, написанное и переданной на волю во время суда 1882 года. В ноябре 1880 года во главе покушения на императора встали Андрей Желябов и Софья Перовская, которым до 1 марта 1881 года оставалось прожить сто дней.
В ноябре 1880 года Исполнительный Комитет выпустил прокламацию: «Прекрасно сознавая, что наша борьба за народ и права человека есть борьба и за свободу общества, понимая всю бесцельность смертной казни и относясь к ней с омерзением как к напрасному варварству, общество молчало, когда бы один его говор смутил палача. Своею дряблостью, пассивностью оно вычеркнуло себя из ряда борющихся общественных сил. Пусть же оно не требует впредь, чтобы партия действия не принимала его в расчет при выборе момента и форм борьбы». Исполнительный Комитет единогласно решил довести до конца убийство Александра II. Народовольцы понимали, что они не только террористы и не должны тратить все свои силы на организацию взрыва царя. Андрей Желябов заявил на совете, что «Мы проживаем свой капитал». Всем было очевидно, что у террора нет будущего. С императором надо было кончать как можно быстрее и возвращаться к активной агитации и пропаганде среди студентов и рабочих. Убийство императора должно быть дать мощный толчок общественному движению во главе с партией. Желябов говорил, что нельзя рассчитывать после царского взрыва ни на какие перемены в политическом строе. Единственное, на что рассчитывали народовольцы – это на то, что «Народной воле» будет легче продолжать работу во всех сословиях Российской империи. Желябов говорил, что революционерам необходимо срочно готовить себе смену, потому что Исполнительный Комитет вряд ли уцелеет после цареубийства. Все надежды Желябова, ставшего после ареста Михайлова главой Исполнительного Комитета, были на сильную московскую группу партии, во главе с Теллаховой, Ошаниной и Халтуриным.
По просьбе Желябова Исполнительный Комитет подсчитал, сколько народовольцев может выйти на улицу с оружием в руках и поднять восстание. Получилось пятьсот революционеров и этого было очень мало. В начале осени 1880 года в доме 18, квартире 27 в Первой роте Измайловского полка поселились дворянин Борис Слатвинский и его сестра Лидия Войнова. Андрей Желябов и Софья Перовская готовили цареубийство, определяли его способ, следили за перемещениями царя, действовали в студенческих и рабочих кружках. Софья Перовская рассказала товарищам, как она бежала от жандармов, которые везли ее в ссылку в 1877 года: «Поместившись в последнюю ночь перед приездом в Вологду в отдельной комнате железнодорожного вокзала в Волхове, после двенадцати часов ночи дождалась, когда два жандарма крепко уснут, я сделала из верхней одежды куклу, положила ее на свой диван, переступила босиком через жандарма, тихо отворила дверь и вышла в зал, на улице укрылась в кустарниках, дождалась поезда на Петербург, искусно влетела в вагон без билета. Перед Петербургом при проверке билетов объяснила обер кондуктору, что потеряла свой билет, заплатила двойные деньги, доехала до столицы и пришла на конспиративную квартиру. ” Перовская создала наблюдательный отряд, который постоянно фиксировал все передвижения царя. В ее группу вошли И. Гриневицкий, А. Тырков, Е. Оловенникова, П. Тычинин, Н. Рысаков и Е. Сидоренко. Перовская и ее группа целый день проводили на улице, изображая модисток, рассыльных, уличных торговцев, зевак, разносчиков.
Зимой Александр II из Петербурга почти не выезжал и минировать железную дорогу по пути его следования было бесполезно. Зимний дворец, наконец, стали надежно охранять, и диверсия в царской резиденции также была невозможна. Покушение на императора можно было совершить только на улицах Петербурга. Из револьвера неудачно стреляли Каракозов и Соловьев, да и на револьверный выстрел осенью и зимой 1880 года к царю было бы подойти невозможно. Исполнительный Комитет принял предложение Желябова – снять помещение на одной из улиц, по которым часто ездил царь, вырыть из него туннель и заложить туда мину. В пределах нескольких минут ходьбы от подкопа должна находиться группа метальщиков новых желябовских ручных бомб во главе с Желябовым, который будет готов напасть на царя с кинжалом.
Софья Перовская разделила наблюдателей на пары, которые ежедневно меняла местами, чтобы их не запомнили личные охранники царя, проверявшие перед выездом все его маршруты. Через месяц она рассказывала на Совете, что в будние дни выезды императора не имеют системы. Он часто ездил в Летний сад на прогулку, всегда во второй половине дня. По воскресеньям Александр всегда в одно и то же время посещал развод гвардейских полков в Михайловском манеже. Обычно он ехал от Зимнего дворца по Невскому проспекту, затем по Большой или Малой Садовой до Манежа, откуда возвращался или старым маршрутом, или посещал сестру в Михайловском замке, а затем возвращался в Зимний дворец по Инженерной улице, Екатерининскому каналу, переезжал по мосту через Мойку и по Миллионной улице подъезжал к своему подъезду. Царская карета, запряженная двумя вороными орловскими рысаками всегда неслась очень быстро. Ее со всех сторон окружали и сопровождали шесть или восемь конвойных казаков. За каретой всегда ехали открытые сани с петербургским полицмейстером и начальником личной охраны капитаном Кохом. В полицейские сани были запряжен серый в яблоках рысак Варвар, найденный после того, как на нем в 1878 году от погони ушел убивший шефа жандармов Н. Мезенцева С. Кравчинский. Варвара забрали в полицию и запрягали в сани полицмейстера, ездившие за царской каретой. Перед выездом Александра II из Зимнего по его маршруту рассредоточивались его охранники, городовые освобождали улицы от ломовых подвод и даже извозчиков, осматривали подозрительных и удаляли их с царского маршрута. О выезде и проезде императора внимательные наблюдатели могли узнать за час.
Чаще всего Александр II поворачивал с Невского к Манежу на Малую Садовую улицу, а при повороте с Инженерной улицы на набережную Екатерининского канала его карета резко сбавляла ход. Подкоп решили рыть на Малой Садовой, а метальщиков поставить так, чтобы они могли при необходимости быстро перейти от подкопа по Итальянской улице к Екатерининскому каналу.
В конце ноября 1880 года воронежские купцы из крестьян Евдоким и Елена Кобозевы – члены Исполнительного Комитета Юрий Богданович и Анна Якимова – сняли полуподвальное помещение на углу
